Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Расплата за прошлое
— Но я тебе ничего не обещала!
— Нет, обещала, и ради этого я вынес все эти скучные дни в Квебеке, повторяя себе, что скоро мы снова будем жить на свежем воздухе, с нашими детьми.
Голубые глаза Эрмин наполнились слезами.
— Эти скучные дни! А я-то думала, что мы оба были счастливы. Я больше не буду навязывать тебе такую пытку. К тому же сейчас не время ссориться. Напоминаю тебе, что в нашем доме сгорела какая-то женщина и вся наша семья тоже могла погибнуть. Наши дети, Тошан! Мы должны благодарить Бога, что остались живы, а не ссориться, как подростки. Только живые могут позволить себе такую роскошь — цепляться к мелочам, чудом избежав настоящей беды.
Ее аргумент возымел действие. Метис покачал головой.
— Возможно, ты и права. Ладно, пойду догоню Маруа. Мы подождем полицию Роберваля возле мэрии.
Успокоенная, Эрмин потянулась к нему за поцелуем. Но он отстранился и с холодным лицом повернул назад. Она решила не настаивать и ускорила шаг, чтобы догнать мать и Мукки.
«Я не могу на него за это сердиться, — сказала она себе. — Он подозревает меня, и у него есть на то причины. Я напишу Овиду и попрошу его быть более сдержанным, не искать со мной встреч. Он должен меня поддержать».
Лора все поняла по ее лицу. Она ласково взяла ее за руку и притянула к себе.
— Не падай духом, милая.
— Это тебе, мама, не помешает присутствие духа!
— Ба, я и не такое видела! Меня так просто не сломать.
Мукки первым перешагнул порог Маленького рая. Наверняка он хотел скорее поговорить с сестрами. Лора воспользовалась этим, чтобы добавить:
— Не знаю, как далеко ты зашла с этим месье Лафлером, но ты можешь рассчитывать на меня: я сделаю все, чтобы успокоить Тошана. Не поддавайся смятению и, ради Бога, не делай такое виноватое лицо в присутствии Овида. Ведь ты актриса, играешь на сцене комедии и трагедии. Неудивительно, что твой муж встревожился. Ты обязана сохранить свой брак, Эрмин. У вас четверо детей, которые должны расти в семье, где царят мир и спокойствие.
— Спасибо за советы, мама! Но давай сменим тему.
— Хорошо, — согласилась Лора, бледная, несмотря на жару. — Я хочу, чтобы ты побыла со мной, пока я буду расспрашивать Луи. Я боюсь потерять самообладание и напугать его. Я вне себя от горя, Эрмин, и если, как предполагает Жозеф, твой брат как то причастен к этой катастрофе, я опасаюсь худшего. Я на самом теле могу его избить, отхлестать тем, что попадется мне под руку. Иногда я бываю такой жестокой! А я и без того дров наломала, обвинив Киону.
— Да, я рада, что ты это признаешь. Я вообще не очень понимаю, почему ты ей все это высказала. Ведь ты вроде привязалась к ней в последние годы.
Лора устремила взгляд своих прозрачных глаз к верхушкам кленов, качавшимся под легким ветерком. В голосе ее звучала грусть, когда она тихо призналась:
— К сожалению, все меняется. Чего ты хочешь, моя дорогая, мне так часто кажется, что Жослин любит Киону больше, чем Луи! Он просто обожает ее, а я страдаю. Ни дня не проходит, чтобы он не похвалил ее исключительный ум и школьные успехи. Киона прекрасно объясняется на английском, Киона читает книги для взрослых, Киона лучшая наездница… Список бесконечен. А еще он без устали восхищается ее красотой и улыбкой. Я не раз говорила Жоссу, что он сделает ее тщеславной, но он только пожимает плечами.
— Мама, в Кионе нет ни капли тщеславия. Она ничуть не изменилась с момента нашей первой встречи.
— Это так, но мне кажется, что Луи чувствует себя нелюбимым. Отец отчитывает его за каждый пустяк. Эрмин, милая моя, помоги мне.
Молодая женщина уловила в голосе матери некое смятение, которое ее заинтриговало.
— Конечно, не бойся, я буду рядом с тобой, — ласково сказала она. — Как все-таки это странно! Твой роскошный дом сгорел, унеся жизнь какой-то незнакомой женщины, а мы болтаем о всякой ерунде.
— Не такая уж это и ерунда, — возразила ее мать. — И, наверное, это просто реакция на шок: отвлечься на более мелкие проблемы, чтобы на время забыть об ужасной реальности. В этом так называемом раю мы, лишенные всего необходимого, будем напоминать сельди в бочки. Наше будущее мне видится довольно мрачным.
Эрмин ласково обняла Лору за плечи.
— При первой же возможности, мамочка, я отвезу тебя в Роберваль и мы купим новую одежду. Это тебя немного утешит. Я закуплю продуктов, а тебе мы подберем скромный гардероб.
— Да, я почувствую себя гораздо лучше, когда сниму с себя это тряпье Иветты Лапуант. У ее туфель слишком высокий каблук, а платье пропахло дешевыми духами.
Эрмин сочувственно улыбнулась. Каково было ее матери, всегда такой элегантной, ходить в этой одежде!
Наконец они вошли в дом, где Шарлотта долгое время прятала Людвига, молодого немецкого солдата, ставшего ее великой любовью. Картина, которую они там увидели, могла разжалобить кого угодно: Мукки, Мари-Нутта, Лоранс и Киона стояли вокруг рыдающего Луи. Дети были полны решимости защитить его от материнского гнева. Мадлен, должно быть, находилась на втором этаже с маленьким Констаном.
— Все будет хорошо, правда, мама?! — воскликнула Эрмин. — Мукки, ты рассказал им…
— Да, только что. Луи начал плакать. Бабушка, не ругай его, он хотел как лучше. Рассказывай, Луи, не бойся.
— Я увидел эту женщину около конюшни после ужина. Она была такая старая, плохо одетая! — начал мальчик.
Близняшки обеспокоенно переглянулись. Их вселенная рухнула, поскольку они привыкли жить в комфорте, вдали от всех забот, под крылышком Лоры. Когда Мукки рассказал им о своей находке, они в ужасе перекрестились.
Лора опустилась на табурет. Скрестив руки на коленях, она казалась очень спокойной, но каждый из присутствующих знал, на что она способна.
— Эта женщина спросила меня, может ли она переночевать у нас, но так, чтобы никого не беспокоить, — продолжил Луи, не осмеливаясь взглянуть на мать. — Она мне также сказала, что завтра ей предстоит дальняя дорога. Я ответил, что предупрежу папу и тебя.
— Это было очень благоразумно, — произнесла Лора.
— Но она попросила меня этого не делать. А мне было так жаль ее! Я вспомнил о том, чему нас учили в школе, о христианском милосердии. В итоге я открыл ей дверь в подвал.
— У нее была сумка или чемодан? — спросила Эрмин.
— Большая кожаная сумка! — ответил ребенок. — Похоже, очень тяжелая. Я даже предложил помочь ее донести, но она отказалась.
Эрмин с нежностью взглянула на своего младшего брата. Он выглядел как невиновный на скамье подсудимых, и по его лицу было видно, как он переживает.
— Ничто не доказывает, что эта женщина подожгла дом, — сказала она, чтобы его успокоить.
— Пока нет, — сухо согласилась Лора. — Полиция разберется в этом лучше нас. Продолжай, Луи!
— Женщина устроилась в углу, там, где лежат старые одеяла. Она улыбнулась мне и поблагодарила. «Теперь я наконец смогу выспаться! Она повторила это несколько раз. Я спросил ее, не хочет ли она есть или пить. Я испытывал гордость, помогая ей.
— Дай-ка я сама продолжу, — оборвала его мать. — Ты был горд, что у тебя появилась своя тайна, ты считал себя героем. Должно быть, ты запланировал поздно вечером приготовить ей что-нибудь горячее. А мы с твоим отцом чувствовали себя спокойно, доверяя нашему любимому мальчику. Роковая ошибка! Месье Луи впустил в дом волка, волка, который решил зажарить нас всех заживо — меня, папу, Мукки, близняшек, Киону, Мирей и тебя тоже, маленький идиот!
Лора повысила голос. Испуганный Луи зарыдал еще громче, открыв рот.
— Бабушка, прошу тебя, не кричи, — вмешалась Лоранс, не переносившая ругани и шума.
— Как ты думаешь, Луи, сколько лет было этой женщине? — спросила Эрмин. — В самом деле, мама, если это древняя старушка, зачем ей было поджигать дом?
— Я не знаю, может быть, это произошло случайно, — ответила Лора. — Пьяниц в этих краях хватает. Эта милая старушка могла опустошить бутылку спиртного, потом закурить и бросить спичку куда угодно!
— Давай не будем делать скоропалительных выводов и дождемся мнения полиции, — предложила Эрмин. — Луи, ответь мне на один вопрос. Ты решил приготовить еду для этой женщины?
— Да, я хотел пожарить ей яичницу на сале.
— Это доброе намерение, — заметил Мукки.
— Ими вымощена дорога в ад! — желчным тоном заявила Лора. — Мы всё потеряли по твоей вине, дуралей. Если бы ты только предупредил нас с отцом, ничего бы не случилось! Как ты мог впустить эту женщину в наш подвал? Как и зачем, Господи, зачем? А ты, ясновидящая? Ты что, не могла предвидеть этой трагедии, принести пользу хотя бы раз?
Лора дрожащим пальцем указала на Киону, которая молча смотрела на нее.
— Разумеется, в тот вечер у тебя не было никаких способностей, никакого дара. А может, ты была его сообщницей и все знала?
— Нет, Лора, Луи мне ничего не сказал. О! Мне так жаль, мне очень жаль!
