Жюльетта Бенцони - Марианна в огненном венке (Книга 2)
Ванина выглядела такой счастливой, что Марианна посмотрела на нее с некоторой завистью.
- Похоже, вы питаете глубокое уважение к неаполитанскому королю? улыбнулась она.
Певица обернулась, взглянула подруге в глаза и с величественной гордостью сказала:
- Это мой возлюбленный! Ради него я брошусь в огонь.
- И было бы очень жаль. Ни один мужчина, даже самый замечательный, не достоин того, чтобы такая женщина, как вы, погибла из-за него! Живите.., и если вас любят, наслаждайтесь счастьем.
- О, я думаю, что он любит меня! Но вокруг него крутится столько женщин...
- Начиная с его супруги! Вы не боитесь грозной Каролины?
- Почему я должна бояться? Она не так уж дурна, но если бы ее брат не был императором, сна никогда не стала бы королевой и никто не обратил бы на нее внимания. Она даже не умеет петь. И затем, верные супруги бывают и получше...
По всей видимости, для примадонны в этом заключался главный недостаток. Марианна предпочла оставить Каролину Мюрат ее судьбе, которая, кстати, никогда ее не волновала, ибо она не питала симпатии к самой юной из сестер Наполеона. Она всегда считала ее настоящей ведьмой.
Так что она снисходительно отнеслась к встрече Ванины с ее царственным возлюбленным. Когда белая лошадь неаполитанского короля влетела на площадь, итальянка в порыве бросилась почти под ее копыта с риском быть опрокинутой. Не будь такой реакции у Мюрата, который, внезапно нагнувшись, с криком радости схватил ее за талию и втащил в седло, неосторожная могла пострадать. После чего, не обращая внимания на окружающих, король и певица страстно поцеловались, обменялись несколькими словами и снова слились в поцелуе. Затем, так же просто, как он взял ее к себе, Мюрат опустил свою возлюбленную на землю.
- До завтра! - крикнул он. - Придете прямо в Кремль и спросите генерала Дюронеля. Он покажет, где я расквартировался...
Он тронулся, но Марианна удержала его.
- Сир! - воскликнула она. - Ваше величество может сказать, следует ли за ним император?
Мюрат придержал лошадь, с удивлением посмотрел на Марианну и захохотал;
- Как? Вы тоже здесь? Черт возьми, милая дама, я надеюсь, что император как следует оценит этот приятный сюрприз...
- Но я смогу его увидеть, сир? Он следует за вами? Мне необходимо поговорить с ним.
- - Я надеюсь, что, щадя его нравственность, вы будете только говорить. Он на Воробьевых горах сейчас, но я не думаю, что он вступит в Москву сегодня вечером. Я должен до его прихода проехать по городу и преследовать Кутузова! Старая лиса далеко ушла?
- Он проехал вчера утром, но его армия продолжала идти всю ночь в направлении на Рязань. Еще даже есть отставшие!
- Превосходно! Вперед, господа!.. Их надо догнать! Что касается вас, сударыня, не пытайтесь пробраться к императору сейчас. Завтра он будет в Кремле, где сегодня вечером займутся приготовлениями. Потерпите немного. От этого он не будет менее счастлив увидеть вас.
И, сорвав одной рукой свою нелепую и великолепную шапку, Мюрат поклонился и с места пустился в галоп вдоль Москвы-реки, сопровождаемый несколькими эскадронами и.., взглядом Ванины, сверкавшим, как двойная звезда.
- Завтра! - вздохнула она. - Как это долго! Что мы будем до тех пор делать? Надеюсь, у вас нет желания вернуться в Сен-Луи?
- Никакого! Я хочу попытаться найти моих друзей.
Если вас не затруднит, пройдемся к дворцу губернатора.
Именно там мы потерялись два дня назад.
Взявшись за руки, они не спеша направились к дворцу Ростопчина, поглядывая на войска Наполеона, посте, пенно занимавшие Красную площадь. Не теряя ни минуты, артиллерийские батареи развернулись, став в боевом каре. Из-за стен Кремля раздались редкие выстрелы.
Одну батарею установили против гигантских Спасских ворот, тогда как группа офицеров подошла к ним с польским уланом, переводчиком, по-русски потребовавшим открыть ворота.
- У них не будет много хлопот, - заметила Ванина. - Там внутри всякий сброд, который не выдержит осаду.
Сразу потеряв интерес к происходящему, она увлекла подругу к губернаторскому дворцу, перед которым собралась редкая толпа пришедших посмотреть на захватчиков. Одна элегантная дама, стоявшая среди просто одетых девушек, отделилась от них и побежала к группе высших офицеров, собиравшихся спешиться.
- Девочки, идите сюда! - закричала она. - Не бойтесь, это наши! Может быть, они помогут вернуть вашего несчастного отца, которого эти дикари увели с собой.
- У меня создается впечатление, что русские увезли больше заложников, чем можно было подумать, - сказала Ванина. - Эта дама - мадам Обер, знаменитая французская портниха. Последнее время она особенно не скрывала радости по поводу новостей с войны.
Проклятый Ростопчин отомстил, арестовав ее мужа.
Но Марианна больше не слушала. Среди стоявших перед дворцом она только что узнала Крэга О'Флаерти.
Опустив голову и заложив руки за спину, ирландец с меланхолическим видом неторопливо мерил мостовую шагами, словно кого-то ожидая.
С криком радости Марианна бросилась ему на шею, забыв о своей ране, которая сразу же напомнила о себе, вызвав резкую боль. И крик радости завершился стоном, не привлекшим, впрочем, внимания ирландца.
- Наконец-то вы здесь! - воскликнул он, как пушинку подхватывая ее на руки. - Святой Патрик! Я уже начал думать, что никогда вас не увижу... А где Бофор?
Марианна быстро рассказала их приключения после того, как они расстались, представила Ванину, чей вид произвел невероятное впечатление на моряка, затем, не переводя дыхания, добавила:
- Теперь вы знаете все. Я надеюсь скоро получить новости о Язоне. Но вы, вы хоть знаете, что с Жоливалем и Гракхом?
- Гракх бродит по городу в поисках вас. А Жоливаль там, внутри, сказал он, показывая большим пальцем назад, на дворец Ростопчина. - Когда мы вчера выбирались из той свалки, его узнал какой-то француз, один из тех молокососов во фраках, которые при любом случае хватаются за шпагу. Они погнались за ним, чтобы сыграть плохую шутку, и, убегая, он так неудачно упал, что сломал ногу...
- Как же так? О Господи! Надеюсь, они не убили его?
- Нет. Я обезоружил одного, забрав его штрыкалку, и освободил нашего друга. Конечно, ему было плохо, но нам повезло, что нашелся доктор, тоже француз, который тоже прятался, тем более что он служил личным лекарем губернатора и не знал, какую судьбу уготовил ему его хозяин. Он видел, как упал Жоливаль, и, к счастью, клятва Гиппократа оказалась сильней страха. Он пришел к нам и помог отнести пострадавшего в дворцовую конюшню, где он прятался. Лошадей оттуда уже увели. Затем, когда Ростопчин и его банда испарились, мы спокойно перебрались к нему. В настоящий момент, - добавил он смеясь, - наш дорогой виконт сибаритствует в постели губернатора.
Однако пойдем.., ваше присутствие будет самым лучшим лекарством.
Сидя в громадном кресле с изголовьем, с ногой, покоящейся на табурете с большой подушкой, Аркадиус расположился в нише высокого окна, словно царственная особа, поглядывая на роскошное убранство этой просторной комнаты. Золото блестело здесь почти повсюду в облицовке, но убранство состояло исключительно из трофейного оружия и батальных картин, что при полном отсутствии ковров делало, эту комнату такой же уютной, как тронный зал.
Видимо, виконт изнывал здесь от скуки. Это ощутилось в его приеме: Марианну он встретил криком радоста, Ванину - с почтением, подобающим инфанте. Благодаря его устным заботам и более действенным - доктора Дариньи, оставшегося единственным хозяином дворца, женщины получили в свое распоряжение находившуюся рядом комнату графини Ростопчиной.
Затем, когда Ванина ушла на поиски своих товарищей по сцене, прихватив с собой Дариньи, Марианна и Жоливаль остались одни с Крэгом.
У кресла виконта состоялся совет. Сейчас было не до секретов. Ведь ирландец явил достаточно доказательств дружбы и верности, чтобы посвятить его во все...
И Марианна подробно рассказала о трагических событиях, пережитых Язоном и ею самой, затем о ночи у аббата Сюрже и неожиданной встрече, имевшей там место.
- Я никак не могу представить, что за опасность нам угрожает, если кардинал потребовал покинуть Москву до завтрашнего вечера, - вздохнула она в заключение. - Мне кажется, наоборот, раз император прибудет, нам больше нечего бояться...
Но Жоливаль, видимо, не разделял такую уверенность. Напротив, по мере того как Марианна говорила, он становился все более мрачным.
- Кардинал - один из наиболее осведомленных людей, известных мне, угрюмо сказал он. - Поэтому, если он сказал нам бежать, значит, так надо. Доктор Дариньи слышал какие-то странные пересуды, которым, по правде говоря, не придал большого значения, зная склонность русских к драмам и трагедиям. Но то, что вы сообщили, придает этим сплетням оттенок достоверности.
- А что за сплетни?
- В горячке уязвленного патриотизма отцы этого города и, конечно, сам губернатор, решили ради спасения империи пожертвовать Москвой.
