Кэндес Скулер - Если бы юность знала
Глава 13
- Последний шанс передумать, - шепнул Зик на ухо Кэмерон. - Если сбежим сейчас, нас никто не остановит. Когда хватятся, мы будем на полпути в Мексику. Кэмерон ткнула его локтем в бок, стараясь не захихикать и не испортить торжественность момента. - Ну, папа! Веди себя прилично! - Что? - притворно-обиженным тоном проговорил он, потирая бок, словно ему действительно больно. - А что я такого сказал? Только попытался спасти тебя от этой кутерьмы... Кэмерон понимающе взглянула на него из-под фаты и положила голову ему на плечо. - Я знаю, что ты пытался сделать, папочка. И люблю тебя за это. Зик ощутил в горле ком. Его дочь выходит замуж... Еще секунда и... звуки "Свадебного марша" растаяли в воздухе. Зик взглянул на улыбающуюся под фатой дочь. Ее лицо было спокойно и безоблачно, как у мадонны, а темные глаза сияли счастьем. - Я люблю тебя, моя малышка, - прошептал он, проталкивая слова сквозь ком в горле. И, накрыв холодные тонкие пальцы дочери своей теплой рукой, повел ее навстречу будущему. Сидя в первом ряду и следя за бывшим мужем и единственной дочерью, Ариэль едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она ведь обещала себе не плакать! Свадьба - радостное событие, праздник двух влюбленных, клянущихся в вечной любви. Конечно, ее собственная свадьба была не такой, но сейчас она не будет думать об этом, ни к чему омрачать сегодняшний день грустными воспоминаниями. Однако они не уходили. Болезненные воспоминания о молодом человеке во взятом напрокат смокинге, неподвижно и окаменело стоявшем рядом с ней, когда они клялись друг другу в вечной любви... Тогда они сыграли свою роль с холодным профессионализмом, актерское мастерство жениха и невесты сослужило им верную службу. В эту минуту на скамью рядом с ней опустился Зик, и в глазах ее заблестели-таки предательские слезы. - Я знаю, - прошептал ее бывший муж, накрывая своей рукой ее сцепленные на коленях руки, - я знаю, милая... Ариэль робко улыбнулась и сжала в ответ его большую теплую руку. Внезапно сделалось не важно, относились ли его слова к прежнему горю или нынешней радости. Важно лишь то, что он здесь. Что он заботится. Что они сидят рядом, держась за руки, а их дочь выходит замуж. Разве бывает лучше? На свадебном приеме присутствовало около трех сотен гостей. Все разместились под белым шелковым навесом, установленным на подстриженной лужайке перед домом. Приглашенные пили шампанское и произносили тосты в честь новобрачных. Звучала музыка, кружились пары, молодежь вовсю резвилась и хохотала - в общем, повсюду царила самая настоящая атмосфера праздника. - Какая чудесная свадьба, - услышал Зик у себя за спиной тихий голос. - И грандиозный прием. Ариэль всегда была превосходной хозяйкой. - Да, - он с улыбкой повернулся к своей бывшей второй жене и поцеловал ее в щеку. Холли Ниле была высокой и худой, как тростинка. Она обладала острым умом и оставалась адвокатом Зика и через пятнадцать лет после развода. - Привет, Холли! Куда ты потерялась? - Я только подъехала. Пришлось завернуть из церкви в офис. - В субботу? - Колеса юстиции продолжают вращаться, - пожала плечами Холли. - У тебя просто мания на работу, - Зик снова улыбнулся. - Кстати, о мании... - Холли обеими руками поправила его галстук. - Я заметила твои знойные взгляды в сторону матери очаровательной невесты. Новый виток невознагражденной страсти? - В ее голосе слышались ревнивые нотки. Увлечение Зика своей первой женой стало одной из главных причин расставания со второй. Их брак длился два года, пока Холли не поняла наконец, с кем ее все время сравнивают, а также то, что она в этом сравнении проигрывает. Развод прошел безболезненно, Зик и Холли остались друзьями, однако она, когда представлялся случай, не могла устоять, чтобы не уколоть его за то, что он не признал ее совершенством. - Мы с Ариэль в процессе... э-э... переоценки наших отношений. - Переоценки? - Холли испытующе посмотрела на Зика. - Сейчас это так называется? - В общем, мы... - Тут он увидел свою первую жену и смолк. Холли вздохнула. Посмотрит ли кто-нибудь на нее хоть раз в жизни такими глазами, какими Зик смотрел на Ариэль? - Не подписывай никаких соглашений о добрачном освидетельствовании, не дав прочитать мне, - ехидно проговорила она. - Добрачном осви... - начал было Зик, но она приложила палец к его губам. - Очень надеюсь, что на этот раз у тебя получится. Ты всегда любил только ее. Зик засмеялся и, схватив ее руку, поцеловал каждый пальчик. - Да, признаюсь. Но почему ты узнала обо всем раньше меня? - Потому! - резко бросила Холли и продолжила уже по-деловому спокойно: - Мне нужно подойти к Кэмерон и попрощаться. - Она отвернулась от Зика. - Как, ты не останешься? - воскликнул он. - Кэми, наверное, с минуты на минуту будет уже бросать букет... - Ради этого я бы осталась, но у меня целая гора бумаг, которые нужно прочитать к понедельнику. - Что ж, трудись. - Блэкстоун наклонился и отсутствующе поцеловал ее. - Я звякну на следующей неделе по поводу недвижимости в долине. Последние слова слетели с его губ уже на ходу, поскольку он, прокладывая путь сквозь толпу танцующих, направлялся к первой бывшей жене. - Ариэль, - шепнул Зик, ловя ее за руку. Она повернулась - царственно-отдаленная, холодно-вежливая. - Да? Зик почувствовал, как внутри у него все заледенело. - Я знаю, что ты подумала. Но ты совершенно не права. - А я придерживаюсь иного мнения: мне кажется, только сейчас я поняла, с кем имею дело. - Ариэль, я... ты... Давай поговорим, когда все разъедутся? - А не хочешь, когда рак свистнет? - выстрелила Ариэль, на мгновение забыв о всяких там правилах приличия. Кэмерон остановилась на ступенях широкой лестницы, намереваясь бросить букет. Ариэль стояла сзади нее на площадке, ее голубые глаза светились любовью и гордостью за дочь. - Приготовились! - задорно выкрикнула Кэмерон, размахнулась и бросила букет. Его подхватила одна из ее подружек. Тем временем молодая пара прокладывала себе путь сквозь коридор смеющихся и посыпающих их рисом гостей. Попрощавшись со всеми, Кэмерон приблизилась к отцу. - Я было поверила, что вы с мамой пришли к полному взаимопониманию за прошедшую неделю, - прошептала она, заглядывая ему в глаза. - Но сейчас... Один ее взгляд на тебя чего стоит... - Кэмерон передернула плечами. Зик крепко обнял дочь. - Не беспокойся обо мне и маме, - произнес он, целуя ее в щеку и усаживая в лимузин. - Мы придем к взаимопониманию. Я обещаю. Гости не спешили прощаться. Кто-то допивал шампанское, кто-то увлекся разговорами... Среди гостей постоянно находился Зик. Он следил за порядком и за тем, чтобы не вышло накладок при отъезде приглашенных. Но вот наконец свадебный прием был завершен. Зик устало вздохнул, ослабил галстук и направился по широким ступеням к входной двери дома. Она была на замке. Зик подергал сильнее - дверь не поддавалась. Ариэль что, закрылась? Не захотела выслушать его объяснения? Нет, на этот раз ничего у нее не выйдет! В неистовой ярости Зик бросился к черному ходу. Он был закрыт. Так же, как и дверь кухни и солярия. Не желая отступать, Зик поднялся по каменным ступеням на веранду второго этажа. Здесь он смог заглянуть в стеклянную дверь ее спальни. Белый ковер от стены до стены, широкая кровать под белым атласным покрывалом, колеблющиеся белые шторы. Единственный цветной предмет - светло-розовое платье на белом пуфике в ногах кровати. Зик поднял руку и решительно постучал. Тишина. Он постучал снова, затем подергал дверную ручку и крикнул: - Ариэль, я знаю, ты здесь! Открой эту чертову дверь! Она возникла внезапно - появилась из другой комнаты, на ходу завязывая пояс атласного белого халата. Волосы завязаны ленточкой, ноги босые видимо, только из душа. Прекрасная, как принцесса, и холодная, как лед. - Пошел прочь! - только и было сказано маячившему за стеклом Зику. - Открой, Ариэль, пожалуйста, нам надо поговорить! - Нам нечего сказать друг другу. - Открой или я вышибу сейчас дверь! Она потуже затянула пояс и бросила: - Не посмеешь! - Ты так думаешь? - Он отступил на шаг, словно бы собираясь выполнить угрозу. - Я уже включила сигнализацию. Приедет полиция, а за ней газетчики. - Тогда приготовься увидеть свои фотографии в неглиже на всех первых страницах газет! - Зик разбежался и пнул дверь. Дерево затрещало. Стекло разлетелось. А сирены так и не последовало. Они стояли и смотрели друг на друга через разбитую дверь. Зик все еще сохранял воинственный вид. Ариэль, с босыми ногами, без грима, почувствовала себя перед ним маленькой, хрупкой, беззащитной. Прошло десять секунд, двадцать, а они все не отводили горящих огнем глаз. Дыхание их участилось, кровь бурлила. В воздухе повисло жуткое напряжение. Зик шагнул в спальню, хрустя подошвами по стеклу. - Ариэль, я хочу, чтобы ты знала: на пути к тебе меня ничто не может остановить. Того мальчишки, каким я был когда-то, давно уже нет. Это двадцать пять лет назад у меня не хватило ума и храбрости бороться за то, что уже принадлежит мне. - Я не принадлежала тебе, - проговорила она. - Принадлежала! И я заставлю тебя признать это. - Он впился губами в ее губы. Поцелуй его был горяч, страстен - подобен лесному пожару, пожирающему все на своем пути. У обоих перехватило дыхание, они дрожали от неутоленной страсти. - Это ничего не решит, - пробормотала Ариэль, когда Зик поднял ее на руки и понес к кровати. - Нам нужно серьезно поговорить. Он уложил ее на постель и с вожделением рассматривал, воображая, что вот если сейчас опустится на нее, то эти тонкие руки скользнут по его груди и обовьются вокруг шеи, эти мягкие губы откроются, а стройные ноги раздвинутся, приглашая войти... - Не надо, - прошептала она. - Пожалуйста. Зик издал приглушенный стон и прохрипел: - Что ж, прекрасно, давай поговорим. Только я не буду извиняться или оправдываться. Я уже устал ощущать вину за то, чего не делал. Между мной и Холли нет ничего, кроме дружбы и деловых отношений. Как и со множеством других женщин, черт возьми. Я не Казанова, каким меня рисуют газетчики. Просто мне нравятся женщины, приятна их компания, интересны их рассуждения и видение мира. Выходит, за это я должен винить себя? - Мне нет до тебя никакого дела! - Ариэль устало закрыла глаза, пытаясь хоть как-то отгородиться от него, собраться с мыслями. - Позволь мне в этом усомниться. Я вижу, что за фасадом, который ты старательно поддерживаешь - безукоризненные манеры, непоколебимое спокойствие, - кроется совсем иная женщина. Трепетная и страстная, которая... которая хочет меня! Ариэль, неужели тебе не хочется хоть немного побыть самой собой? Здесь и сейчас. Ведь с нами никого нет только ты и я. Мужчина и женщина. Чего ты так боишься? - Я ничего не боюсь, - ответила она. - Боишься. Ты просто в ужасе. - Зик осторожно взял Ариэль за подбородок, заставляя ее посмотреть на себя, но она отвела глаза. - Чего или кого ты боишься, Ариэль? Меня? Она окатила его презрительным взглядом и сказала: - Ты себе льстишь. - Тогда кого? Себя? И тут ее словно прорвало. - Да! Себя! - выпалила она. - Я боюсь себя! Тебя это устраивает? Ты счастлив? Я боюсь себя и того, что произойдет, если я позволю взять верх эмоциям. Я боюсь... Нет! Не прикасайся ко мне! - Она вскочила с кровати и подбежала к туалетному столику. - Не хочу, чтобы ты касался меня... - Я должен... - Я сказала: нет! - Ее глаза искали, что бы бросить в Зика. Подвернулась хрустальная пудреница с серебряной крышкой. - Прочь от меня! Зик покачал головой и двинулся на нее. Ариэль размахнулась и бросила пудреницу, целясь ему в голову. Но та попала Зику в плечо, осыпав пудрой его пошитый на заказ смокинг. - Вот до чего ты меня довел! - крикнула Ариэль в ужасе от своего поведения. Он поймал ее за руку и привлек к себе, пытаясь приласкать и успокоить. - Не надо, милая, не плачь. Все в порядке, - приговаривал Зик. - Нет, не все в порядке, - всхлипывая, она пыталась вырваться из его объятий. Он прижал ее к себе крепче. - Такого раньше не случалось, - хныкала она, отказываясь сдаваться. Я не орала на людей. Не швырялась предметами. Не теряла рассудка и не плакала. Не смотрела на других женщин с желанием выдрать у них волосы с корнем. В общем, была нормальной, разумной женщиной... - Да-да, любимицей Америки. - В голосе Зика таился смех. - Да! Нет! О черт, я уже ничего не понимаю, - она ударила его кулаком в плечо. - Это не смешно, Зик! Я говорю серьезно. Как только ты вернулся в мою жизнь, я уже не знаю, кто я такая... - И боишься этого. - Я просто в ужасе. Я боюсь, что... - Что?.. - подхватил он. - ...что потеряю себя, как тогда, давно. Я была совершенно разрушена, когда ты... О, я знаю, ты не предавал меня. Верю. Но тогда я не знала... тогда во мне что-то сломалось. Я не знала, кто я, и мне было все равно. Не хочу говорить об этом, но больше всего мне в то время хотелось умереть. - Ариэль, милая... - Да, это правда. Лишь только когда внутри меня впервые шевельнулась Кэмерон, я обрела смысл жизни. Именно дочь дала мне силы выжить. А сейчас у нее собственная жизнь. Ее не будет у меня, как было раньше... - Сейчас тебе и не нужна Кэмерон, - проговорил Зик, гладя ее по щеке. - У тебя есть я. У тебя есть мы. Ее взгляд, полный надежды, страсти и желания поверить, что на этот раз получится, остановился на Нем. - Правда? - тихо спросила она. - Правда, - кивнул он. - Мы с тобой уже давно не те два юных существа, незащищенных и глупых, которые не смогли побороться за себя. Теперь мы знаем, что стоим борьбы. Знаем, Ариэль? Она долго и серьезно смотрела ему в глаза, потом сказала: - Да, мы стоим борьбы. Он поцеловал ее - они поцеловали друг друга. Это был нежный, сладкий, торжественный поцелуй примирения, после которого оба засмеялись. - Будем любить друг друга вечно. - Вечно, - подтвердила она. - И будем жить друг для друга. - Всегда. - И будем доверять друг другу. - Непременно. - И будем... что? - лукаво спросил он. - Так и быть, - с улыбкой ответила она. С криком радости Зик подхватил ее на руки и уложил на постель.
