Елена Катасонова - Алгоритм счастья
- Знаешь что, - откашлялась Рита, - я завтра уеду в девять, мне нужно...
- Хорошо, хорошо, - не поворачиваясь, закивал Олег. - Нет, тут Рик не прав безусловно, и я ему докажу...
Рита шагнула "к шкафу, открыла его осторожно, чтоб не скрипнула дверца, вынула длинную, узкую, привезенную мамой юбку - хорошо, что вернулось лето! - сняла с вешалки свободный шерстяной джемпер, а кофточку серебристую, с воротником под самое горло, ту, в которой была в кафе, она наденет под джемпер... Молодец мама! Все такое красивое, новое. Вот только сумочке уже три года, а говорят, сумку положено менять каждый год. И туфли уже давно не модные. Ну ладно, скоро все у нее, у них изменится!
Так... Что еще? Еще она вымоет голову и завьется, сделает маникюр серебристый, под цвет кофточки. Встанет пораньше, займется косметикой тщательно, не спеша. "По одежке встречают..." Она должна, просто обязана быть красивой - чтобы не хуже Вали. Это же не их замызганный факультет, это фирма!
Рита развесила свои вещички на стуле и скрылась в ванной. И здесь, под душем, у нее заболело сердце и взяла за горло тоска... Как она сейчас войдет в комнату? Как посмотрит Олегу в глаза? Ей стало так стыдно, так нестерпимо стыдно, словно она предавала Олега, их общую жизнь, уже предала. Ведь это она говорила ему: "Подумай сам, кто они, а кто ты!" Теперь бы добавила: "Но ведь они процветают, а мы..."
В эту ночь Рита отбросила как ненужную ветошь всю свою природную сдержанность и стыдливость. Она не стала ждать от мужа никакого знака, движения или слова. Она сама прижалась к нему, рука ее опустилась к низу его живота, стала гладить, ласкать курчавые, короткие, жесткие волосы...
- Не надо, - смущенно шепнул Олег.
Рита, вспыхнув, отпрянула: ее отвергают!
- Прости... Я не знаю.., прости...
Олег искал и не находил слов. Что-то тревожное и чужое появилось в Рите или ему только кажется?
- Я тебя люблю, - защищаясь от этой странной тревоги, сказал он и постарался повернуть к себе Риту. - А ты? А ты?
Отвернувшись к стене, Рита упрямо молчала.
"Спит? - подумал Олег. - Ну, пусть спит".
- И я, - в этот самый момент сказала Рита и, не поворачиваясь, все так же уткнувшись в стену, взяла его руку и положила себе на грудь.
Давно не было у них такой ночи. И никогда еще с такой страстью, неудержимым желанием не ласкала своего мужа Рита.
- Ритка, ты становишься настоящей женщиной! - с каким-то даже испугом сказал Олег, ткнулся головой ей под мышку и, с наслаждением вдыхая родной запах, мгновенно заснул. А она спала неспокойно и зыбко и проснулась окончательно в пять.
Покосилась на муака. - светлые волосы оставляли открытой загорелую шею, выцветшая майка обтягивала широкие плечи. Не слышно, не дыша, Рита скользнула в ванную и там привела себя в "большой порядок", как сказала бы Валя. Посмотрела внимательно в зеркало и осталась довольна: уверенная в собственной красоте женщина в серебристой кофточке и свободном джемпере, в узкой юбке, делающей ее выше, стройнее, с ликом египетской богини - так подкрашены были глаза и скулы - отражалась в зеркальном стекле. Тихо, на цыпочках, вернулась Рита за сумкой - "надо было взять ее в ванную", кинула прощальный взгляд на мужа - он по-прежнему сладко спал, укрывшись до пояса одеялом. И глядя на стираную-перестираную майку, на крохотную на ней дырочку, Рита с ожесточением сказала себе: "Не хочу быть бедной!" И поехала на фирму к Виктору.
Глава 9
Могучей силой, уверенностью в себе веяло от этого человека. Пиджак небрежно был брошен на стоявший у окна стул. Тонкий серый свитер обтягивал тугие бицепсы. "И у Генки такой же, только черный", - подумала Рита, и лишь когда вошел в кабинет с бумагами клерк тоже в свитере под пиджаком, догадалась, что это у них вроде как униформа: свитеры и - на запястьях, на шеях - цепочки.
- Нуте-с, - покачиваясь на высоком, вертящемся кресле, сказал Виктор, - значит, надумали к нам?
Стальные глаза холодно, неподвижно смотрели на Риту. Прошлись по ее телу, задержавшись на ногах и груди, и теперь лениво разглядывали лицо.
Рита, сглотнув, кивнула. Нервный этот глоток с удовольствием отметил Виктор. Повернувшись на кресле, нажал на кнопку. Вошла секретарша.
- Ниночка, сооруди там по-быстрому: кофе, пепси... Ну, словом, знаешь.
- Хорошо, Виктор Григорьевич.
Ниночка, повернувшись на каблучках, исчезла. Пухлые губки надуты, глаза опущены. "Ничо, - усмехнулся Виктор. - Ишь, собственница! Разбаловалась..."
- Компьютером владеете? - продолжал он серьезно.
- В общем, да, - откашлялась Рита.
- В общем и целом? - прищурился Виктор. - У нас фирма серьезная, в общем и целом - не получается. Серьезная фирма! Геннадий Арсентьевич говорил?
- Говорил.
"Что ж это с голосом? - с ужасом думала Рита. - Неужели я его боюсь?" И тут же поняла, что да, боится "хозяина", как называли его и Гена, и Валечка, а почему боится, не знает. Что-то пугающее было в холодных, без ресниц глазах - пугающе беспощадное и пронзительное. Но тут как раз Виктор решил, что для начала хватит. Неожиданно улыбнулся, широким жестом гостеприимно указал на диван:
- Прошу!
Рита села. Виктор демократично устроился рядом, положил руку на спинку дивана, легонько, словно бы невзначай, касаясь Ритиного плеча. Она отодвинулась, качнулась вперед, от руки незаметно отстраняясь. Но Виктор ее маневр еще как приметил! "Ничо, - усмехнулся он, - приручим. Когда телка готова сразу, так даже неинтересно".
- А вот и столик, - сказал он, не замечая Ниночки, будто столик вкатился в кабинет сам.
Ниночка подняла глаза, и Рита поймала испуганный, умоляющий, затравленный взгляд. Виктор ответил чуть заметной усмешкой - мелькнула как метеор и погасла. "Что у них тут происходит?" - подумала в замешательстве Рита и почему-то вспомнила последний фильм, который смотрела вместе с Олегом, - о том, как развлекались в советские времена номенклатурные комсомольцы.
- Они ведь и сейчас никуда не делись, - сказал Олег, когда, потрясенные, вышли они из круглого зала их клуба, где крутили фильм. Рассосались по фирмам и банкам, привели туда своих девочек, принесли с собой ту же мораль.
Он словно предупреждал Риту, словно предвидел...
- Прошу! - снова сказал Виктор и щедрой рукой плеснул в фужеры пепси так, что пена оросила столик.
"Ну чего я нервничаю? - постаралась взять себя в руки Рита. - Конечно, с этой Ниночкой у него что-то есть, так тем лучше!" Она уже защищалась от Виктора.
- А в каком отделе я буду работать? - спросила она.
- Решим, - неопределенно ответил Виктор. - Пройдите к девочкам, во вторую комнату, заполните всякие там бумажки. У вас ведь нет трудовой книжки?
Очень хорошо!
"Почему хорошо, да еще очень?" Рита спросить не посмела. Все уже катилось по накатанным рельсам, и, казалось, назад пути нет. Как во сне прошла она к "девочкам", заполнила анкету, еще какой-то листок.
- Вот тут распишитесь, пожалуйста. - Голоногая девица с длинными сиреневыми ногтями положила перед Ритой платежную ведомость, небрежно прикрыв бумагой левую сторону - там, где цифры. И Рита расписалась, не зная за что.
- Мы начинаем в десять, - сказала девица, неестественно большие ресницы поднимались и опускались как опахала. - Начальство традиционно приходит к одиннадцати. К его приходу срочные бумаги должны быть готовы.
- А вечером? - спросила Рита, вспомнив предупреждение Вали.
- Рабочий день не нормирован, - ответила девица. - Иногда работаем допоздна, иногда - нет.
Но раньше девяти, как правило, домой не приходим.
- Понятно, - пробормотала, падая духом, Рита.
- Да, вот еще. Принесите фотографию: сделаем пропуск. А пока выпишем временный. Завтра будет лежать у охраны.
"Завтра? - ахнула Рита. - Как, уже завтра?"
Но ведь она пришла всего лишь посмотреть и поговорить, она ничего еще не оформила на факультете - надо все-таки попробовать взять академический отпуск, - ничего не сказала Олегу... Рита забормотала что-то невнятное. Девица равнодушно пожала плечами.
- А как вы договорились с начальством? Никак? Тогда давайте через неделю. Сегодня у нас что, вторник? Значит, со следующего вторника. Так вас устроит?
- Да-да, - заторопилась Рита. - Спасибо! Огромное вам спасибо!
- Не за что, - обронила девица и повернулась к Рите спиной.
- До свидания, - пискнула Рита.
- Всего доброго, - не поворачиваясь, ответила девица, уже занимаясь другими делами.
***
Рита не зашла, как договаривались, к Вале. Хотелось выбраться поскорее на волю - подальше от белых, как в больнице, стен, вьющихся растений в горшках на треножниках, подальше от Виктора с его стальными, без ресниц, глазами, несчастной Ниночки, рослых охранников и девицы с сиреневыми ногтями. Она так и не поняла, что будет делать. Наверное, сиднем сидеть у компьютера: набирать, распечатывать и опять набирать. Теперь, когда ее определенно брали, стало нестерпимо жаль факультета - его длинных коридоров и больших аудиторий, когда слушали они лекции всем потоком, библиотеки, одной из лучших в стране, читального зала, где занимали с утра места клали книжки, - а потом исчезали на целый день, курилки, хотя Рита никогда не курила, но именно там собирался пообщаться народ. Но главное - безумно, просто безумно стало жаль курсовой: Рита уже знала, куда пойдет дальше и какие выводы сделает. Даже нелюбимого ею английского - и того стало жаль: что-то там сдвинулось с мертвой точки - количество перешло в качество, и Рита заговорила - довольно бойко, хотя и с ошибками.
