Натали Вокс - Магический круг
Гостья присоединилась к нему.
- Давно здесь живешь?
- Нет. Переехал из Алабамы меньше года назад.
Фрэнк полюбил эту часть Чикаго с тех пор, как впервые приехал в гости к сестре и ее мужу пару лет назад. Получив работу в журнале "Мужчина", он был вынужден сразу подыскать себе жилье. Когда Терри с Бартом предложили ему поселиться в одной из квартир в их модернизированном доме, Фрэнк отказался. Во-первых, рациональная стилистика современной архитектуры была не для него. Удобства удобствами, но хотелось большего тепла и уюта. И к тому же нельзя повторять прошлое, а здесь опять все складывалось, как в детстве, когда он с лучшим другом Бартом вечно ввязывался в разные неприятности, а Терри, повсюду ходившая за ними, доставляла еще больше забот...
Положив овощи на сковородку в кипящее оливковое масло, он перемешал их и добавил заранее приготовленную томатную пасту.
- Моя сестра с мужем живут в нескольких кварталах отсюда. Своими учебниками для студентов Барт зарабатывает на более респектабельную жизнь, чем я советами для парней, которые не ходили на свидание со времен правления президента Эйзенхауэра.
Она хихикнула:
- Вы с сестрой дружны?
- Да, и всегда были. И мне особенно приятно, что она вышла замуж за моего лучшего друга. - Фрэнк сочувственно покачал головой. - У Барта не было шансов на бегство.
- Пахнет романтической историей. Посмеявшись над тем, как его настойчивая сестра окрутила парня, он сказал:
- Я хочу вас познакомить. Кстати, я уже рассказывал ей о тебе. Джина удивилась:
- Правда? А зачем?
- Скажем так, она именно тот человек, который поможет нам с проектом. У нее много связей, ее общительность привлекает к ней многих интересных людей, и, кроме того, у Терри отличная работа.
Открыв бутылку вина, принесенную Джиной, Фрэнк плеснул немного в горшочек с соусом и перемешал.
- Идеальный выбор. Налить тебе бокал?
- Обычно я в это время не пью. - Вместо этого она взяла стакан воды. Похоже, у вас с сестрой действительно отличные отношения. У тебя есть еще младший брат, верно?
- Да. Всеобщий любимец, - ответил Фрэнк, закончив помешивать соус и накрывая горшочек крышкой. - Маленький испорченный хулиган, но я уверен, что он еще выправится и станет отличным парнем. А у тебя?
- Два младших брата.
Фрэнк не мог себе представить, чтобы у Марвина могли быть еще дети, но все же решил спросить:
- Ммм, только братья?
- Да. Ты спрашиваешь из любопытства или в тебе проснулся журналистский инстинкт?
- Я сказал тебе, что никто ни о чем не узнает, Джина. - Он пожал плечами и начал мыть кастрюли. - Обычное любопытство. Просто хочу заметить, что в нашем мире, где правят папарацци, такая знаменитость, как Марвин удивительно долго мог скрывать своего единственного ребенка.
- Он сам не знал о моем существовании, пока мне не исполнилось двенадцать лет, - объяснила она.
Джина наблюдала за Фрэнком, наслаждаясь как обычно его уверенностью в себе. Вот он стоит - босоногий, с пятнами соуса на футболке, готовит для нее, и все равно выглядит на все сто, как настоящий мужчина. И опять она поразилась его умению чувствовать и вести себя естественно, независимо от того, какую роль Фрэнк в данный момент исполнял. И Джина этому завидовала белой завистью.
- Как он узнал?
Поверив, что им движет искренний интерес, а не желание разнюхать информацию, она ответила:
- Я написала ему письмо и спросила, правда ли, что он мой папа. Фрэнк моргнул:
- Ты шутишь.
- Нет.
- А с чего ты взяла, что он - твой отец? Я имею в виду, что это все похоже на сказку дочь дровосека узнает, что она потерянная принцесса или что-то в этом роде.
Девушка ухмыльнулась, вспомнив, что именно такое сравнение приходило ей в голову, когда она была подростком и пыталась разобраться в своих отношениях с окружающим миром.
- Однажды я подслушала спор родителей, она пожала плечами, потом продолжила:
- как всегда из-за меня.
- Они часто ругались?
- Да нет, не очень. Но, если это случалось, то всегда по моей вине. Я говорила себе, мол, дело в том, что я - старший ребенок в семье. У меня два младших брата, и, естественно, отец любил своих сыновей больше, чем дочь, вернее даже - падчерицу.
- Я тоже - старший, - вставил Фрэнк, когда она замолчала. - И знаю, что такое быть всегда во всем виноватым.
- Думаю, иногда я заслуживала наказания. В тот раз они ругались из-за того, что меня поймали, когда я бросала из окна липучки для мух на людей с ближайшей парковки.
- Липучки для мух? Какой кошмар! И это в двенадцать лет!
- Ну вообще-то они были просроченные, мы нашли их в контейнере у комбината. Но нам удалось восстановить их липучесть, подержав немного в кипятке.
- О!..
- Мистер Флэш, преподаватель географии в нашей школе, случайно оказался первой жертвой наших проделок. От его пышной шевелюры на следующий день остался лишь короткий ежик. А миссис Тод, как выяснилось, носила парик. Потому что лента одной стороной приклеилась к ее волосам, а другой упала на дверцу автобуса. Автобус поехал и...
Фрэнк хихикнул.
- Дверца слетела?
- Если бы!
Вспомнив, чем все закончилось, Джина призналась:
- Я никогда больше в жизни не слышала такого пронзительного визга.
- Фрэнк рухнул на стул рядом с Джиной. Он так смеялся, что на глазах выступили слезы. Девушка только покачала головой:
- Когда ты дочь одного из самых уважаемых людей в городе, а шериф ловит тебя с подружкой, в то время как вы кидаете на головы бедных прохожих липучки для мух, отцу, естественно, приходится несладко.
- Да уж, представляю.
- Как бы то ни было, той ночью я услышала то, что не предназначалось для моих ушей. Отец был в бешенстве. Я ужасно боялась, что он выйдет из комнаты. Так я узнала, что равнодушие, которое я всегда ощущала с его стороны, было вызвано тем, что, на самом деле, он не был моим отцом.
- И что ты сделала?
- Спросила на следующий день об этом мать, но она ничего толком не рассказала, только умоляла меня вести себя хорошо, чтобы любой мужчина почел за честь назвать меня своей дочерью. Тогда с нашей семьей, по ее словам, все будет в порядке.
Улыбка Фрэнка поблекла.
- Тебе, наверное, нелегко было пережить такое известие? Она кивнула.
- К тому же я впервые осознала, что могу разрушить брак родителей, и решила стать примерной девочкой.
Фрэнк протянул руку и убрал выбившуюся прядь волос с ее лба. Прикосновение было таким нежным.
- Однако история запала мне в душу, - продолжила Джина, как только он убрал руку. - Я решила узнать, кто мой отец. Порылась и нашла шкатулку с мамиными документами, а в ней - ее фотографию с Марвином. На обороте стояла дата - год моего рождения. И я написала ему.
- Как ты все это вынесла, тебе ведь было всего двенадцать лет, удивился он. Его очаровательная ухмылка исчезла, в глазах появилось сочувствие и даже понимание. - Полагаю, король послал гонцов за любимой дочерью?
Она засмеялась.
- Да, верно. Спустя несколько месяцев личные детективы Марвина узнали все о моем прошлом, а потом появились в доме моих родителей, чтобы поговорить со мной.
- Ого!
- Двойное "ого!" Это было во время собрания членов церкви, прямо в нашей гостиной, где в качестве почетного гостя присутствовал мой отец. Я даже не помню, какую отговорку придумала мать для собравшихся.
- А что сделала маленькая Джина? - То же, что сделала бы на ее месте принцесса, живущая в доме дровосека. Спустилась с упакованным чемоданом, готовая покинуть родной дом навсегда. - Джина вздохнула, вспоминая заплаканное лицо матери. - Двенадцатилетние дети иногда бывают очень эгоистичными.
Фрэнк сел рядом, взял девушку за руку и сказал:
- Ты была удивительным ребенком. Она посмотрела на их переплетенные пальцы, вспоминая, как его руки ласкали ее в пятницу вечером и во вторник утром. И вдруг поняла, что забыла, о чем говорила.
Фрэнк проследил за ее взглядом, потом убрал руку и вернулся на свое место.
- Но каким-то образом твоим родителям удалось сохранить секрет, никто ничего не узнал, и принцесса не уехала во дворец, - сказал он, напомнив, о чем шла речь, а заодно пытаясь избавиться от физического влечения, вспыхнувшего между ними.
- Марвин пообещал не вызывать мать в суд и не претендовать на отцовство, если она согласится на то, чтобы я ездила к нему в гости время от времени, - объяснила Джина. - Итак, начиная со следующего лета, я стала уезжать на две недели в лагерь, о котором никто, кроме моих родителей, не знал. И мне запретили обсуждать это с другими, даже с братьями.
- Они не знают? - спросил он.
- Все известно только Бену. Он сейчас в колледже, А младший брат, Джастин, до сих пор уверен, что мы дети одного отца.
Фрэнк нахмурился:
- Не представляю, чтобы родители заставляли двенадцатилетнего ребенка лгать всему миру, включая родных братьев.
- Особенно тяжело было с бабушкой и дедушкой, родителями отчима, пояснила она. - Мы были очень близки.
