Изабел Уолф - Дело в стиле винтаж
— Конечно, — поднялась я. — Мне пора. — Часы пробили половину шестого. — Я не собиралась задерживаться так долго — мне было очень приятно разговаривать с вами. Я только уберу все обратно в гардероб.
Я повесила слева одежду, которую намеревалась купить, и выписала миссис Белл чек на восемьсот фунтов. Приняв его, она пожала плечами, словно деньги не представляли для нее никакого интереса.
— Спасибо, что позволили мне посмотреть вашу изумительную одежду, миссис Белл. — Я взяла свою сумочку. — Я позвоню вам в следующий понедельник, и мы договоримся, когда я ее заберу. — Она кивнула. — И могу ли я быть чем-то полезной вам, прежде чем уйду?
— Нет. Спасибо, моя дорогая. Но я буду благодарна, если вы сами выберетесь из дома.
— Конечно. Итак… — Я протянула ей руку. — Увидимся на следующей неделе, миссис Белл.
— На следующей неделе, — повторила она. Миссис Белл взглянула на меня и неожиданно стиснула мою ладонь двумя руками. — Я уже жду этого — с большим нетерпением.
Глава 4
Этим утром, когда я ехала к своей швее Вэл под моросящим дождем, мои мысли все время возвращались к маленькому пальто. Оно было небесно-синим — цвета свободы, — но его почему-то прятали. Пробираясь по Шутерз-Хилл-роуд в плотном потоке машин, я пыталась понять причину этого. Иногда — я вспомнила мамино замечание об археологии моды — я могу восстановить историю вещи по тому, как ее носили. Например, когда я работала в «Сотби», мне принесли три платья от Мэри Квант. Все они были в хорошем состоянии, лишь на правом рукаве каждого имелась небольшая потертость. Женщина, принесшая их, сказала, что они принадлежали ее тете-литератору, писавшей свои книги от руки. А льняные брюки от Маргарет Хоуэлл с потертостью на левом бедре носила модель, родившая за четыре года троих детей. Но теперь, глядя на «дворники», я ничего не могла придумать о пальто миссис Белл. Кто в сорок третьем году нуждался в нем больше, чем она? И почему миссис Белл никому не рассказывала свою историю — даже обожаемому мужу?
Я ничего не сказала об этом Анни, когда та пришла утром на работу, а просто довела до ее сведения, что куплю у миссис Белл несколько вещей.
— Вы поэтому собираетесь к швее? — поинтересовалась она, заново перекладывая вязаные изделия. — Хотите что-то перешить?
— Нет. Заберу кое-что из ремонта. Вэл звонила мне вчера вечером. — Я взяла ключи от машины. — Она не любит, когда у нее дома болтаются готовые вещи.
Вэл, которую порекомендовала мне Пиппа из кафе «Мун дейзи», работает быстро и рационально. Она к тому же гениальная портниха и способна блестяще воссоздать даже испорченную вещь.
К тому времени как я припарковалась перед ее домом на Грэнби-роуд в симпатичном уголке Кидбрука, моросящий дождь превратился в проливной. Через запотевшее стекло я увидела, что дождевые капли отскакивают от капота словно крохотные мячики. Значит, добраться до крыльца можно только под зонтиком.
Вэл открыла дверь с сантиметром на шее, и ее заостренное личико озарилось улыбкой. Затем она подозрительно оглядела мой зонтик:
— Ты не станешь входить ко мне под ним, правда?
— Конечно, нет, — ответила я, опуская его и встряхивая. — Я знаю, ты считаешь это…
— …плохой приметой. — Вэл покачала головой. — Особенно если зонтик черный.
— Это еще хуже? — Я вошла внутрь.
— Гораздо хуже. Надеюсь, ты не бросишь его на пол? — тревожно осведомилась она.
— Нет, а в чем дело?
— Если бросить зонтик, то в доме произойдет убийство, а мне это совсем не нужно, особенно после того как мы с мужем врезались в стену. Я не хочу…
— …искушать судьбу? — предположила я, воткнув зонтик в специальную подставку.
— Точно.
Я пошла вслед за ней по коридору.
Вэл маленькая и тонкая как булавка. К тому же чрезвычайно суеверная. Она не только — по ее собственному признанию — то и дело плюет через левое плечо, кланяется полной луне и усиленно избегает встреч с черными кошками, но обладает поистине энциклопедическими знаниями обо всем сверхъестественном. За четыре месяца нашего знакомства я обнаружила, что нельзя есть рыбу, начиная с хвоста, считать звезды или надевать жемчуг на собственную свадьбу. А уронить расческу, когда причесываешься, или воткнуть спицы в моток пряжи — это плохие приметы.
С другой стороны, найти гвоздь, съесть яблоко в сочельник или случайно надеть одежду наизнанку — к счастью.
— Ну вот, — сказала Вэл, когда мы вошли в ее мастерскую, забитую обувными коробками с катушками и «молниями», лоскутками, лентами и шпульками. Она залезла под стол, достала большой пакет и вручила его мне. — Думаю, получилось неплохо.
Я заглянула внутрь. Пальто макси от Хэлстона с некогда порванной окантовкой теперь было укорочено и доходило до середины икры; у коктейльного платья пятидесятых с пятнами пота под мышками Вэл обрезала рукава, и оно стало элегантно безрукавным; шелковый жакет от Ива Сен-Лорана был забрызган шампанским — теперь на месте брызг переливались блестки. Я должна указать на все это будущим покупателям, но одежда была спасена.
— Просто изумительно, Вэл! — Я потянулась к сумочке, чтобы расплатиться. — Ты такая умница.
— Шить меня научила бабушка; она всегда говорила, что, если одежда имеет какой-нибудь недостаток, не надо сразу же пытаться исправить его, лучше попробовать обратить в достоинство. Я до сих пор слышу ее голос: «Обрати это в достоинство, Вэлери». О! — Она уронила ножницы и воззрилась на них с выражением безумного счастья. — Это здорово!
— Что?
— Они обоими концами вонзились в пол. — Вэл наклонилась, чтобы поднять их. — Это очень хорошая примета, — объяснила она, размахивая ножницами перед моим носом. — У меня будет много работы.
— Верно. — Я сообщила ей, что покупаю коллекцию одежды и восемь вещей нуждаются в небольшом ремонте.
— Приноси, — сказала Вэл, принимая плату. — Спасибо. О-о-о… — Она смотрела на мое пальто: — Нижняя пуговица болтается — дай я как следует пришью ее, пока ты здесь.
Неожиданно трижды позвонили в дверь.
— Вэл? — послышался скрипучий голос. — Ты дома?
— Это моя соседка Мэгги, — пояснила Вэл, вдевая нитку в иголку. — Она всегда звонит три раза. Мы с ней все время шныряем туда-сюда. Мэг, мы в мастерской!
— Так я и думала! Привет! — Мэгги стояла в дверях, загораживая почти весь проход. Эта крупная блондинка была полной противоположностью Вэл. На ней были черные кожаные обтягивающие брюки, золотые туфли на шпильках, которые с трудом выдерживали ее мощное тело, и красный топ с глубоким вырезом, открывавшим ложбинку между пышными грудями. Лицо покрывала рыжевато-бурая крем-пудра, подводка для глаз была синей, и все это дополняли искусственные ресницы и аромат «Мажи нуар», смешанный с запахом сигарет. Ей можно было дать от тридцати восьми до пятидесяти.
— Привет, Мэг, — сказала Вэл сквозь стиснутые зубы, поскольку как раз перекусывала нитку. — Фиби только что открыла магазин винтажной одежды в Блэкхите, верно, Фиби? Кстати говоря, — обратилась она ко мне, — надеюсь, ты насыпала соли на порог, как я тебе велела? Это помогает предотвратить несчастья.
Но несчастья преследовали меня, и в этом не было никакого смысла.
— Нет.
Вэл пожала плечами, надевая на средний палец резиновый наперсток, и начала пришивать пуговицу.
— Потом не говори, что я тебя не предупреждала. Как твои дела, Мэг?
Мэгги тяжело погрузилась в кресло.
— Только что выпроводила совершенно невыносимого клиента. Он целую вечность не хотел приступать к делу — болтал, тянул резину, а под конец заморочил мне голову с оплатой — хотел расплатиться чеком, а я ему сказала: «Только наличные», — как мы и договаривались. — Она возмущенно поправила свои груди. — Я пригрозила, что позвоню Биллу, и он быстренько выложил деньги. Мне срочно требуется чашка чего-нибудь, Вэл, — я уже вымоталась, а сейчас всего половина одиннадцатого.
— Тогда поставь чайник, — предложила хозяйка.
Мэг исчезла в кухне, откуда послышалось ворчание:
— Потом у меня появился еще один тип, одержимый собственной матерью — он даже принес с собой ее платье. И оказался очень требовательным. Я сделала для него все и более того, но он имел наглость заявить, что «недоволен моими услугами». Представляешь?!
Характер деятельности Мэгги был мне теперь ясен.
— Бедная малышка, — тепло сказала Вэл, когда Мэг вновь появилась с пакетиком печенья. — Эти твои клиенты так тебя достают.
Мэг страдальчески вздохнула.
— И не говори… — Она достала печенье и кинула его в рот. — Затем, до кучи, пришла женщина — Шейла Уотсит. Хотела вступить в контакт со своим бывшим мужем. Он в прошлом месяце свалился мертвым на поле для гольфа. Ее мучила совесть, поскольку она плохо с ним обращалась, когда они были женаты, и теперь не может спать. Я добралась до него… — Мэг плюхнулась в кресло. — И стала передавать ей его послания, но через две минуты она разъярилась на беднягу по какому-то поводу и начала визжать и кричать словно кошка в мешке…
