Юлия Снегова - Научи меня любить
Хосе слушал ее и удивлялся. Откуда в этой недавно такой робкой и испуганной девочке появилась спокойная уверенность сильной женщины?
— Конечно, можешь. Я чувствую: скоро весь мир, и я в том числе, будет засыпать тебя признаниями в любви. А пока я могу сказать, что ты самая сладкая, самая чудесная, самая красивая, и знаешь, что? — Хосе приподнялся и склонил над Лизой лицо с горящими глазами и темными спутанными прядями, упавшими на лоб. — Я опять хочу тебя.
— Да, — только и ответила Лиза.
Потом они снова долго лежали, счастливые, медленно приходя в себя. Хосе поил Лизу водой, как ребенка, держа в руках чашку, а Лиза целовала его долгими, тягучими поцелуями.
«Как она искусна в любви, — удивлялся про себя Хосе, — значит, любовь жила в ней. Надо было только помочь ей раскрыться. Ну и дурак же этот ее муж, — подумал он не без злорадства, — не смог разглядеть такое сокровище. И все это теперь досталось мне. Надолго ли? И смогу ли я стать достойным спутником для такой потрясающей девушки? Неизвестно. Но одно я знаю точно: она сводит меня с ума, и я хочу быть с ней».
— Знаешь, — говорила ему Лиза уже под утро, когда они очнулись от сморившего их сна, а потом снова занимались любовью, — я всегда ждала чего-то подобного, мне казалось, что так и должно быть между мужчиной и женщиной. А потом, когда это произошло со мной в первый раз, я почувствовала, будто меня обманули. Вместо волшебства подсунули какую-то гадость. Ты понимаешь меня?
— Конечно, — ответил Хосе, и по его голосу Лиза поняла, что он улыбается, — я тебя прекрасно понимаю. Редко бывает, чтобы человеку удавалось получить сразу то, что он хочет. Сначала всегда приходится помучиться. Как ни печально, но так уж устроен мир.
— Значит, и с тобой было что-то похожее?
— Ну, не совсем так. Мужчинам вообще проще в этом смысле. Но и мне приходилось расставаться с иллюзиями.
— Послушай, Хосе, эта история про твою несчастную любовь — правда?
— Нет, конечно! — весело ответил он. — Просто иначе у нас бы ничего не вышло. Ты выглядела такой напуганной, что мне ничего не оставалось, как придумывать всякие истории. Надеюсь, ты на меня не сердишься?
— Нет, что ты! Я сама виновата. Я была такой глупой, шарахалась от мужчин, спасибо, что перехитрил меня. А что, неужели у тебя всегда все было хорошо? Я имею в виду женщин.
— Нет. Как у всех, и у меня были проблемы и переживания. Лет в двадцать я был влюблен в одну замужнюю даму. Она приезжала к нам на лето. Ох, как я переживал! Наверное, утопился бы в нашем бассейне, если бы не умел плавать.
— А у вас есть бассейн?
— Да, бассейн, вилла, лошади, два автомобиля. Все — как в кино.
Лиза попыталась представить то, о чем он говорил, и не смогла.
— Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве. И вообще, мы ничего друг о друге не знаем. Родились в разных странах, говорим на разных языках. У тебя были лошади, машины, бассейн, а у меня — болота, маленькая квартирка, огород, холод, дожди. Все совсем другое. А я все же чувствую, что никого ближе тебя у меня нет. Интересно, отчего это?
— Наверное, главное, что у человека внутри, а не то, где он родился и жил. — Хосе помолчал немного, потом с нежностью произнес: — Лиза, какое красивое имя! Я ведь уже говорил тебе, что по-испански это Изабель.
— Изабель Серова, — рассмеялась Лиза, — звучит глупо.
«А Изабель Лусардо?» — подумал Хосе.
4
— Ну что, это случилось? — допытывалась Катя у Лизы, лицо которой светилось счастьем.
Лиза только улыбалась в ответ.
— Да расскажи же наконец, как все было! Тебе понравилось?
Лиза отмалчивалась. Но за нее говорили ее сияющие глаза. Первая ночь, проведенная с Хосе, сразу же изменила ее. В походке, взгляде, жестах появилась женственная легкость. Лиза словно светилась изнутри. В том, как она отбрасывала волосы со лба, или всматривалась в лицо собеседника, или просто шла по улице, угадывалась неброская, но явная чувственность.
У Лизы появились иные взаимоотношения с миром. Она с наслаждением подставляла лицо ласкам теплого ветра или лучам солнца, замечала тысячи деталей, раньше спрятанных от ее глаз. И если еще совсем недавно вид влюбленных ранил девушку, заставлял чувствовать собственную ущербность, то теперь она видела в них людей, с которыми ее объединяла общая тайна. Улыбка, то счастливая, то мечтательная, не сходила с ее губ. Лизе нравилось ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, которые теперь оглядывались ей вслед. Эти взгляды больше не задевали ее, как когда-то, они лишь подтверждали, что она молода, красива и счастлива.
У Лизы не было ни малейшего сомнения, что состояние, в котором она пребывает, и есть самое настоящее счастье. Жизнь превратилась для нее в череду сияющих радостью дней. Они не расставались с Хосе. Были вместе ночами, а днем, если не отсыпались после любовных игр, бродили по улицам, открывали для себя новые маленькие кафе или уезжали за город, выбирали лесную поляну с мягкой молодой травой, на которой наслаждались ласками солнца и друг друга. А вечером возвращались домой, предвкушая ночь любви, бесконечную и такую короткую. В Лизе проснулся настоящий дар к любовным наслаждениям. Постепенно с помощью Хосе она открывала в себе неведомые ранее возможности. Она научилась понимать свое тело и тело Хосе. Они оба прекрасно знали, как привести друг друга в состояние наивысшего наслаждения. Между ними возникла удивительная гармония, они были словно две части одного инструмента, которые не имеют смысла по отдельности, а вместе издают волшебные звуки.
Добравшись поздним вечером до комнаты Хосе, они с нетерпением помогали друг другу раздеться и падали на прохладные простыни. А иногда Лиза начинала дразнить Хосе. Глядя на него, в напряженном ожидании лежащего на кровати, она, обнаженная, отходила в дальний угол комнаты и говорила, смеясь:
— Ну как, похожа я на прекрасную фею твоих снов?
— Иди сюда, я больше не могу! — глухо, сквозь зубы звал ее Хосе.
— Подожди, полюбуйся на меня еще немного, — улыбалась Лиза и сама с восхищением разглядывала любимого.
Вид обнаженного мужского тела больше не пугал ее, наоборот, ей нравилось смотреть на гладкую, блестящую кожу, выпуклые мышцы. А когда Хосе возбуждался, она только радовалась и ласково дотрагивалась до его восставшего жезла, так, что он стонал от наслаждения и желания.
Лизе нравилось ласкать Хосе губами, ладонями, прижиматься к нему, подставлять тело под его поцелуи. Когда он брал в губы ее затвердевшие соски, она таяла и крепче обхватывала его ногами. Она испытывала восторг, когда он чуткими пальцами ласкал ее между ног. Тогда ей казалось, что он перебирает ее самые сокровенные струны. А однажды Хосе принялся ласкать ее там языком, и это было так чудесно и упоительно, что Лиза едва не кричала от наслаждения. Когда же он попросил ее взять в рот его член, Лиза поколебалась мгновение, а потом долго радовала Хосе нежным ртом и быстрым языком так, что он извивался в упоении любви.
Пока Лиза днем спала, Хосе умудрялся сдавать экзамены и даже дописывал диплом. Лиза знала, что он скоро закончит учебу и уедет домой. Но она об этом не думала, слишком наполненным было ее существование. Ни для чего, кроме любви, не было сейчас места в ее жизни. Лиза почему-то верила, что все образуется само собой и наилучшим образом.
Хосе же стоял перед решением серьезной жизненной проблемы. Он был опытным мужчиной, сам любил женщин и позволял им любить себя. Он не ожидал, что отношения с Лизой так захватят его. Иногда он даже ругал себя за то, что позволил себе настолько увлечься и увлечь девушку. Но он уже не мог жить без нее. Ее нежное тело, ее шелковые, душистые волосы, ее доверчивые глаза и то, как она в изнеможении засыпала у него на руке, — все это стало бесконечно дорого ему. Неужели он должен все это оставить? Да и что будет с ней, когда он уедет? Хосе прекрасно понимал, отчего Лиза ходит такая счастливая.
— Я возьму ее с собой! — заявил он Педро, своему земляку и другу, студенту МГУ.
Вместе с ним они приехали в Москву. Теперь Хосе собирался домой, а Педро оставался в аспирантуре.
— Ты с ума сошел! Что ты там с ней будешь делать? — недоумевал земляк.
— Женюсь, — ответил Хосе.
— Женишься? — воскликнул Педро. — Да ты рассуждаешь так, будто тебе восемнадцать лет! Что у тебя, до этого романов не было? Только не уверяй меня, что это больше, чем увлечение, все равно я тебе не поверю. Да, ты влюбился, она очень красивая и милая девушка, вам хорошо в постели. Но ведь этого недостаточно для брака. То есть если бы она была венесуэлкой, я был бы только за. Но ведь твоя Лиза выросла здесь, совершенно в других условиях. Она по-английски-то с трудом говорит. И вот ты привозишь ее к себе домой. Причем учти: ты живешь не в столице, а в глубокой провинции.
