Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа (СИ)
- Но теперь-то ты стала моей женой.
- Так папа догадался, на каких условиях я за тебя вышла. Он же меня хорошо знает, - ответила я. - И пообещал Клаусу, что я выйду за него сразу, как с тобой разведусь. А чтобы это гарантировать, попытался мне подлить любовное зелье, данное ему Хайнрихами.
- Твой отец подлил тебе любовное зелье? - было видно, что в голове Рихарда понятия эти совмещаться никак не хотят.
- Но у него ничего не получилось, так как на мне было кольцо-артефакт, которое ты мне подарил, - торопливо добавила я. - Но тут я сделала большую глупость, согласившись подыграть папе и сделать вид перед Клаусом, что зелье подействовало.
- Зачем?
- Чтобы избежать скандала на свадьбе сестры. Да и проверить хотела, - потупилась я. - Ты же на мои взгляды не реагировал. Вот и...
- Руку ты об него отбила?
- Нет, - покрутила я головой. - Просто мне показалось, что одного для проверки мало, и я пару взглядов на Гюнтера бросила, который мой первый жених.
- А на него-то зачем? - устало спросил Рихард. - Если ты уже поняла с Клаусом, что работает.
- А он про тебя гадости говорил, - пожаловалась я. - Вот я и не выдержала.
- Лучше бы ты выдержала, - заметил муж. - Поверь, я за себя и сам постоять могу. И все же, почему этот Хайнрих уверен, что тебя получит?
- Не знаю. Думаю, у него что-то компрометирующее на отца есть. Я его не расспрашивала, да и при Аните он говорить ничего не стал бы. И вообще, я ужасно испугалась, когда он неожиданно стал таким грубым.
Я прикусила нижнюю губу, больше всего боясь разреветься. Да что это такое со мной делается? Похоже, совместное проживание с Рихардом делает из меня истеричную барышню, рыдающую по малейшему поводу. И что теперь он скажет о моей семье и о моем поведении? Мне страшно даже подумать об этом.
- Иви, давай договоримся, - мягко сказал Рихард. - В следующий раз ты сразу рассказываешь мне, а не пытаешься справиться своими силами. Уж дать отпор твоим бывшим женихам у меня получится намного лучше, чем у тебя. Думаю, что я смогу объяснить им более убедительно, почему не следует приставать к моей жене. Да и с твоим отцом стоит поговорить, чтобы он тебя больше не вмешивал в свои дела.
- Рихард, я ведь и сама виновата, - покаянно сказала я.
- Но ты же уже обещала ни на кого так больше не смотреть, - он улыбнулся и обнял меня.
А я все-таки не удержалась и разревелась. И чувствовала, как уходили слезы, а приходило облегчение. И что-то внутри меня, уже давно зачерствевшее, трескалось, выпуская нежный тоненький росток. Кто знает, что из него вырастет? Да и вырастет ли вообще? Мне казалось, что я могу стоять в объятьях Рихарда бесконечно, но нашу идиллию разрушил стук в дверь. Первая мысль была о том, что Клаус все-таки вернулся. Но мне тут же стало стыдно собственного испуга - не тот Хайнрих-младший человек, чтобы теперь прийти ко мне без серьезной поддержки. Так что я собралась с силами, оторвалась от мужа и направилась было впускать нежданного гостя.
- Постой, - остановил меня Рихард, - открою я.
Глава 15
То, что на пороге стоял не рыжий Клаус, меня совсем не обрадовало. Ибо с визитом, а точнее, с проверкой, к нам пожаловал представитель монастыря Святой Инессы, с трудом сдерживающий тяжелое дыхание после подъема по лестнице. Выглядел он этаким упитанным добрячком, но его цепкий взгляд в один момент уверенно охватил наше жилище и задержался на моем испуганном лице со следами недавних слез. И монах сделал для себя вывод. Жаль только, что совершенно неправильный.
- Вечер добрый, чада мои, - начал он разговор, едва немного отдышался.
Мы с Рихардои ответили несколько вразнобой, и я сразу спросила:
- А не рано ли вы, святой отец, пришли к нам? Ведь по условию завещания вы должны были сделать это не ранее, чем через два месяца после заключения брака.
- Дочь моя, - зажурчал он, - вашим дедом были оставлены дополнительные распоряжения к завещанию. Оглашены они должны были быть только через два месяца после похорон, но нас убедили сделать для вас исключение.
- Дополнительные распоряжения? Почему об этом не было сказано при оглашении завещания? - спросила я, уже чувствуя, что ничего хорошего ждать от этого визита не приходится.
- Чтобы это не повлияло на ваше решение, - веско сказал монах. - Ибо то, что я вам сейчас скажу, может полностью изменить существующее положение дел.
Он выразительно обвел нас глазами, нахмурившись при взгляде на Рихарда, и продолжил, обращаясь исключительно ко мне:
- Дед вас очень любил и боялся, что условие, им выдвинутое, окажется для вас непосильным. Более всего он хотел для вас счастья.
- Оригинальный способ он выбрал, - заметил Рихард. Выглядел он очень настороженным.
- Он не думал, что его внучка окажется столь глупа, чтобы вверить свою жизнь человеку, о котором она ничего не знает, - парировал монах. - В мечтах инор Бринкерхоф видел ее в счастливом браке с сыном близкого друга. У них были достигнуты определенные договоренности, которые вы, дочь моя, нарушили.
- Со мной никаких договоренностей достигнуто не было, - возмущенно сказала я, не чувствуя никакой вины из-за того, что не стала инорой Хайнрих. Более того, я была твердо уверена в том, что никакого счастливого брака с Клаусом у меня и быть не могло. Но напор монаха меня пугал, и поэтому я придвинулась поближе к Рихарду.
- Это так, - согласно наклонил голову монах, - но инор Бринкерхоф рассчитывал именно на то, о чем я вам только что сказал.
- Я не знаю, на что он рассчитывал, - перешла я в наступление. - Но я даже мысленно не могу представить себя женой того типа, на которого вы намекаете. Уж счастливой я с ним точно не была бы. Более того, его методы ухаживания, мягко говоря, недостойные.
- Не думаю, что имеет смысл обсуждать то, что лишь подразумевалось, - вмешался Рихард. - Ведь я правильно понимаю, что ни в завещании покойного инора, ни в дополнительных распоряжениях это не указано?
- Вы правильно понимаете, - недовольно сказал святой отец, - прямо об этом ни в одном документе не сказано. Но желание инора Бринкерхофа было именно таково, можете мне поверить.
Меня выступление монаха несколько озадачило. Ведь не думает же он всерьез, что я устыжусь его гневных слов, быстро разведусь с Рихардом и не менее быстро заключу новый брак с Клаусом, и все это только для того, чтобы не расстраивать покойного дедушку? А если еще учесть, что при таком повороте моя семья остается совершенно без средств к существованию, то ожидать от меня подобных действий святой отец никак не мог. Но он продолжал стоять и глядеть на меня так, как будто продолжал надеяться на мое чистосердечное раскаяние.
- Вы так ничего и не сказали о тех самых дополнительных распоряжениях, ради которых и проделали столь долгий путь, - наконец сказала я.
Монах посмотрел на меня столь укоризненно, как будто я не только не оправдала его ожиданий, но и цинично над ними надругалась. Я не устыдилась совершенно, ибо была уже полностью уверена в том, что все это происки семейки Хайнрихов, в которую я, слава богу, так и не успела влиться. Правда, совершенно непонятно, когда это Клаус успел пообщаться с кем-то из монастыря Святой Инессы, ведь времени после нашей встречи прошло не так уж и много. Возможно, это дело рук его отца. Хотя на свадьбе Барбары он выглядел очень мной недовольным, но чего не сделаешь из любви к собственному отпрыску.
- Как я уже говорил, ваш дед вас очень любил, - проникновенно сказал святой отец. - Он не был уверен в том, что вы сможете выполнить его условие. А в этом случае страдало благосостояние уже всей вашей семьи, не так ли?
- Но ведь я его выполнила, - отметила я.
- Выполнили, - согласился монах и так ласково улыбнулся, что я поежилась. - Но вы несчастливы. Ваш муж вас обижает.
- С чего это вы взяли? - удивленно спросила я. - Да лучшего человека, чем Рихард, и представить себе нельзя.
- Не лгите, ибо грех это, - строго ответил он. - Когда я пришел, у вас даже слезы на глазах еще не высохли. И после этого вы будете утверждать, что у вас все хорошо?
- Буду.
- Не упорствуйте. Инор Бринкерхоф оставил распоряжение именно на тот случай, если семейная жизнь не принесет вам ожидаемого им счастья. Или вы вообще не захотите выполнить это условие. Официальное оглашение состоится довольно скоро, но вы уже сейчас можете узнать, что же там написано, - и святой отец протянул мне лист бумаги, заверенный монастырской печатью.
И я с интересом начала изучать текст. Дед действительно не был уверен в том, что я соглашусь принести себя в жертву ради благосостояния семьи, и решил подстраховаться. Если в течении двух месяцев я так и не вышла бы замуж, или у меня появилось бы желание расторгнуть совершившийся к тому времени союз, то на распределение долей наследства это никак не влияло. Монастырю не отходило ничего, кроме уже перечисленной еще при жизни деда суммы, а перечисленные в завещании наследники все также получали по трети оставленного имущества. До меня донесся еле слышный вздох со стороны Рихарда. Да, выходит, теперь меня рядом с ним не будет удерживать ничего. Ничего, кроме моего собственного желания. Но он-то об этом не знает.
