Лоретта Чейз - Невеста сумасшедшего графа
Гвендолин откинула у него со лба волосы и, смахнув продолжающие капать слезы, улыбнулась.
- Ну, я все равно тебя люблю.
- Гром и молния.., я бы сказал... Боже мой. Кот, что случилось? О чем она плачет? Никогда ее такой не видел, - лепетал взволнованный Берти.
- Все в порядке, Берти. Твоя кузина ждет ребенка, и это делает ее слишком чувствительной.
- О! Ну.., то есть.., я хотел сказать... О да. Очень хорошо. Действительно. - Покраснев от смущения, Берти погладил ее по голове. Хорошо сработано, Гвен.
- А ты можешь стать крестным отцом. Правда, дорогая?
- Разумеется, крестным отцом станет кузен Берти, - засмеялась Гвендолин и, оторвавшись от мужа, вытерла глаза.
- У тебя будет отличная больница, с прекрасными врачами, которые придерживаются современных взглядов, - сказал Дориан, протягивая ей носовой платок. - А старика Нибонса мы заставим уехать, чтобы не мешал нам и не ссорился с умными людьми. Отошлем его в Ронсли-Холл к моим престарелым родственницам. Если уж собственные снадобья и патентованные лекарства не убили их, то и Нибонс не сможет причинить им вред.
Гвендолин снова засмеялась и вытерла нос, который по цвету напоминал ее волосы. Судя по выражению лица кузена, прическа тоже весьма пострадала.
- Она вся красная и покрылась пятнами, - изрек Берти, подозрительно разглядывая ее.
- Ей нужно время, чтобы.., привыкнуть, - объяснил Дориан. - Получилось так, что Гвен будет связана со мной.., одному Богу известно, на сколько лет. Бедняжка. Она хотела помочь умирающему достойно прожить остаток дней.., а теперь...
- А теперь выяснилось, что Кот страдает только от головных болей, продолжила Гвендолин. - У него мигрень, Берти.
- Мигрень? - недоуменно заморгал тот.
- Да, дорогой.
- Как у тети Клары?
- Да, как у моей мамы.
- И у дяди Фредерика? И у прадедушки Мортимера?
- Да, дорогой.
- Ну, тогда... - Глаза у Берти подозрительно заблестели. - Я знал, что все будет в порядке, я же тебе говорил. Но должен предупредить. Кот, что не совсем в порядке. Прадедушка Мортимер бился головой о стену, так ему было больно. Зато мигрень еще никого не убивала. - Берти похлопал друга по плечу, энергично тряхнул ему руку, обнял Гвендолин и, отчаянно покраснев, выпалил:" - Боже мой, ребенок! Крестный отец! Мигрень!
Ну, я умираю от жажды.
С этими словами Берти заспешил к дому.
***
Час спустя Берти восстанавливал душевное равновесие в ванной, а Дориан, стоя рядом с женой, наблюдал, как исчезает за поворотом старая коляска мистера Эвершема.
- Нужно подарить ему другую, - заметил Дориан. - О людях часто судят по внешнему виду, и молодым врачам приходится нелегко, пока их признают. Роскошный экипаж говорит о процветании, а если люди считают, что врач популярен, то меньше сомневаются в нем.
- Ты обо всем подумал, - заметила Гвендолин. - Снова твоя привычка опекать людей, которая, по-моему, восходит к средневековью, когда хозяин замка должен был заботиться о подданных.
- Ошибаешься. Я всего лишь практичен. Эвершем будет слишком занят работой и строительством больницы, чтобы еще доказывать свою компетентность и ссориться с местными конкурентами.
- Да, дорогой, ты очень практичен.
- Солнце уже садится. Демоны и ведьмы, наверное, прихорашиваются, готовясь к ночному шабашу. Не хочешь прогуляться со мной?
Дориан предложил ей руку и повел в сад. Подойдя к каменной скамье, на которой они разговаривали много недель назад, он сел и усадил жену к себе на колени.
Солнце пряталось за дальними холмами, подсвечивая облака, казавшиеся пуховыми подушками на фиолетово-голубой небесной кровати.
- Ты по-прежнему хочешь остаться в Дартмуре?
Гвендолин кивнула:
- Нам обоим здесь нравится. К тому же рядом Дейн с Джессикой.
- Если мы хотим иметь детей, нам понадобится больший дом. - Дориан оглянулся на их скромную обитель. - Думаю, можно пристроить еще одно крыло. Будет, конечно, не слишком величественно. Однако Ронсли-Холл был величественным, а чувствовал я себя в нем как в огромной могиле. Когда-то я не мог дождаться, пока уеду оттуда. Даже теперь меня одолевает искушение забыть о ремонте и снести все до основания.
- Он не нравится тебе, но, возможно, понравится твоему наследнику, сказала Гвендолин. - Восстановленный Ронсли-Холл ты передашь ему в качестве свадебного подарка.
Дориан осторожно погладил ее по животу:
- Ты уверена, что там мальчик?
- Нет, но со временем он у нас появится.
- Даже не рассчитывая на это "со временем", я знал, что буду счастлив, если ребенок окажется девочкой.
- Да уж, у тебя явная слабость к женскому полу, - хихикнула Гвендолин. - Но ты, кажется, умеешь обращаться и с мальчиками, поэтому я не волнуюсь. Ты будешь любящим отцом, а это очень хорошо, - добавила она, - поскольку женщины в моей семье довольно нерадивые матери. Правда, их отвлекают частые беременности.
- Тогда я сам буду приглядывать за детьми, потому что я хочу иметь их очень много, а ты должна заниматься больницей.
Гвендолин взъерошила ему волосы.
- Ты все продумываешь заранее.
- У меня теперь есть о чем думать. Например, о строительстве больницы. О том, что могут, а чего не могут современные врачи. О возможностях и недостатках. - Дориан покачал головой. - Поражаюсь, как много я узнал о медицине за последние недели и как все интересно!
В этом есть своя поэзия и логика, как в любом интеллектуальном занятии. И ни с чем не сравнимое ощущение, которое возникает, когда решишь загадку. Я почувствовал это сегодня, когда Эвершем согласился с твоими выводами. - Он поцеловал жену в лоб. - Я горжусь тобой.
- Гордись лучше собой, - возразила Гвен. - Ты не мешал, хотя пытался.., защитить меня от меня самой.
Ты любым способом помогал разрешить загадку, писал Борсону, послал за Эвершемом.
- Эвершем не похож на других врачей, у него собственные взгляды на жизнь. Пока ты умывалась, я спросил его, почему он принял тебя как равную. И он сказал, что в древности у многих народов целительницами были только женщины. Но их искусство казалось непосвященным колдовством, поэтому их казнили как ведьм. - Дориан усмехнулся. - Справедливо и то и другое. Я женился на ведьме, а Эвершем считает тебя целительницей. Ты исцелила мою душу. Именно этот орган был у меня не в порядке.
Гвендолин обняла мужа за шею.
- И ты помог мне, Кот. Ты соединил женщину и врача.
- Потому что мне нравились обе твои части, - тихо сказал Дориан. - Вся ты целиком.
Она улыбнулась, нежно привлекла его к себе и поцеловала.
Узкая красная дуга солнца исчезла за холмом, оставив лишь слабый отблеск у горизонта. Ночной туман опустился на болота, тени удлинились, ведя за собой темноту.
Холодный ветер заставил Дориана поднять голову.
- Прекрасная дартмурская ночь, - пробормотал он. - В такие моменты, как сейчас, нетрудно поверить в чудеса. Ты для меня чудо, Гвен.
- Потому что я твоя ведьма, а ты мой верный помощник.
- Так оно и есть, - улыбнулся Дориан. - Приступай к заклятию, колдунья.
Гвендолин приняла внушительно-мрачный вид:
- Хорошо. Только сначала помоги мне найти глаза тритона.
Со смехом подняв жену на руки, граф Ронсли понес ее в дом.
