Мэри Картер - Любовь и каприз
- Напротив, - он глотнул пива и промокнул рот тыльной стороной ладони. Меня интересует все, что касается тебя. В том числе и твой жених.
- И вам не стыдно? - вспыхнула Саманта.
- Как видишь, не стыдно. За все, что связано с тобой, - грустно добавил он. - А что, я от этого теряю в твоих глазах?
Саманта не нашлась, что ответить, и он, немного помолчав, спросил:
- Расскажи о себе: чем ты занимаешься, что любишь? Чья это была идея открыть кафе? - Он помедлил. - Пола?
- Да, его. - Саманта сжала губы. - Пол.., большая опора для меня. Во всем...
- Во всем, кроме того, что мешает вам встречаться?
- Что вы имеете в виду?
- Это он заставил тебя отказаться от обслуживания на дому, разве не так? Мэтью говорил осторожно, было видно, что он тщательно подбирает слова. - И очень жаль, потому что я.., у меня к тебе дело.
Саманта поборола искушение съязвить, что для таких "дел" ему, не меньше, чем Полу, помешала бы ее вечерняя работа, но она осеклась, чтобы вновь не оказаться игрушкой в его руках. Вместо этого она переспросила, стараясь говорить небрежно:
- Еще одно дело?
- Угу.
Мэтью заглянул в свою кружку и макнул в нее палец. Саманта невольно вспомнила, как эти красивые руки скользили по ее груди и явственно испытала те же ощущения. Случайно перехватив пристальный взгляд Мэтью, она поняла, что у него мелькнула та же мысль.
- Ну и как он? - грубовато спросил Мэтью, и Саманта смешалась.
- Я.., извините.., не поняла... Кто?
- Пол, - уточнил он, - тебе с ним хорошо? Я имею в виду, в постели, добавил он с неслыханной наглостью. - Мне кажется, в этом плане у вас что-то не так.
- Вы же понятия не имеете...
- Не знай я, что у тебя есть жених, я бы сказал, что ты совершенно неопытна, - продолжал он, словно не слыша ее возражений. - Должно быть, он очень неловок, вот все, что я могу сказать.
- Если вы произнесете еще хоть одно слово, - прошипела Саманта, - я выплесну вам это в лицо.
Мэтью пожал плечами:
- Зачем же ты тогда пошла со мной? Саманта задохнулась от гнева: он еще спрашивает! После того как практически похитил ее из кафе! Мгновенно было забыто, что она сама, по собственной воле согласилась поехать с ним. Она здесь по его милости, и только он во всем виноват!
- Думаю, вам лучше отвезти меня назад, - едва слышно сказала она и попыталась выскользнуть из-за столика, но он преградил ей путь.
- Не надо так, - устало взмолился он, - не убегай опять. - Он поймал ее дрожащую руку. - Ну хорошо. Я вел себя гадко. Извини. Ну, теперь ты успокоишься?
- Нет! - Ее глаза горели яростью. - Так я и знала, что от вас ничего хорошего не дождешься! Вам доставляет удовольствие издеваться надо мной, да?
Его глаза потемнели.
- Есть вещи, которые нам обоим доставят удовольствие. - Она и ахнуть не успела, как от оказались сидящими рядом на деревянной скамейке. Его рука обняла ее за плечи, и Самаг понадобилось мобилизовать все свои силы, чтобы воском не растечься по сиденью. - Слушай, хватит нам валять дурака, пробормотал он, другой рукой поворачивая к себе ее лицо. Он провел пальцем по ее полураскрытым губам. - Догадываешься, что я хочу сейчас сделать?
Саманта судорожно глотнула воздух. В баре стало нечем дышать, но вдохнуть в полную силу ей мешала мысль, что при этом поднимется ее грудь, почти не сдерживаемая кружевным лифчиком. Ее обжигало сознание того, что Мэтью не спускает с нее глаз.
- Ты догадываешься? - требовательно переспросил он, и она беспомощно покачала головой.
- Мне нужно идти, - прошептала она, опасливо озираясь на стойку, но бармен был занят, да и посетители не обращали на них никакого внимания.
- Никуда тебе не нужно, - мягко возразил он, наклонив к ней голову и слегка касаясь ее языком чуть ниже уха. - Признайся, ты ведь хочешь остаться. - Он прихватил губами мочку и слегка ее прикусил. - Просто тебя гложет чувство вины вот и все.
- Да, это так. - Она ухватилась за это объяснение, как утопающий за соломинку. - Мне здесь делать нечего. И не надо было мне сюда приходить. Вы должны отвезти меня назад.
Мэтью вздохнул, его рука соскользнула к ней на колени, к ее судорожно сжатым кулачкам. Она вырвала у него свои руки и вцепилась в сиденье, остужая горячие пальцы о прохладное дерево скамьи.
- Хорошо, я отвезу тебя назад, - сказал он наконец, и она удивилась, что эти слова не принесли ей желанного облегчения. - Но я думаю, ты должна хотя бы выслушать мое предложение, - добавил он, перенеся руку на ее упругое бедро. В конце месяца у моего деда день рождения. Точнее, в субботу перед Пасхой. Моя мать созывает гостей, и я сказал ей, что ты, может быть, согласишься помочь.
У Саманты слова застряли в горле.
- У вашего.., деда? - переспросила она, неестественно повысив голос.
Мэтью кивнул, скользя пальцами по ее бедру. Вот он достиг подола короткой черной юбки, но не убрал руку, а принялся гладить ее ноги в черных сетчатых колготках.
- По-моему, гостей будет человек пятьдесят или около того. - Его глаза ловили ее взгляд. - В общем, семейное сборище. Ну, что ты скажешь?
Саманта нервно передернула плечами.
- Я.., я не сумею приготовить еду на пятьдесят человек, - нерешительно возразила она, чувствуя, как его обволакивающая улыбка наполняет желанием ее тело.
- А никто тебя и не просит, - прошептал он, завладевая ее приоткрывшимся ртом и проникая языком в его влажную глубину. - Просто нужно, чтобы кто-то помог маме, только и всего, - продолжал он, целуя ее в уголки губ, - я ей сказал, что ты для этого идеально подходишь. Саманта задрожала как в ознобе.
- Вы.., вы сказали, что у вас мама гречанка? - заикаясь, выговорила она, разрываясь между желанием раз и навсегда оборвать эту связь и неодолимой потребностью, чтобы он целовал ее еще и еще, чтобы он вырвал ее из скуки прозябания и перенес в другую, в свою жизнь. - Где же она живет.., она и ваш дед?
- Разумеется, в Греции, - объявил он, и, разбивая ее надежды, одним махом допил свое пиво. - Ну что? Ты согласна?
Глава 6
Мэтью, поеживаясь, вышел из воды на берег. В этот утренний час море, еще не согретое поднимавшимся солнцем, словно хранящее в своих глубинах память о прошедшей зиме, было холодным и бодрящим.
Небрежным жестом он отбросил назад волосы, согнав с них воду. Холодные струйки побежали по его мускулистым плечам, вдоль спины к поясу, заставив вздрогнуть. Приятно было чувствовать себя полным жизни, знать, что от намечавшегося было брюшка не осталось и следа. С тех пор как он бросил пить и снова регулярно делал зарядку, Мэтью почувствовал себя гораздо лучше и избавился от похмельного синдрома, который уже начал его пугать.
И этим он во многом обязан Саманте, с грустью подумал Мэтью, чувствуя, как его тело напряглось, что бывало всегда при мысли о ней. Тонкие трусы предательски выдавали его реакцию, о чем он особо пожалел, потому что дед, сидя на террасе виллы, внимательно смотрел на него. Старик всегда вставал в шесть, но Мэтью забыл об этом. Поленившись сменить трусы на купальные плавки, он считал, что мать все равно не увидит его в столь ранний час. Дед прилетел ночью, и Мэтью решил воспользоваться случаем его поприветствовать.
Подняв с песка полотенце, он вытер голову и плечи, а затем, обернув его вокруг пояса, по мелкому песку направился к ступеням, ведущим на террасу.
- Здравствуй, дед, - с нежностью в голосе сказал он, и Аристотель Аполлониус, склонив свою седую голову, встретил внука взглядом, в котором легкое недовольство смешивалось со сдержанной гордостью.
- Здравствуй, Мэтью, - отозвался дед, указывая ему на мягкое кресло по другую сторону лакированного столика. - Раньше ты не вставал так рано.
- Да. - В тоне деда сквозило осуждение и, хотя Мэтью хотелось поскорее уйти в дом, чтобы встать под душ, он решил ублажить старика и сел напротив него. - Захотелось выкупаться. Вода такая хорошая.
Дед говорил по-гречески, и Мэтью, зная, что и по-английски он говорит не хуже, отвечал ему все же на его родном языке. Он не хотел давать повод завести разговор о том, почему предпочел жить на родине своего отца, а не матера. И так из-за этого в отношениях с дедом образовалась трещина глубиной с Марианскую впадину.
- Ты уверен, что причина в этом, а не в том, что сегодня приезжает эта девица - забыл, как ее? Макс... Макселл?
- Максвелл, - терпеливо поправил Мэтью, понимая, что человека, который держит в памяти тоннаж доброй сотни нефтяных танкеров, вряд ли можно упрекнуть за то, что он забыл чью-то фамилию. - Ее зовут Саманта Максвелл. Наверное, мама тебе о ней говорила.
- Может, и говорила, - не стал спорить Аристотель. - Не могу же я помнить имена всех баб, с которыми ты спишь. Мэтью сжал челюсти.
- Это мама сказала, что я сплю с ней? - язвительно поинтересовался Мэтью, и дед заерзал в кресле.
- Не помню, может быть, - сказал он, поправляя воротничок белой льняной куртки. - Я же говорю, что становлюсь забывчив.
Мэтью бросил на деда лукавый взгляд.
- Неужели? Сомневаюсь, что ты повторил бы это в присутствии твоих конкурентов. Ты, никак, стареешь, дед?
