Тереза Гладден - Ти Эс, я тебя люблю!
Внезапно Логан вспомнил про медальон, все еще висящий у него на груди. Гладкий металлический кружочек стал тяжелее и холоднее. Он снял через голову цепочку и произнес:
– Думаю, что это принадлежит тебе. В темноте он нашел ее руку и, вложив ей в ладонь медальон, сжал женские пальцы.
– Ты нашел его! – ее голос прервался от радости. Ти Эс вздохнула с облегчением. – Я перевернула буквально весь дом вверх ногами, разыскивая его сегодня. Я собралась просить у тебя разрешения посмотреть в твоем доме. Ты не представляешь, как я рада! Спасибо!
– Эта безделушка много для тебя значит? – Логан не смог удержаться от вопроса.
– Больше, чем ты можешь себе представить, – Ти Эс вновь надела цепочку, и медальон скользнул на старое место в ложбинку на ее груди. Ти Эс любовно прикрыла его рукой. Она чуть не потеряла его. Все равно, как если бы потерялся любимый друг.
Логан тяжело вздохнул. Не было никакой нужды спрашивать ее об этом. Совершенно ясно, что какая-то часть ее души по-прежнему любит того юношу, который когда-то подарил ей этот медальон. Любит, хотя и уверена, что он ее не любил.
– Становится поздно, – сказал он. – Давай-ка посмотрим, как можно попасть в твой коттедж. Он машинально положил руку ей на поясницу, чтобы проводить Ти Эс. Этот вежливый жест оказался исполненным такой интимности, что Логан чуть не отдернул ладонь.
По дороге к коттеджам Ти Эс не знала, как нарушить тяжелое молчание. Логан казался ей похожим на один из островов Внешней Океании – такой же замкнутый и одинокий.
Вздохнув, она посмотрела на прибрежную полосу, и ей почудилось, что она видит фосфоресцирующую линию прибоя, таинственно мерцающую в темноте.
– Посмотри вон туда, – она тронула Логана за руку, привлекая его внимание к маленькой, словно детской фигурке, метнувшейся вдоль берега к песчаной дюне. – Как ты думаешь, что он там делает? Охотится на крабов?
– Возможно.
Логан был слишком расстроен, чтобы еще размышлять над тем, что может делать ребенок в одиночестве на пустынном морском берегу в такой поздний час. В сердце было гнетущее чувство опустошенности, и все его мысли были заняты тем, чтобы решить, что же дальше делать?
Джисс Спэроу лежал на животе в тени высокой дюны: «Чуть не влип», пробормотал он, глядя, как мужчина и женщина уходят вдаль, исчезая из вида.
Затем мальчишка перевернулся на спину и лег, положив руки под голову. У него были большие и очень взрослые для одиннадцатилетнего подростка глаза, и сейчас он лежал, глядя вверх на звезды, рассыпанные по всему ночному небу.
Он не очень беспокоился о том, что его могут заметить в этой части пляжа, так как сейчас, после начала учебного года и занятий в школах, большинство домов стояло пустыми. Правда, вчера неизвестно откуда неожиданно, словно снег на голову, свалилась эта рыжеволосая тетка. Она въехала как раз в тот коттедж, в кладовке которого Джисс жил.
Теперь придется быть осторожным, особенно в то время, когда в школах идут занятия, – к сожалению, а, может быть, к счастью, в округе было немного детей школьного возраста. Если эта леди заметит его не там, где положено, и в неположенное время, она непременно заинтересуется, чем он тут занимается и почему такой «маленький мальчик» шляется во время уроков по пляжу.
Мальчишка был уверен в том, что ему удастся отбиться от всех назойливых вопросов рыжей тетки, если все же она к нему пристанет. Большинство взрослых можно было легко обдурить, если рассказать им убедительную байку За годы, когда расплатой за науку служили подбитые глаза и сломанные кости, он очень хорошо научился придумывать убедительные истории. И все-таки каждый раз, когда ему приходилось врать, чувствовал он себя отвратительно.
Заурчало в животе. Джисс с тоской подумал о своем завтраке, спрятанном среди его скудных пожитков. Его рот наполнился слюной. Он вспомнил о пакете крэкеров с арахисовым маслом, который ему удалось стянуть, пока тот толстый малый за кассой беседовал с покупателем. Гамбургер, найденный в мусорном контейнере за какой-то забегаловкой, был куда менее привлекательным. Впрочем, голод делал вкусным любые продукты, если только они не имели совсем уж отталкивающего запаха.
Завтра придется еще раз рискнуть и прошвырнуться по мусорным контейнерам. Джисс воспринял этот жизненно важный способ пропитания от одного более старшего мальчика в Вашингтоне. Его всегда удивляло, как много всяких вещей ежедневно выбрасывают в отходы из овощных лавок и ресторанов.
Возле своего лица мальчуган почувствовал шевеление и медленно повернулся в эту сторону. Серо-белый краб замер в дюйме от его носа. Его маленькие глазки внимательно разглядывали человека. Затем, спустя секунду, тварь испуганно бросилась в сторону и стала зарываться в песок.
Джисс пожалел, что он не этот краб. Если бы кто-нибудь попытался обидеть его, то он мог бы зарыться в землю, туда, где его никто бы не достал. Мальчишка вытер тыльную сторону ладони о свою рубашку, а потом потер глаза, стараясь заглушить непривычное желание поплакать.
«Прекрати! – приказал он себе. – Только дети ревут!» Он уже давно не ребенок.
Подросток потянулся за фонариком и вскочил на ноги. Направившись к вершине песчаного холма, он решил через день или два отправиться во Флориду. В Майами полно народа. Там Джисс Спэроу будет просто одним из подростков в толпе.
Забравшись на верх дюны, он остановился и посмотрел назад на океан. Да, сэр, вот, что он сделает! Отправится в землю солнечного света, будет строить песчаные замки, надеясь в них жить, и никогда, никогда не позволит никому обидеть себя.
Чем больше Джисс думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея. Флорида далеко от Мэриленда и от того ублюдка с черным сердцем, которого он так люто ненавидел.
Поздно утром в воскресенье Логан сидел на нижнем этаже своего дома, на залитом солнцем балконе. Рядом лежала забытая газета и стояла чашка кофе, приготовленного по его любимому рецепту, но так и не выпитая хозяином. Мысли Логана крутились вокруг Ти Эс.
Логан без сна провел практически всю ночь. Он желал ее так сильно, что даже сам заболел. Сила этого влечения потрясла его.
Обстоятельства сделали его осторожным и сдержанным, он всегда держал людей на расстоянии вытянутой руки от себя, никому не позволяя достаточно хорошо узнать настоящего Логана Хантера. Он стал великим специалистом по части укрывания своих эмоций. И все же Ти Эс легко удалось преодолеть его защитные бастионы и разбудить его чувства.
Прошлой ночью он был до обидного глуп рядом с ней, то пытаясь оставаться надменно холодным, то набрасываясь на нее, словно сексуальный маньяк. Сейчас Логан сильно сомневался относительно успешности своих попыток оттолкнуть от себя Ти Эс.
Впрочем, если говорить честно, в глубине души ему и не хотелось, чтобы она вновь исчезала из его жизни.
Логан не мог ввести себя в заблуждение, пытаясь увериться, что он испытывает к Ти Эс лишь физическое влечение и ничего больше.
Однажды он уже влюбился в нее. Теперь она пробудила в нем прежнее чувство, только на сей раз это чувство было сильнее и с ним было труднее бороться.
Ти Эс Уинслоу стала угрозой не только для той жизни, которую он для себя построил, она серьезно нарушала его эмоциональное равновесие.
Если он не будет осторожен, ему захочется найти для нее место в своей жизни, а это будет ужасно. Она так открыта, честна, заботлива и нежна. Хотя она и сможет, видимо, понять, почему ему пришлось изменить свою фамилию, он сомневается, чтобы такая женщина, как Ти Эс, примирилась бы с этим.
Будь он понаходчивее, наверное, стоило бы забыть о возможной выгоде и продать ей это чертово здание.
Логан посмотрел на океан. Что-то там на берегу поразило его. Прищурившись от солнца, он встал и вгляделся в береговую линию. Залитый солнечным светом песок сверкал безмятежными оттенками всех цветов. Красные, ослепительно зеленые, топазно-желтые, темно-алые, голубые и фиолетовые блики, словно яркие бриллиантовые капли, сверкали на берегу, в море и отражались в утреннем небе. Но совсем не утренние краски моря привлекли его внимание.
По пляжу, направляясь к воде, с ленивой томной грацией шла Ти Эс. Морской бриз развевал ее волосы и трепал легкую тропическую юбочку, которую она надела поверх купальника такого же цвета. Она шла босиком, размахивая холщовой сумкой, а порывы ветра озорно раздували ей юбку и обвивали легкой тканью женские бедра.
Логан не мог оторвать глаз от этих соблазнительно покачивающихся бедер, и только, когда она остановилась у самой кромки воды, он сообразил, что не дышит. Мужчина медленно и осторожно вздохнул.
Ти Эс бросила сумку на песок. Закинув руки за голову, она замерла на цыпочках, потянувшись к солнцу, словно гибкая, ленивая кошечка, вышедшая на крыльцо дома.
Логан даже вздрогнул от возбуждения, которое, как ток, пронзило все его чувства. Он судорожно сглотнул комок, подступивший к его горлу. Ти Эс представляла собой поистине поразительную комбинацию из скрытной чувственности и самой непорочной невинности. Она так пробуждала его чувства, его нежность и потребность заботиться о ком-то, как, возможно, не смогла бы ни одна женщина.
