Игорь Муромов - Знаменитые красавицы
Предложение князя Ивана было с радостью встречено и родственниками графини, которые стремились породнить Шереметевых с могущественным и приближенным к царю кланом Долгоруких. Они скоро обсудили все брачные статьи будущего брака, и накануне Рождества состоялся торжественный обряд обручения, по-русски сговор, Ивана и Натальи в присутствии царя, всей императорской фамилии, невесты императора Екатерины, иностранных министров, придворных и многочисленных родственников с обеих сторон. Обручение проводили один архиерей и два архимандрита, все комнаты были заполнены гостями. Обручальные кольца стоили по тем временам неимоверных денег, перстень Натальи — шесть тысяч, а перстень Ивана — двенадцать тысяч рублей. Кроме того, одарили их несметными подарками, богатыми дарами, бриллиантовыми серьгами и украшениями, «часами, табакерками и готовальнями и всякою галантерею», а еще подарили «шесть пуд серебра, старинные великие кубки и фляши золоченые», столько всего, что Наталья едва могла это принимать, и ей помогали ее родственники. Все, что можно было придумать для увеселения гостей, было сделано. На улице собрался народ, закрыв выход для всех карет, и радостно приветствовал дочь фельдмаршала.
Но счастие не может длиться долго — для Натальи сроку ему было 24 дня.
6 января 1730 года на берегу Москвы-реки собрались толпы народу — смотрели, как рубят прорубь в день водосвятия, как бросались в прорубь смельчаки, пар поднимался над водой от их дыхания. Радостно возбужденный наблюдал эту картину с запяток саней своей невесты император. День был ясный, морозный, но не уберегся юноша, простыл, переохладился, слег к вечеру, а через несколько дней все увидали следы явных признаков оспы на его теле. В день, когда должны были состояться две свадьбы, императора с Екатериной Долгорукой и Ивана с Натальей, случилось несчастье — Петр II умер.
Семейство Долгоруких, не найдя ничего лучшего и понимая всю бедственность своего положения, на семейном совете решилось на страшное по тем временам государственное преступление — составление подложного завещания императора, в котором тот передавал престол своей невесте Екатерине Долгорукой. Затея была Алексея Григорьевича, но довести до конца ее должен был Иван, неотлучно находившийся у постели больного. Он должен был дать Петру завещание на подпись, как только император придет в сознание, и заставить его подписать. Одновременно был изготовлен второй экземпляр духовной, в которой Иван подделал подпись Петра II, что, как оказалось, он не раз уже делал по разрешению царя. Но Петр умер, не приходя в сознание, а авантюра была настолько шита белыми нитками, что рассыпалась, как только на заседании Верховного тайного совета Долгорукие предъявили это подложное завещание. Их просто не стали слушать, осыпали насмешками и по предложению князя Д. Голицына решили пригласить на российский царский престол курляндскую герцогиню Анну Иоанновну — дочь царя Иоанна Алексеевича, старшего брата Петра Великого. «Сделалась коронная перемена», — пишет Наталья Борисовна. Прямая мужская ветвь наследования Романовых оборвалась, и верховники надеялись ограничить власть Анны специальными «кондициями», чтобы закрепить свою власть. Но «затейка верховников» не удалась. Приехавшая в начале февраля Анна, воспользовавшись поддержкой многочисленного неродовитого дворянства, собравшегося в столицу на свадьбу императора, разорвала «кондиции». Тем самым она решила участь верховников, да и к тому же — и Долгоруких.
В тревоге и слезах наблюдала Наташа развитие событий. «Я довольно знала обыкновение своего государства, что все фавориты после своих государей пропадают, чево было и мне ожидать», — пишет она. Все родственники съехались к ней в дом, жалея об ее участи и уговаривая ее не губить свою молодость и отказать своему жениху. Уже был подготовлен и новый жених, который, как утверждали, «не хуже ево достоинством», разве только не в тех чинах. Наверное, это было бы самое разумное решение, коль скоро всем известна была тяжелая участь тех, кто впадал в немилость царскую. Но сердце доброй девушки уже было отдано навсегда: «Войдите в рассуждение, какое это мне утешение и честная ли эта совесть, когда он был велик, так я с радостию за нево шла, а когда он стал нещаслив, отказать ему. Я такому безсовестному совету согласитца не могла, а так положила свое намерение, когда сердце одному отдав, жить или умереть вместе, а другому уже нет участие в моей любви. Я не имела такой привычки, чтобы севодни любить одново, а завтре — другова... я доказала свету, что я в любви верна: во всех злополучиях я была своему мужу товарищ. Я теперь скажу самую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась, для чево я за нево пошла, не дала в том безумия Бога; Он тому свидетель, все, любя ево, сносила, сколько можно мне было, еще и ево подкрепляла».
Наталья Борисовна нисколько не колебалась, решившись на тяжкую участь. После смерти Петра князь Иван кинулся к своей невесте и нашел в ней такое участие, что был растроган душевно, «жалуясь на свое нещастие». «И так говоря, плакали оба и присягали друг другу, что нас ништо не разлучит, кроме смерти». Душевные силы Натальи Борисовны были настолько развиты и сильны, что со всей страстью молодого верного сердца она произнесла священную клятву многих поколений русских женщин: «Я готовая была с ним хотя все земные пропасти пройтить». Читая эти строки через два столетия после их написания, не на секунду не сомневаешься, что клятву эту сердечную юная пятнадцатилетняя девушка выполнит всенепременно. Даже если это будет стоить ей жизни. Но что гораздо сложнее, так это не пойти ради любимого на смерть, а пройти с ним рядом «все земные пропасти», не опуская рук и не впадая в отчаяние.
Каждый день приезжал к ней князь Иван, но вряд ли можно было предположить, что то ездит жених к невесте. «Только и отраду мне было, когда ево вижу; поплачем вместе, и так домой поедет». Тяжелые эти дни сблизили их. «Куда какое это злое время было! Мне кажетца, при антихристе не тошнее того будет. Кажетца, в те дни и солнце не светило».
В апреле 1730 года в подмосковном имении Долгоруких Горенки, где так часто бывал император и где все было приготовлено, казалось, для увеселения, — и палаты каменные, и пруды великие, и оранжереи богатые, — состоялась грустная свадьба. Невесту сопровождали лишь две старушки из свойственников, старший брат болел оспою, младший, любимый, жил в другом доме, бабушка умерла, ближние родственники все отступились, а дальние и раньше того отказались. Какова была разница с обручением — «там все кричали: «Ах, как она щаслива!», а тут все провожают и все плачут». Приехала Наташа в дом свекра вся заплаканная, света не видела перед собой. Там встречала ее вся великая семья Долгоруких. После венчания в церкви всего три дня было покоя, а на третий день приехал в Горенки сенатский секретарь и объявил указ императрицы ехать в дальние пензенские деревни и там ждать дальнейших указов. Отец и сын пришли в растерянность, а молодая княжна Наталья Борисовна собрала все свои силы и вместо новых слез даже давала им советы, уговаривала: «Поезжайте сами к государыне, оправдайтесь». Свекор был удивлен ее смелостью и решительностью, но отнес это к юношескому малодумию. И хотя все уже было решено, она отправилась с визитами, чтобы разузнать суть дела. То были ей «свадебные конфекты» от императрицы. Вернувшись с визитов, она застала всех спешно собирающимися, так как вышел новый указ в три дня выехать в ссылку.
Тяжко пришлось Наталье Борисовне, слишком молода была для таких испытаний, только вошла в незнакомую семью и принуждена была ехать с ними в ссылку. Не было у нее и практического опыта, не взяла с собой ничего дорогого, все подарки, шубы, драгоценности отослала брату на сохранение. Никто не научил ее, как собраться. Золовки прятали золото, украшения, она же только ходила за мужем, «чтобы из глаз моих никуда не ушел». Брат прислал ей тысячу рублей на дорогу, она же взяла себе только четыреста, остальные отослала назад, приготовив еще мужу тулуп, себе шубу и одно черное платье. После поняла она свою глупость, да было поздно. Взяла еще с собою царскую табакерку, на память о государевой милости. Дорогою узнала княжна, что едет на своем коште, а не на общем. Из ее родных никто не приехал проститься с ней. Так что на долгие-долгие годы родной ей стала, такая не похожая на ее родную, семья Долгоруких. По дороге к пензенским деревням случилось много всякого: ночевали в болоте, муж ее чуть не погиб... Но это было только начало горестей. Не прожили они и трех недель в деревнях, как вдруг прибыли офицер гвардии и солдаты. Не успели опомниться, объявлено было о новой ссылке, в дальний город. Но куда — не сказали. После этого известия и когда выяснилось, что везут их в Березов, который отстоит от столицы в 4 тысячах верст и больше, Наталья Борисовна ослабела и лишилась чувств. Князь Иван испугался, что она умрет, и всячески ухаживал за ней. Но Наталья Борисовна собрала все силы свои. Любовь спасла ее от отчаяния.
