Хелен Миттермейер - С любимыми не расставайтесь
Однажды вечером Кристал размышляла обо всем этом, глядя в окно своего офиса, над которым черными буквами было написано, что фирма "Уинтер" вымоет и начистит все так, что оно будет сверкать, как серебро на солнце. Все было готово для ночной работы, и, как всегда, когда у нее было несколько свободных минут, Кристал думала о Каллене. Поэтому, когда зазвонил телефон, она даже подпрыгнула от неожиданности.
- Здравствуй, дорогая. Это Виолет. Я звоню, чтобы сказать, что мы с Гэдзденом приедем в Сиэтл через неделю. Думаю, у него будут там какие-то дела. Но мы с тобой увидимся, потому что Гэдзден говорит, что вы с Калленом присоединитесь к нам.
- Замечательно. Мы так давно не виделись. - Кажется, Каллен ничего ей об этом не сказал.
- Ты счастлива, Кристал?
- Да.
Они поговорили еще немного и попрощались. Когда Кристал повесила трубку, она почувствовала себя немного виноватой. Она почувствовала замешательство в голосе Виолет, когда та спросила, счастлива ли она. Виолет, как всегда, интуитивно почувствовала неуверенность Кристал.
На следующее утро, когда они все еще лежали в постели, Кристал сказала Каллену о телефонном звонке Виолет.
- Да, - сказал он, - они приезжают. Мне надо отдать тебе мой настольный календарь, чтобы я не забывал сообщать тебе о таких вещах.
Она засмеялась.
- Чаще мы заняты совсем другим.
- И это прекрасно, - сказал он, целуя ей шею. - Итак, хочешь ли ты остаться жить здесь, в Грейнджер Хаус? - прошептал он.
- Конечно, мне здесь нравится, - сказала она все еще хрипловатым от желания голосом. - Кровать довольно большая.., а это самое главное. - Не открывая глаз, она улыбнулась в ответ на его смех.
- Это правда. - Он снова поцеловал ее и вздохнул. Мне нужно идти. У меня сегодня утром важная встреча. Кристал зевнула.
- Да, ты должен идти.
Каллен поцеловал ее живот. Ему понравилось, как она напряглась от его прикосновения.
- Черт, я не хочу уходить.
- Ты никогда не хочешь уходить. И я не хочу, чтобы ты уходил. - Она пожала обнаженными плечами. - Ну, что мы можем сделать?
Он крепко поцеловал ее в губы и встал.
- Жить на необитаемом острове. Кристал засмеялась. Через минуту он спросил:
- Ты работаешь сегодня ночью? Она кивнула.
- Думаю, придется. Плотниц снова заболел, а у других и так полно работы.
- Я найду тебя, когда закончу дела в офисе. Настройся на китайскую кухню.
- На китайскую кухню я всегда настроена.
Кристал встала с кровати и потянулась.
- Пожалуйста, не делай этого, - отворачиваясь, сказал Каллен. Они решили принять душ вместе, но скоро поняли, что совершили ошибку: это сделало расставанье еще более трудным. Другим испытанием, которому они подвергались каждый день, был процесс одевания: они не могли отвести друг от друга глаза.
- У нас должны быть разные комнаты, - сказал мрачно Каллен, - и если я смогу это вынести, они у нас будут. Мне нравится этот костюм, - добавил он, ты отлично в нем выглядишь: по-деловому и сексуально.
- Но разве это не противоречие?
- Только не в твоем случае. Ну, все, нужно бежать.
Он поцеловал ее и торопливо вышел из комнаты.
Насвистывая тихонько какую-то мелодию, Кристал закрыла за собой дверь Грейнджер Хауса и направилась к своему фургону. Его уже нельзя было назвать старой ржавой развалюхой. Он гордо сверкал свежевыкрашенными боками. И ездил он теперь, как новенький. Каллен позаботился об этом. Однако, как он ни настаивал, она наотрез отказалась купить новый фургон. В ней заговорило ее воспитание. Она росла на ферме и привыкла беречь каждый заработанный цент. Старый фургон еще мог послужить, поэтому покупку нового она рассматривала как ненужную трату денег.
От Грейнджер Хауса до ее офиса было не очень далеко. Ей нравилась утренняя суета Сиэтла. Поэтому, хотя она могла поехать более спокойной дорогой, она выбрала самые шумные улицы. По утрам в них было что-то волшебное. Даже в холодные, дождливые дни Кристал открывала окно машины, чтобы вдохнуть мириады запахов, доносящихся с рынка. Так же было и в это утро. Едкий запах рыбы, перебивавший все другие запахи, мог бы быть проклятием для многих людей, но для Кристал он был слаще аромата французских духов. Она полюбила Сиэтл людей, природу. И теперь она останется здесь с Калленом.
Она втиснула свой фургон в узкий проезд рядом со своим домом и остановилась во дворе. Закрыв дверцу машины, она поспешила войти в дом, спасаясь от порывов сильного утреннего ветра. В помещении, как обычно, было холодно, так как у нее вошло в привычку отключать отопление после окончания работы. Кристал была слишком экономной, чтобы оставлять его работать на ночь. Включив термостат, она заметила мигавший на автоответчике огонек. Она вздохнула и мысленно взмолилась, чтобы это не был очередной заболевший рабочий.
Кристал нажала на кнопку автоответчика и стала прослушивать сообщения, одновременно приводя в порядок свой стол. Первый звонок был от одного из рабочих, занятых у нее неполный рабочий день. Он сообщал, что сможет сегодня выйти на работу. Второе сообщение было от Плотница. Он говорил, что ему стало гораздо лучше и он сможет работать сегодня ночью. Ее положение определенно улучшалось. День начинался отлично.
Третье сообщение заставило ее уронить карандаш и опуститься в кресло, уставившись ничего не видящими глазами на вставленную в рамку репродукцию "Девушки с корзиной" Уинслоу Гомера. Кристал не видела девушки, несущей на бедре свою ношу. Она не видела и не чувствовала ничего, кроме боли, пронзившей все ее тело. Какое-то мгновение она думала, что потеряет свой легкий завтрак: овсянку и сливки. Но потом тошнота прошла. Адвокат, добрый мистер Дюваль, несколькими словами разбирал ее мир на части. Его сообщение было о брачном контракте. Мистер Джон Вэнкс, адвокат Каллена, звонил ему насчет поправки в параграфе шестом. Не позвонит ли Кристал мистеру Дювалю? Контракт? Кристал ничего не понимала. Их адвокаты составили его, Кристал и Каллен подписали и сразу же забыли о его существовании. По крайней мере, Кристал забыла.
Она набрала номер адвоката.
- Мистера Дюваля, пожалуйста. Звонит Кристал Уинтер. - Ее голос звучал глухо. - Здравствуйте. Я получила ваше сообщение. Да, я понимаю. Нет, я не хочу, чтобы вы говорили ему об этом. Я подпишу его.., и я сделаю это сегодня.
Далее не дослушав его вежливых возражений, Кристал повесила трубку и, вся дрожа, откинулась на спинку кресла.
Мириады мыслей пронеслись у нее в голове с бешеной скоростью стремительного потока. Во всем этом был смысл, который Кристал еще отказывалась понимать. Холодно и неумолимо все стало на свои места. Кристал охватило смешанное чувство страха и невыразимой печали, но она подавила его. "Будь разумной, практичной, не теряй голову", - говорила она себе. Но страх блокировал любую ее попытку успокоить ее боль.
По телефону она договорилась о встрече с Джоном Бенксом, потом заставила себя взяться за работу. Во время ланча Кристал, не выпив своей обычной порции сливок и фруктовой простокваши, закрыла офис и пошла во двор к своему фургону. На этот раз она не обратила внимания на сияние его обновленных боков.
Боль была спутником Кристал по пути к адвокатской конторе, которая находилась недалеко от Дворца Правосудия. Она доехала на лифте до десятого этажа и вошла в богато обставленную приемную. Звуконепроницаемые драпировки на стенах и обивка на мебели в офисе адвокатской конторы "Бэнкс, Бэнкс Ливл и Дорн" были в розовато-лиловых тонах. В приемной звучала тихая приятная музыка. Со всей этой обстановкой контрастировал висевший на одной из стен авангардистский рисунок в абстрактном стиле.
- Я Кристал Уинтер, - сказала она выхоленной секретарше. - У меня встреча с ..
- Да, конечно. Мистер Бэнкс ждет вас. Вот те двойные двери налево.
Улыбающаяся женщина в очках, размером с блюдце, нажала кнопку, и двери открылись с тихим шорохом.
Огромных размеров лилово-розовый ковер протянулся от дверей до белого стола из дуба, напоминавшего по форме почку. Напротив него стояли два одинаковых глубоких кресла с обивкой в тон ковру. Из-за стола поднялся мужчина и, улыбаясь, протянул Кристал руку.
- Я Кристал...
- Уинтер. Конечно. Джон Бэнкс, адвокат Каллена. Мне говорили, что вы довольно привлекательная женщина. Теперь я вижу, что это было явным преуменьшением.
Его неприкрытая лесть подействовала на Кристал, как наждачная бумага, однако она попыталась улыбнуться.
Ей показалось, что она шла до кресла целую вечность. Единственным звуком, раздавшимся в комнате, было шуршание точилки для карандашей, когда Бэнкс вставил в нее карандаш левой рукой. Правую руку он все еще протягивал Кристал. Она поспешила пожать ее, совсем легонько. Бэнкс, казалось, потерял равновесие и наклонился к столу. Кристал улыбнулась. Теперь она не была единственной, кто чувствовал себя неловко.
Слегка нахмурившись, Бэнкс жестом показал ей на одно из кресел напротив него, потом сел сам, положив сцепленные руки перед собой на стол.
