Бетти Бити - Кентская красавица
— Вы хотите, чтобы я принесла вам буровую нефтяную установку в качестве сувенира? — спросила я.
— Нет, Шарлотта, — сказал сэр Беркли строго. — Я желаю, чтобы вы пришли с миром и вернулись с миром.
Трудная задача. Было бы намного легче отодвинуть всю буровую, нежели только платформу.
К середине дня небо прояснилось, на что дождливым утром нельзя было надеяться. Дождь прекратился, было безветрено, пригрело солнце, еще окутанное туманом. Билл Напьер наблюдал за нашим капризным климатом и у себя, на буровой. Я полагаю, что вырулила к входу на буровую установку как раз около полудня.
На скважине у Билла Напьера была очень эффективная организация труда. Большой мужчина в белом шлеме подошел ко мне и протянул рекламный проспект, иллюстрированный прекрасными фотографиями окружающего нефтяную скважину ландшафта, а также стальной шлем, один из трех лежавших на столе у входа.
— Носите его все время, мисс. Приказ шефа.
И после этого он направил меня на гостевую автостоянку, которую мистер Ламберт, однажды заехавший туда, некстати назвал приютом для овец. Здесь повсюду были надписи: «Запрещен осмотр без сопровождающих» и другие, предупреждающие большими буквами: «Смотри вверх».
Если учесть все это, посещение буровой было более опасным, чем я до сих пор думала. Казалось, будто жрец какого-то бога из иных миров дал обет, что снимет торфяной покров с полей, вырубит дубы и за одну ночь построит храм и городок у его подножия, для того чтобы удовлетворить свои гигантские потребности.
Но как астронавты в подобных обстоятельствах, я пришла с миром. Сэр Беркли напутствовал вести себя хорошо. Так я и вела свой маленький «уолсли» по выработанной глине и уже устала отворачиваться и затыкать уши. Все это время окружающий меня пейзаж будто давил на меня. За скважиной горы земли увеличивали сходство происходящего здесь с космической станцией марсиан или с территорией выставки.
Я включила музыку, чтобы заглушить гул машины, которая ударами стального зонда впивалась в колеблющуюся землю. Скрежет этого гигантского разделочного ножа перекрывал крики и смех людей, работающих, вернее роящихся, под этой внезапно выскочившей из-под земли, подобно Эйфелевой, башней. В воздухе висел звон, похожий на колокольный, и скрежещущий звук гидравлических машин и тракторов, будто перемалывающих что-то.
Я сконцентрировала внимание. Поверхность была довольно смешно, но красиво разбита на проходы. Но были и довольно грязные проезды и пересечения путей. Возможно, потому, что все было построено только наполовину и только половина была полностью задействована. Здесь же находился и светофор, не только чтобы управлять движением на поверхности и контролировать его, но и еще потому, что довольно тяжелые объекты взмывали ввысь и спускались оттуда.
Я остановилась на красный свет. Механический совок поднимал полукруглую бетонную плиту, подтягивая ее к крюку крана, который тащил это наверх, и все это пропадало из моего поля зрения. Сигнал светофора поменялся на зеленый, и я медленно поехала к месту парковки для посетителей. Стоянка была покрашена в красный, белый и синий цвета. Она была уже почти наполовину заполнена, я узнала около дюжины машин, включая белый «порше» Элоизы и пурпурную «MG».
К моему облегчению, в его машине кто-то сидел за рулем. Робин вышел наружу, в то время когда я подъезжала к месту парковки и тормозила.
Он немного фамильярно помигал мне фарами. Он казался смущенным в белом стальном шлеме.
— Видишь, я тебя жду. — Он улыбался. — Буду тебя морально поддерживать.
— Спасибо, — ответила я. — Я чувствую, что нуждаюсь в этом.
— Больше нет никаких известий о пропавшей миниатюре?
— Нет. — Я надеялась, что знаю Робина достаточно хорошо, чтобы рассказать ему о Марии. Возможно, через день это можно будет сделать.
— Так или иначе, — сказал Робин, — забудь о миниатюре на время. Я изучал программу. Тур начинается в двенадцать тридцать. Когда поднимется вертолет. Напитки и ленч на Большой башне. — Он указал на большой белый шатер с таким же флагом, как и на вышке, на высоте пятидесяти футов.
— Это довольно сильно напоминает цирк или амфитеатр, не правда ли?
— Точно. Я собираюсь дать такой заголовок к передовой: «Зловещий цирк». Ну как?
— Хорошо. — Я вытащила ключ зажигания и положила его в свою сумочку. — Я не такой, как ты, специалист по заголовкам, но я согласна. Это напоминает цирк, и это действительно зловеще, от этого вида у меня просто мурашки ползают.
— Не хочешь пойти со мной?
— Наверно, нет.
— Больше, конечно, нет. — Робин открыл дверцу моей машины. — Извиняюсь, я не прихватил плаща, чтобы прикрыть им грязь. Как бы это было просто. Как спортсмен полулегкого веса, я приподниму тебя. — Он положил руки на мою талию, сделал вид, что сейчас уронит меня в ужасную глину, и только потом, поцеловав меня в губы, мягко поставил на землю. — А сейчас надень шлем, ты же хорошая девочка. — Его глаза улыбались, его губы были нежными. Он нацепил на меня каску набекрень и взлохматил волосы вокруг нее. — Так ты просто восхитительна. Симон Мирман едва ли могла бы быть лучше.
— А ты выглядишь, как Великий Белый Охотник.
— Тогда будь осторожна, любимая, я охочусь на тебя.
Я сказала, что буду. Так рука об руку, смеясь, мы покинули стоянку. Зажегся зеленый свет.
— Ты видишь, это сигнал идти вперед, — сказал Робин, сжимая мою руку.
Мы направились по дороге к шатру.
— Это там все собрались, не так ли, Робин?
— Правильно, сладкая. Все они хорошо льстят, ты знаешь кому, Большому Биллу, его собственной персоне.
Я начала было говорить, что Билл не любит всего этого. Но остановилась. В эти дни я, действительно, уже не знала, что теперь любит Билл и что ему нравится. Вместо этого я сказала Робину, что это хорошо было бы изменить.
— Да, недурно. Уже почти все приехали, пока я тебя ждал, большинство из них — явные противники. Кринкл Крисп прибыл тоже со своими аппетитными внучками. Мисс Гудвин. Они все похожи на пчел вокруг горшка с медом. Но здесь нет никого из жителей деревни, они не купились на бесплатный банкет.
— Как насчет Элоизы? — спросила я, бросив взгляд на белый «порше» в самом конце стоянки. Он выглядел довольно хорошо припаркованным, не осевшим в грязь, так, как если бы он стоял там долго, очень долго.
— Ах, — Робин улыбнулся, — это горшок с медом, а она где-то гудит и летает вокруг. — Как заправский гид, он повел меня вдоль медленно двигающейся ленты, раздробленная на мелкие кусочки порода, как будто земляной шифер, лежала на гусеничной дорожке. — Эти избалованные и испорченные богатые девушки склонны питать страсть к таким нагловатым, можно сказать, уличным типам.
— Естественный отбор, — сказала я.
— Природное упрямство, если позволишь так сказать.
— С чьей стороны?
— С ее.
— И с его?
— Надо отдать ему должное, я думаю, он действительно увлечен ею. Я узнаю симптомы. Такие же, как… но сейчас не время и не место говорить об этом.
Сейчас мы были правее крана и приближались ко входу в шатер.
— Но я был уверен, что прав. Видишь ли, это одна из причин, по которой я ожидал на стоянке машин. Она приехала сюда только как посетитель, когда и я, — ведь репортеры постоянно суют нос во все. Некоторые из этих строений прямо-таки очень интересны. Одно из них выглядит как настоящая лаборатория. Я был в следующем.
Робин сделал паузу.
— Что же находится там?
— Некоторые апартаменты — для жилья. Некоторые — офисы, может быть. Но очень комфортабельные.
— Ну и что?
— Хорошо, но там я был удивлен. И видел, как Элоиза и Большой Билл стояли обнявшись. — Он продемонстрировал это на мне.
Непристойный возглас одобрения донесся до нас откуда-то сверху.
— Давайте закроем эту тему, в самом деле. — Я высвободилась и ничего не сказала.
— Это Напьер распорядился, чтобы всюду развесили таблички предупреждения, и запретил ходить по территории без сопровождения. — Робин положил руку на мое плечо. — Итак, что ты собираешься делать здесь, дорогая?
Я не ответила. Я переваривала то, что он сказал мне, чтобы дать достаточно последовательный ответ, и была слишком занята, чтобы заметить, что Робин впервые назвал меня «дорогая».
— Я хочу поговорить с тобой, Шарлотта. — Билл Напьер никогда не говорил мне «дорогая».
Он сжал мою руку, так как в это время сельские жители, зарегистрировавшись, вышли из шатра, к свету, легкомысленно, но было ясно, что он намеренно задержал меня.
День приема закончился. Мы осматривали все вокруг скважины. Мы смотрели на могущественный двигатель, на приземлившийся вертолет, на сверло-бур у лаборатории, где исследовали его сердцевину, и сейсмическую лабораторию, где беспорядочно двигался карандаш сейсмографа. Мы посмотрели фотографии, как прекрасно будет выглядеть окружающая скважину местность, когда демонтируют экспериментальный кран, а все, что стоит на сваях, будет опущено на землю, если найдут достаточно нефти. Мы слушали Билла, который рассказывал о том, как далеко ушел прогресс с тех пор, когда геологи искали нефть с помощью прута персикового дерева или даже с помощью «нефтяных ведьм».
