Пенни Джордан - Превосходный супруг
Однако она оттолкнула его от себя и прерывающимся голосом спросила:
- К чему это? Я...
- Просто я скрепил нашу сделку, - сообщил ей Сол, - а это... - И пока она сидела с широко раскрытыми от изумления глазами, Сол взял ее лицо обеими руками, заглянул ей в глаза, почти загипнотизировав ее взглядом, потом посмотрел на ее губы и...
Слишком поздно, подумала Талла, пытаясь вырваться, спастись от его губ. Но он уже снова касался их, и сердце ее рикошетом отскакивало от ребер, словно резиновый мячик.
Почему она так страстно мечтала о поцелуе Сола? Неужели это наслаждение существовало только в ее грезах? Нет, она не могла стремиться к Солу. Просто он вовремя подвернулся, и она перенесла свои мечты на него. И потому сейчас не отталкивает его, а изо всех сил борется с искушением обнять обеими руками, упасть на подушки и побудить его пойти дальше.., гораздо дальше простого поцелуя... Ей так хочется, чтобы он...
И, словно прочитав ее мысли и не высказанное вслух желание, Сол вдруг поцеловал ее настойчивее, а руки его начали под одеялом ласкать ее обнаженное тело. Талла возбужденно заметалась, а он стал играть ее давно уже набухшими сосками. С губ Таллы сорвался восторженный стон наслаждения. Нет, так нельзя, нельзя!
Сол, словно бы чувствуя ее внутреннюю борьбу, слегка замедлил свои ласки. Талла видела, что он следит за нею, ждет... Но чего? Ее разрешения продолжать?
Она напряглась, и Сол сразу убрал руки, хотя ее тело страдало, жаждало, изнывало.
- Для чего вы все это проделали? - хрипло спросила она, когда Сол наконец завершил свой долгий поцелуй.
Она сама не верила, что удалось противостоять ему. Наконец Талла овладела собой и отодвинулась от него на безопасное расстояние. Она сурово глядела на Сола, а сама думала о том, что ее волосы, наверное, похожи на мочалку, и натянула одеяло до подбородка.
- А этот поцелуй был для меня, - пылко признался Сол и отодвинулся от нее.
У Таллы не осталось никаких сил сражаться с ним. Она лишь спросила слабым голосом:
- И сколько времени мы будем притворяться? Потому что я...
- Недолго. Луиза в конце сентября уезжает в университет, - весело заметил Сол, - так что я должен буду...
- В сентябре? - Талла еле перевела дух. - Но ведь это несколько месяцев. Я.., мы не можем...
- Подумайте о благородной жертве, которую вы принесете ради этой юной девушки, - поддразнил ее Сол. - И тогда время для вас пойдет быстрее.
- Луиза ни за что с этим не примирится, - возразила Талла. - Мы не похожи на...
- ..любовников, - с готовностью подсказал ей Сол. - Значит, надо будет придумать способ, чтобы все поверили. Об этом не беспокойтесь, - посоветовал он.
- Ничего не получится, - упорствовала Талла. Она покачала головой, но Сол лишь расхохотался.
- Мы сделаем так, чтобы получилось, - сказал он. - Подождите - и увидите.
Глава 10
- А ты темная лошадка, должна я сказать, - заявила Оливия по телефону. Я-то думала, тебя заинтересовал Джеймс, а ты все это время... Мне казалось, что вы с Солом не ладите. Ты говорила...
- Я знаю, знаю, - извиняющимся тоном прервала ее Талла. Она понимала, какой трудный им предстоит разговор. Она боялась встречи с Оливией и всех тех вопросов, которые та могла ей задать.
Когда она потом рассказала Солу о звонке Оливии, тот был явно недоволен.
- А что, мне надо было уйти от ответа, как какой-нибудь хрупкой героине романа викторианской эпохи? - холодно спросила его Талла. - Мне не надо прятаться ни за чьей спиной, Сол, или бежать к кому-нибудь за помощью. Я просто хочу указать тебе на проблемы, которые создала эта ситуация. Оливия моя подруга. Она удивлена, почему я ничего не сказала ей. Кроме того, она тоже... - Талла умолкла и прикусила губу.
- Что "тоже"?
Была уже ночь, а они сидели на кухне у Сола и пили какао.
Каким-то образом ему удалось убедить Таллу, что, хотя мигрень прошла, ей нет смысла возвращаться домой, пока они детально не обсудят свою новую роль влюбленной парочки. Одно цеплялось за другое, и сначала ей пришлось помочь ему приготовить ужин, потом уложить детей спать, а это включало в себя обязательное чтение им сказки. Естественно, Сол не позволил бы ей уехать, пока она не выпьет какао, и в конце концов, поскольку стало уже слишком поздно, Талла пришла к выводу, что она вполне может остаться у Сола на ночь, тем более если это прибавит убедительности их розыгрышу.
- Ну, у вас с ней были.., особые отношения, - подчеркнула Талла, - и она, видимо, думает.., чувствует...
- Да, мы родственники, добрые друзья, я бы сказал - близкие друзья, согласился Сол и слегка помрачнел. - Но с тех пор, как все решили, что мы страстно влюбились друг в друга во время поездки в Гаагу, у меня не было возможности сообщить Оливии о наших отношениях. К тому же...
- Я не это имела в виду, - сердито перебила его Талла, качая головой. Неужели он такой бестолковый или просто думает, что она не знает о том, какие раньше были отношения между ним и Оливией? - Когда-то вы и Оливия были больше чем просто родственники или даже добрые друзья, - подчеркнула Талла, - и она может подумать...
- Погодите-ка, - нахмурился Сол. - В юности мы были увлечены друг другом, но мы оба были слишком молоды, взаимная симпатия не могла перерасти в нечто более значительное... - Он замолчал, потом, покачав головой, спросил Таллу:
- А вы обсуждали это с Оливией?
- Да нет, - призналась Талла. - В конце концов, это ведь не мое дело и...
- Значит, Оливия ничего не говорила вам об этом?
- Оливия ничего не говорила, - отрезала Талла. - И если хотите знать, я и не подозревала, что между вами что-то было, пока случайно не услышала об этом от кого-то из гостей во время свадьбы Оливии и Каспара. А потом то же самое подтвердил Макс.
- И что же о нас говорили? - спросил Сол. Он решительно встал перед Таллой, лишая ее возможности уклониться от ответа. Сол сложил руки на груди и прислонился к столу, показывая Талле, что выудит у нее информацию, даже если на это уйдет вся ночь.
- Говорили... - она глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть ему в глаза, - говорили, что ничего удивительного не было в том, что ваш брак распался, что вы изменяли своей жене с Оливией и из-за этого Каспар едва не расторг помолвку с нею... Также упомянули о Луизе: она, мол, заняла место Оливии, вы переключились на нее...
- Что?! - взревел Сол. - Кто эти люди? Опишите их мне.
- Я не знаю, - ответила Талла. - Это были две женщины. Сомневаюсь, что я узнала бы их, если бы снова увидела, - честно призналась она.
- Однако вы помните, что они говорили, и поверили этому. Значит, вы подумали... - Сол отвернулся и положил руки на стол, стоя к ней спиной. - Да, мы с Оливией всегда были близки, и было время, когда я думал... Моя жена Хиллари - вот кто нарушил брачные обеты, а не я, и это она пыталась встать между Оливией и Каспаром, но, к счастью, Каспар... А что касается Луизы... В то время, когда Оливия и Каспар поженились, она была совсем ребенком. Ей было лет шестнадцать... Макс, конечно, держит зуб на меня. Его собственный брак очень непрочен, к тому же Макс обожает сеять раздоры. - Медленно выговаривая эти слова, Сол повернулся к ней лицом. - А я тогда был тридцатипятилетним мужчиной. Вы можете представить, что бы произошло, если бы я действительно...
Талла прикусила нижнюю губу, унимая дрожь.
- Мне было пятнадцать лет, когда мои родители развелись, - хрипло сказала она. Моему... Ральфу было почти сорок, однако это не остановило его.
Она замолчала и закрыла глаза, удерживая готовые хлынуть слезы. Сол тут же прижал ее к себе, ласково и успокаивающе погладил по спине - так взрослый утешает маленького ребенка. Он прижимал ее к своему надежному теплому плечу, а Талла пыталась сдержать рыдания, сотрясавшие все ее тело.
- Простите меня... - еле выговорила она, - мне так жаль...
- Мне тоже, - услышала она голос Сола. - Чертовски жаль, что я не могу добраться до него, кто бы он ни был и где бы ни находился. Я показал бы ему, что думаю о мерзавце, который делает с доверчивой, наивной девчушкой все, что пожелает...
И от близости его большого теплого тела, от того, как нежно он успокаивал ее, Талла ощутила болезненную, жгучую потребность в его ласках, в том, чтобы он обнимал ее, и не так, будто ребенка. Она жаждала других объятий, таких, какими одаривает женщину любящий мужчина. И она инстинктивно прижалась к нему, бессознательно стремясь доказать, что она женщина, а не ребенок. И когда она почувствовала, как напряглось тело Сола, по спине у нее забегали мурашки, но вовсе не от злости или страха.
Разум подсказывал ей, что она играет с огнем, эмоции же подталкивали ответить на молчаливое послание его плоти.
Какое чудесное ощущение! Он оберегает, утешает и одновременно жаждет ее! Все это так внезапно! - подумала Талла и нехотя отодвинулась от него. Сначала ей показалось, что Сол не отпустит ее и прижмет к себе крепче, но он осторожно разжал объятия.
- Я не в меньшей степени виновата, - тихо сказала Талла. - Я хотела...
