Юлия Нет - Рядом (СИ)
Дверь тихонько скрипнула, пустив в больничный бокс узкую полоску света. В образовавшийся проём заглянула голова, прикрытая белой маской.
—Вы проснулись? - девушка осторожно зашла внутрь, прикрыв за собой дверь, - Как вы себя чувствуете?
Как я себя чувствую? Я потерял единственного близкого человека и виноват в этом… Я вернулся в мир, в котором мне нет места… Я не знаю, как жить дальше… Я никого не хочу видеть…
— Живой, - ответил я.
Девушка кивнула и поправила мою подушку. После нескольких месяцев лежания почти на полу, высота подушки казалась неудобной и мешающей, но спорить с ней у меня не было ни сил, ни желания.
— Вы меня просили найти для вас информацию, - медсестра засунула руку в карман и вытащила от туда небольшой квадрат белой бумаги, - я позвонила следователю, ведущему ваше дело – он оставлял свой телефон, и он мне рассказал, что случилось… Вот её адрес, - она протянула мне листочек, - Мне очень жаль!
Я сжал в руке драгоценный клочок бумаги и закрыл глаза.
— Когда я смогу отсюда выйти?
Я почувствовал, как её рука легла на мою голову. Она поправила одеяло.
— Мне действительно очень жаль, с вами такое случилось. Но сейчас вам нужно подумать о себе. Ещё слишком рано для выписки. Вы больны, вы ещё очень слабы…
— Вы должны помочь мне,- перебил я её. - Если вам действительно меня жаль. Я должен уйти. Пожалуйста! – девушка молчала, но я видел, что она уже не так решительна. – И ещё, мне нужна будет одежда… Мою, как я понимаю, вы выбросили.
Медсестра усмехнулась.
— Из одежды на вас были одни только брюки. Вряд ли вы пойдёте так по улице.
Я с надеждой посмотрел на неё, чувствуя поддержку в её лице.
— Я постараюсь что-нибудь сделать для вас… Но не обещаю, – она направилась к выходу.
Я не знаю, услышала ли она моё тихое «спасибо», но в дверях она не обернулась. Я снова погрузился в своё тихое горе, позволив тишине больничного бокса обволакивать моё сознание. Я просто хотел быть один. Никто сейчас не мог понять то состояние, в котором я находился. Не было на свете ни одного человека, способного разделить со мной мою скорбь.
Я ещё не совсем понимал, куда должен был отправиться из больницы, есть ли куда мне пойти. Я не знал, что сейчас с моей квартирой, ведь меня никто не искал, никто не ждал. Но я должен был уйти отсюда как можно скорее.
За окном стало совсем темно. Прошёл ещё один день. День без неё…
***
Лежать одиноко в темноте было нестерпимо горько. Полночи я метался по кровати, будучи прикованным тонкими трубками капельниц и датчиков и не имея возможности встать. Даже здесь в кажущейся безопасности я всё ещё оставался пленником. Я сотню раз закрывал глаза, мысленно умоляя её придти ко мне хотя бы в видениях, но возникающий её образ был слишком неясным и мимолётным. Меня отвлекало всё: негромкие разговоры за дверью бокса, шум, доносящийся из-за окон, тихий гул медицинского оборудования. Все эти незначительные звуки были такими назойливыми по сравнению с беззвучными ночами в подвале, где я слышал лишь тихое дыхание Евы. Я хотел сейчас слышать только его…
Я не помню, в какой момент мне удалось отключиться, только, проснувшись под утро, я обнаружил в ногах свёрток, а руки мои были свободны от трубок. Я осторожно встал. Голова по-прежнему сильно кружилась и болела, но на ногах я стоял уже увереннее.
Развернув сверток, я обнаружил в нём комплект мужской одежды и обувь. Быстро оделся. Вещи были не новыми, и велики мне по размеру, но мне было безразлично это. Главное, что я могу уйти. И я снова мысленно поблагодарил медсестру за её добродушие.
В больничном холле было ещё сумрачно и совсем безлюдно, а над дверью в конце коридора горела лампа со спасительной надписью «Выход». Я собрал силы и шагнул в её направлении.
Оказавшись на улицу, я попытался оценить, где нахожусь. Таблички с названиями были знакомыми – это мой город. Я с горечью подумал о том, что мы были совсем рядом с домом, со спасением, но, тем не менее, спасти нас во время так и не смогли. Я, шатаясь, побрёл в сторону своего района по утренней безлюдной улице. Всё казалось чужим, незнакомым, словно я попал в другой город. Я узнавал архитектуру, здания, названия, но всё это было так далеко для моего сознания, что я чувствовал себя чужаком, приезжим.
Но всё это было лишь началом моих мытарств. Когда, спустя час, на улице начали появляться утренние пешеходы, стало только хуже. Опустив голову, я медленно брёл на слабых ногах, иногда спотыкаясь на неровных асфальтовых дорожках. Люди шарахались от меня, испуганно оборачиваясь в мою сторону. Мне казалось, что каждый тычет в меня пальцем, каждый знает, о том, что произошло со мной, но при этом обвиняет меня, презирает меня. Это было невыносимо. Куда я иду? Зачем я иду? Что дальше?
Я не знаю, что заставило меня поднять глаза в тот момент. В нескольких десятках метров передо мной шла девушка. Её светлые волосы, спадающие волнами на плечи, в утреннем свете переливались на солнце. Лёгкими шагами она ступала по дороге, но, казалось, её хрупкой тело плыло, не касаясь земли. Всё в её образе было таким до боли знакомым и родным, что у меня перехватило дыхание. Я резко остановился, замерев от увиденного, и сзади в меня, выругавшись, врезался какой-то прохожий.
— Ева… - прошептал я, глядя вслед уплывающей фигуре, но она продолжала всё так же плыть вперёд, - Ева! - я крикнул громче, но она не обернулась.
Люди вокруг, оглядывались на меня, не в силах понять причины моего крика. Оглядывались даже те, кто был совсем далеко, но только не она. Расстояние между нами увеличивалось. Я побежал…
Мне казалось, что я бегу со всех сил, но чем быстрее я двигался, тем дальше была она. Я расталкивал людей, спотыкаясь об их ноги, получая толчки и слыша брань от них в ответ, но никак не мог приблизиться к ней. Девушка скрылась за углом на повороте. Я собрал последние силы и прибавил темп, но когда я обогнул угол дома, её не было. Толпа людей не была настолько плотной, чтобы она могла так легко затеряться среди них. Но её не был видно. Я в отчаянии вертел головой из стороны в сторону, вглядываясь в силуэты прохожих, но девушка растворилась словно туман, не оставив после себя и следа. Она исчезла так, как будто её и не было… Её не было! Я опустился на колени прямо посреди улицы, с усилием втягивая воздух открытым ртом, и закрыл лицо руками.
— Ева… - моё горло сковало спазмом, - Ева, не оставляй меня…
Я сидел и рыдал… Потерянный и одинокий среди оживлённой толпы снующих туда-сюда людей.
***
К своему жилищу я добрёл лишь к вечеру, потеряв по дороге остатки сил и желания бороться за жизнь. Глядя в сумерках на фасад дома, я надеялся, что ощущение родных стен и защищённости проснутся во мне, но дом казался чужим и холодным, словно я не видел его не пять месяцев, а несколько десятилетий. Мои окна были темны, хотя другого я и не ожидал увидеть.
Консьержка в подъезде смотрела на меня, как на приведение, когда я, войдя в дом, попросил у неё дубликат ключей от своей квартиры. Сначала она не узнала меня, но, когда поняла, кто перед ней, лицо её исказилось от ужаса. Ещё немного, и она стала бы креститься, думая, что к ней явился покойник. Если бы мне не было так горько, я бы, наверное, даже улыбнулся ситуации и поговорил с ней. Но сейчас мне очень хотелось просто молча уйти.
Я пешком поднялся на свой этаж – лифт с его замкнутым пространством сейчас мне нужен был меньше всего, и в нерешительности встал напротив своей двери, до боли сжимая в кулаке ключ.
Дверь открылась с тихим скрипом, наполнив мой мозг таким привычным и знакомым звуком. Верхняя петля всегда была очень «своенравной» и никак не хотела работать бесшумно, несмотря на стоимость двери и все мои попытки её смазать. Я осторожно вошёл внутрь.
Моя квартира… Как я был рад ей когда-то. Сколько времени я добивался того, что имел. Сколько всего хорошего происходило в ней раньше. Почему же сейчас я совершенно не чувствовал хоть малейшего облегчения от того, что нахожусь здесь? Может быть потому, что прежнее счастье было ложным… Всё в моей былой жизни было фальшью: любовь, дружба, радость, эмоции, деньги. Всё испарилось вмиг.
Убранство моего дома не изменилось - мебель, вещи, аксессуары были прежними, но квартира не казалась брошенной. Немногочисленные комнатные растения, принесённые когда-то в мой дом Кристиной для оживления интерьера, были по-прежнему зелены и свежи. В прихожей стояли несколько пар женской обуви. На вешалке болтался явно женский зонт. Пройдя в спальню, я открыл ящик своей прикроватной тумбочки: все мои документы на месте, рядом с ними лежит пачка денег, как мне показалось, та же, что я оставил здесь пять месяцев назад, даже ключ от офиса лежал здесь же. Всё кругом аккуратно сложено, убрано. В моей квартире несомненно кто-то жил. И этот кто-то будто чувствовал виноватым себя за это, стараясь сделать своё пребывание максимально незаметным.
