Елизавета Луговская - Вы прекрасны, вы грустны
О князе Василии они вспоминали редко, а если и касались его персоны в связи со вторым крымским походом, то Шакловитый всегда говорил о нем очень почтительно, с уважением. Хотя как военный стратег и тактик был наголову выше своего предшественника. И успел доказать это во время крымского похода Голицына. От помог Василию избавиться от гетмана Левобережной Украины Самойловича, спешно прискакав в Дикое поле и устроив так, что гетман был свергнут самими казаками. План захвата Крыма и превращения его в военно-морскую базу он обсуждал с Мазепой.
Второй крымский поход можно было считать более удачным, чем первый, хотя особых панегириков князю никто не пел. Не было громких боевых побед на полях брани, но пути ордынских набегов были перекрыты новейшими укреплениями с дальнобойной артиллерией. Обезопасив огромные южнорусские пространства, Голицын смог в интересах дворянства увеличить сроки сыска беглых крестьян. Голод и эпидемии, охватившие лишенное источников разбойной добычи Крымское ханство, отняли у последнего наследника Золотой орды былое могущество.
И тем не менее князь Василий перестал быть ее фаворитом, ее любовником. Они встречались так, как будто между ними никогда ничего не было. При этом оба вели себя очень доброжелательно. Софье даже не верилось, что она могла страстно любить этого человека. Место на ее ложе теперь занимал другой - Федор Шакловитый. Он теперь был и главным государственным деятелем.
Петр мужал и умнел. Еще немного - и он заявит свои права на власть. Софья прекрасно понимала это. Но никогда - в этом она признавалась перед Богом, - никогда у нее не было мысли убить брата, что бы там ни говорили ни он сам, когда приезжал к ней в монастырь, ни его клеветники. Петр, казалось ей, и сам до конца не верил в это. Козлом отпущения он сделал ее любовника Федора Шакловитого. Так было удобнее. При такой постановке вопроса он мог продолжать изредка общаться с заблудшей сестрой.
Петра ждало большое будущее, это Софья прекрасно видела. Но ее возмущало то, что он был настолько слеп, не замечал, как она расчистила ему дорогу, сколько преобразований было сделано при ней, какие успехи были во внешней политике государства. А он, приезжая, только и твердит что о заговоре, о Федоре... Умышленно ли он задевает самые больные струны ее души, называя Шакловитого вором и изменником? Ведь Петр, без сомнения, знает об их отношениях, уж это ему его верные слуги наверняка рассказали. Петр ревнует ко всему. Не любя Софью, он ревнует ее к власти, хотя полностью теперь владеет ею, к Шакловитому, им же давно казненному. Он не может смириться с тем, что женщина была у власти, когда должен был властвовать только он, что она была умнее его, что ее называли премудрой правительницей Софией.
И тот "заговор" августа 89-го года - какие злые клеветники его соорудили? Они очень хорошо знали больные места Петра, знали, на чем нужно сыграть. Петр даже сейчас не верит ей, не верит, что она никогда не хотела его смерти. Видит Бог, если бы она этого очень желала, она не остановилась бы ни перед чем. Сколько раз у нее была такая возможность, когда он был еще в малых летах! Уже тогда она представляла себе, что по мере его взросления она столкнется с его стремлением к власти. Но хотеть его смерти, да еще и смерти его матери, - упаси Господь!
Впрочем, прямо Петр ее в этом не обвинял. В глаза, когда приезжал в монастырь, осуждал только за то, что она посягнула - он так и выразился "посягнула" - на абсолютную власть. А главным виновником, под влияние которого она попала, был, по его словам, ее помощник Федор Шакловитый. "Вор Федька", - брезгливо и презрительно называл он Федора. "Далеко тебе до этого вора", - думала про себя Софья, но вслух Петру этого, конечно, не говорила.
Кризис в их отношениях назревал. В день ее именин, 25 июля, Петр после полудня вернулся из Коломенского в Москву и почти сразу же уехал в Преображенское, не посетив праздничные торжества. Думных людей и других придворных принимали она и Иван. Внешние приличия, нарушенные отсутствием Петра, пытались соблюсти.
Никакого заговора Софья против него не замышляла, но Петру идея заговора была необходима, чтобы устранить сестру и властвовать единолично. Иван соперником ему не был, он делил с ним власть только официально, полностью от нее устранившись. Но кризис был. Вернее, так: ожидание кризиса и произвело сам кризис. Петр продолжал его провоцировать. Он не приехал на панихиду по царю Федору Алексеевичу, которая была назначена на 8 июня, и в результате его отсутствия поминки пришлось отложить на три дня. Это было не только вызовом памяти предков, но и оскорблением ближайших родственников, в первую очередь Софьи.
За день до бегства Петра в Троице-Сергиев монастырь все три царствующие особы занимались каждый своими делами: Иван слушал литургию в церкви Преображения Господня, Софья ездила в Новодевичий монастырь и вернулась со своей обычной личной охраной, бoльшая часть которой начала выказывать беспокойство. А Петр, как сообщил его посланник, "изволил того числа быть в своем государском походе в селе Преображенском". Последнее время Петр начал не в меру пить. О нем говорили так: "Пьет допьяна и своими руками конюхов кнутом бьет, и никакими мерами его образумить нельзя".
Она обсуждала поведение Петра и тяжелое напряжение в отношениях с ним со своим прежним возлюбленным Василием Голицыным. И каждый раз вновь и вновь убеждалась в том, что сделала правильный выбор в пользу Шакловитого. Князь не отвечал прямо ни на один вопрос, философствовал не к месту, призывал Софью к смирению и спокойствию. Софья видела, что он находится в каком-то смятении. Возможно, он переживал из-за того, что в их любовных отношениях произошел разрыв. Но она не стала относиться к нему враждебно. Она по-прежнему уважала его. Да, не любила как мужчину. Но ведь любовь между мужчиной и женщиной не вечна, и он, как образованный, да еще и воспитанный на европейской культуре человек, должен это понимать.
Возможно, князь Голицын тяготился теперешним своим положением. Он по-прежнему был в лагере Софьи, в то время как его брат Борис Голицын находился в набиравшем с каждым днем новые силы лагере Петра. Наверняка Борис сманивал Василия, а тот, будучи человеком благородным и присягнувшим однажды на верность Софье, мучился трагическими противоречиями. Так или иначе, Василий ей помочь ничем не смог. Таким аморфным и вялым, как в эти тяжелые дни, когда нужна была решительность, она князя раньше никогда не видела.
В очередной раз разочаровавшись в князе Голицыне, Софья опять обратилась к Федору Шакловитому. Она по-прежнему делила с ним ложе, когда были на это силы. Любовь с Федором действительно требовала сил, ею невозможно было заниматься между прочим. Шакловитый был всегда порывист и горяч, и его похоть рождала ответную, бурную страсть царицы. После проведенных с ним ночных часов, когда он, как вор, удалялся из покоев Софьи, она, вся в изнеможении и полном блаженстве, засыпала и спала, как младенец, крепким, без тревожных сновидений сном.
Но Федор ублажал ее не только в постели. Она советовалась с ним каждый день во время этого последнего кризиса. И он предлагал самые решительные меры. Но убить Петра и его мать Наталью Нарышкину - на это даже он не намекал. Каким же пыткам подверг его Петр, если этот мужественный человек "сознался" в том, что желал смерти всему царскому семейству, "их государей всех побить".
Странная исповедь происходила у нее с отцом Михаилом. Она пересказывала ему все заметные события своей прошлой жизни. В ярких подробностях вспоминала детали, говорила о своих любовниках. Вся ее жизнь вновь вставала перед ее глазами. Она понимала, где совершила ошибки, где надо было действовать по-другому. Понимала как Софья. А как Сусанна всю эту жизнь и все свои действия считала великим грехом и поэтому смотрела на все события со стороны и спокойно пересказывала их.
Отец Михаил никогда не перебивал. Внимательно выслушивал и отпускал грехи. Сегодня она будет вспоминать тот роковой день 7 августа, когда произошел окончательный разрыв между ней и Петром. И больше к этому возвращаться не будет. Хотя пути Господни неисповедимы. Если Господь потребует опять воскресить в памяти события последних дней ее царствования, она сделает это.
7 августа Софья вызвала Федора и объявила о своем намерении отправиться в Донской монастырь. Несколько недель назад, во время ее похода в Новодевичий монастырь, неподалеку от ее процессии произошла стычка между стрельцами, и один из них был убит. Софья приказала расправиться с теми, кто участвовал в потасовке, и инцидент был ликвидирован. Но он породил нехорошее предчувствие. Это был дурной знак, предзнаменование чего-то страшного, что должно вот-вот случиться. И случилось.
Итак, Софья вызвала Федора и попросила подготовить его отряд в 100 вооруженных стрельцов, чтобы полностью на этот раз себя обезопасить. Федор отправился исполнять приказание. Через час она вызвала его снова. Решено было, что она вместо Донского монастыря пойдет в церковь Казанской Богородицы на Красной площади в сопровождении Федора и стрельцов. Именно этот ее поход и стал главным признаком "заговора".
