Донна Кауфман - Танго в раю
Одной из поставленных им перед собой задач было выяснить, какими средствами связи располагал курорт. Джек хотел получить кое-какие предварительные сведения о сенаторе.
Но самый важный пункт его программы состоял в том, чтобы убедиться, действительно ли Эйприл собирается при первой же возможности включить в свое расписание свидание с ним. Не прошло еще и десяти минут с тех пор, как она закрыла за собой дверь, а он уже скучал по ней.
— Об этом позаботился senor Джек, — Эйприл нараспев произнесла фразу, которую уже раз двенадцать повторила за сегодняшнее утро. Похоже, что эти слова скоро превратятся в девиз ее курорта. За последние сорок восемь часов его тактика стала совершенно ясна ей, и Эйприл раздраженно заскрежетала зубами.
— У вас какие-то проблемы, si? — в голосе Антонио звучала тревога.
— Нет-нет, никаких проблем! — уверила его Эйприл, сдерживая вздох. На лице Антонио сверкнула улыбка, и он отошел к другим столикам. В конце концов, при чем здесь метрдотель, если один из ее гостей, именно Джек, добровольно решил взять на себя роль утешителя до предела возмущенного посетителя ресторана, а вернее, посетительницы, собиравшейся закатить истерику, после того как Антонио совершил непростительную оплошность и опрокинул ей на колени целое блюдо с только что разрезанным на дольки ананасом. Бедный Антонио, наверное, еще в большей степени был шокирован, когда Джек великодушно пришел ему на помощь.
Да нет же, Эйприл ничуть не волновало, чем он занимался и с кем проводил время. Ей просто не нравилось, что он умудрялся, словно бы по волшебству, появляться именно в тот момент, когда кто-то из ее гостей — обычно это бывала женщина — испытывал какое-нибудь затруднение. Ведь он приехал сюда отдыхать, разве не так?
Вообще-то, она должна радоваться, должна быть просто счастлива от того, что его невероятное обаяние действовало в ее интересах. Каждый ее рабочий день был максимально загружен, и то, что Джек перекладывал на свои плечи решение всех тех многочисленных досадных мелких, но, ох, каких важных проблем, неизбежно возникающих при работе с людьми, несомненно, оставляло ей больше времени на то, чтобы сосредоточиться на более значительных вопросах. Каким был, например, вопрос о найме местных индейцев на сезонные работы в одну из фирм, занимающихся устройством садов и парков на территории курорта.
Но даже эта головная боль не могла отвлечь ее от расстраивавших мыслей о Джеке. Ее кулаки то сжимались, то разжимались. То сжимались, то разжимались. Но это не помогало. Как ей хотелось сейчас ударить его, и это ей — члену общества пацифистов! Да, кажется, она была на грани совершения глупости. «Черт, — подумала она, — эти мысли приходят на ум уже не в первый раз». И, пробормотав одно из мексиканских проклятий, Эйприл снова повторила:
— Об этом позаботился senor Джек.
Заставив себя разжать кулаки и положив ладони перед собой на стол, она попыталась сделать равнодушно-спокойный вид и хотела выпить глоток чая, но не рискнула взять чашку в руки, боясь, что может раздавить тонкий фарфор.
— Взгляни правде в лицо, — сказала она себе, — в действительности тебя злит то, что в последние два дня твоя голова была занята главным образом воспоминаниями о том, как он обнимал тебя, как удивительно хорошо тебе было в его руках, с каким наслаждением ты прижималась щекой к широкой сильной груди. А когда наступает ночь… о, Господи, ты начинаешь думать о его теле, о его губах, о том, какие они на вкус.
А Джек, по всей видимости, решил, что вечер «с угощением», как он выразился, нужно заслужить, помогая ей справляться с мелкими неурядицами, ублажая клиентов. Ей не хотелось даже думать о том, каким образом он ублажал клиентов — ее клиентов! — но, во всяком случае, у него это неплохо получалось: он очень быстро находил с ними общий язык, особенно с женщинами, которые в последние два дня стали почему-то совершенно беспомощными.
Эйприл тяжело вздохнула и уронила голову себе на руки. И вдруг она почувствовала, как зашевелились волоски на ее шее. Это было верным признаком того, что Джек находился где-то рядом, она не могла ошибиться. Еще ни разу за последние два дня это странное чутье не обмануло ее: как только она ощущала его присутствие и начинала искать его глазами, он обязательно оказывался поблизости. Обычно он беседовал с кем-нибудь из гостей, а иногда возился со своим длинноногим фотоаппаратом, чтобы заснять что-то заинтересовавшее его. Эйприл никак не могла понять, почему ее так задевало то, что он не делал ни малейшей попытки заговорить с ней. Как правило, он ограничивался тем, что приветственно махал рукой. Ей же приходилось отвечать на этот жест улыбкой и быстрым кивком головы.
Какое, собственно говоря, ей до этого дело. Она страшно рассержена на него, вот и все. Эйприл медленно подняла голову. Так и есть! Однако на этот раз он был гораздо ближе, чем она ожидала, — сидел прямо напротив нее за садовым столиком, на котором стоял ее ужин. Не зная, как начать разговор, она уставилась на его чертовски соблазнительную белую рубашку для игры в поло, словно хотела прожечь в ней глазами дырки.
— У вас найдется свободная минутка? Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию?
Эйприл открыла было рот, чтобы ответить, но тут же закрыла и огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Только после этого она рискнула заговорить с ним, снова сжав лежащие на коленях руки в кулаки, чтобы придать себе уверенности.
— Вы прекрасно осведомлены, каким количеством свободных минут я располагаю, и если вы пришли сюда затем, чтобы я поблагодарила вас, то можете считать, что вы уже получили свое «спасибо». — Она сжала в руке льняную салфетку и, поднимаясь из-за стола, бросила ее на свою тарелку с несъеденным горячим. — Простите, если мои слова показались вам резкими, но я в самом деле очень занята, меня ждут неотложные дела.
Джек едва удержался от улыбки, когда одна ее бровь грациозно изогнулась, так, словно она ждала, каким образом он отреагирует: согласится с ней или станет ей противоречить.
Ах, как он недооценил черты ее лица и удивительные брови! И Джек пожалел, что не взял с собой свой «Никон». Однако золотистые глаза, сверкавшие под этими соболиными бровями, ясно давали понять, что сейчас не лучший момент уговаривать ее сниматься.
— Что ж, в таком случае я сам хочу пригласить вас на ужин.
Эйприл принялась отнекиваться, ссылаясь на то, что только что поела, но он заставил ее замолчать, наклонившись над столом и приподняв салфетку с ее полной тарелки.
— Что, разве у Пьера сегодня выходной?
Губы Эйприл дрогнули, несмотря на все усилия сохранить рассерженный вид. Она и в самом деле сердилась, но когда на его лице появилась самая невинная на свете улыбка, разве можно было удержаться и не улыбнуться в ответ?
Однако, чтобы дать ему понять, что откупиться таким пустяком, как сексуальная улыбка, ему не удастся, она сказала:
— Если бы это было так, то вы наверняка уже справились бы с ужином. Я в этом не сомневаюсь.
Его глаза расширились, словно его удивил ее язвительный выпад, но уже в следующую секунду он не оставил и следа от ее триумфа тем, что, набравшись наглости, подмигнул ей!
— Простите, senorita, но Пьер здесь совсем ни при чем. Что касается моего ужина, то я сложил его в корзинку, чтобы расправиться с ним дома.
Эйприл, наклонив голову вбок, заглянула под стол. Ничего. Словно читая ее мысли, он поднял руки. Ничего.
— Я не знал, что встречу вас здесь, поэтому оставил корзинку в своем бунгало.
Эйприл фыркнула. Разумеется, леди не подобает вести себя так, но в данной ситуации ей можно было простить такую «вольность».
— Почему вы смеетесь?
— Неужели вы думаете, что я поверю в то, что вы совершенно бескорыстно целых два дня выбивались из сил, играя роль мажордома?
— Так, значит, вы обо всем догадались? Выходит, я не первый, кто оставляет «корзину с ужином в бунгало?» — Он заморгал своими зелеными глазами, и его лицо расплылось в улыбке. — Черт побери, а я-то думал, что мой план наверняка сработает.
Эйприл не смогла сдержать улыбку, приподнявшую уголки губ.
— В чем-то выигрываешь, в чем-то проигрываешь.
Она хотела небрежно пожать плечами, но Джек в одно мгновение очутился возле нее, и не успела она моргнуть, как он взял ее за руку.
Нагнувшись, он прошептал ей прямо в ухо:
— Кажется, мне придется действовать по плану Б.
Эйприл ничего не оставалось, как признать свое полное поражение, — на ее лице не осталось и тени раздражения.
— Ну, хорошо, я попалась. Сдаюсь. Что же это за план Б?
Джек стиснул ее ладонь и, потянув за руку, заставил подняться со стула, после чего потащил ее за собою через лужайку в сторону бунгало для гостей.
— Я когда-нибудь говорил вам, что один из моих предков был пиратом?
