Ирина Тарасова - Не бойся, малышка
— Не паникуй, — сказал он и, достав с заднего сиденья бутылку воды, отвинтил крышку и сделал глоток.
Таня, вцепившись в руль, напряженно смотрела вперед.
— Расслабься, если что — я рядом, — похлопал Макс ее по руке.
Таня кивнула и чуть опустила локти. Машина шла очень легко, отлично слушаясь ее рук. Она взглянула на Максима. Он сидел, прикрыв глаза, и часто дышал. Таня сосредоточилась на дороге. В скорости было нечто магическое, словно шуршащий за окнами машины ветер сдирал с Тани прошлое. Ее детство и юность остались позади, впереди было только будущее.
Первые капли дождя упали на ветровое стекло. Таня нажала на кнопку, и тут же послушные «дворники» описали по стеклу две дуги. Работают. Она нажала на другую кнопку, и боковое стекло плавно заскользило вверх. Таня улыбнулась. Ей нравилась такая послушность. Она прислушалась к себе и удивилась тому ощущению покоя и счастья, что воцарилось в ее душе.
Машина, чуть напрягшись, взяла подъем, и в тот момент, когда они достигли вершины холма, их с ревом обогнал черный «мерседес». Таня вздрогнула, почувствовав, как страх царапнул ее и тут же отпустил, как только темный силуэт лихача скрылся за поворотом.
— Придурков всегда хватает, — открыв глаза, сказал Максим. — Почти на двухстах прет, а трасса мокрая.
— А вы не любите гнать? — спросила Таня. На спидометре машины было сто двадцать. Таня и не заметила, как прибавила скорость.
— Вообще-то я скорость люблю. Забываешь про все на свете.
— Да… — кивнула Таня, будто только и делала, что снимала стресс за рулем.
— Ты не устала? — спросил Максим.
— Нет. Уступить?
— Пожалуй, хватит с тебя. Скоро пост.
— У меня есть права, — напомнила Таня.
— Верю, только хочется побыстрей домой. Хренова-то мне все же.
— Вы же сами сказали, что асфальт мокрый.
— Для тебя. Я машину свою знаю.
— Ладно, — со вздохом согласилась Таня, подрулила к обочине, остановилась.
Она нехотя пересела на пассажирское место. Макс положил руки на руль, глубоко вдохнул и осторожно выдохнул. Он был по-прежнему бледен, его плотно сжатые губы выдавали сосредоточенность.
Он включил зажигание, и машина, послушная его воле, резво побежала по серой ленте дороги. Таня повернула голову вправо: за окном по-прежнему мелькали поля вперемежку с редкими полосами деревьев.
— Скоро доедем, — сказал Максим. — Ты здесь впервые?
— Я вообще первый раз выезжаю. Бабушка раза два меня в лагерь отправляла, а так я все время на одном месте сидела.
— Боязно?
Таня отрицательно покачала головой. Она тяжело вздохнула. «Сейчас я пытаюсь начать жизнь сначала, — думала она, — а Нина уже закончила. Лежит, наверное, в земле, молодая и красивая, и никто не видит ее роскошного платья с воздушными кружевами». Почему-то Таня была уверена, что подругу похоронили в платье, в котором она была на выпускном балу. Их одноклассник Сашка тогда еще пошутил, что, платье, мол, скоро пригодится. Он намекал на свадьбу, а Нина даже и жениха не нашла…
На глаза опять навернулись слезы, но тут мимо них с визгом пролетела «тойота», и Таню вновь охватил резкий, до спазма в горле, страх. Ей вдруг показалось, что их «Волга», обретя собственную волю, помчалась вслед за изящной, сребробокой подружкой.
Она оглянулась на Максима. Его руки по-прежнему сжимали руль, но глаза, смотрящие вдаль, были бездвижны. Максим то открывал, то закрывал рот, силясь вдохнуть, но какая-то невидимая преграда не давала ему такой возможности. «Волга» летела вперед уже по встречной полосе. Таня, перехватив руль поверх мужских рук, повернула вправо, и тут же, громко сигналя, рядом с ними промчалась тяжелая туша трейлера.
— Тормоза, Макс, нажми тормоза! — закричала Таня.
Машина, как запрограммированная на голосовой сигнал, остановилась. Максим повернул к Тане голову, и в его глазах она увидела отчаяние. Он приоткрыл губы, серые, как старая бумага, и с трудом выдохнул: «Помоги», и тут же его глаза стали тускнеть.
— Что? Что случилось? — растерялась Таня и тронула Максима за плечо. Его тело стало медленно валиться на нее.
Таня выскочила из машины и запрыгала посреди дороги, размахивая руками.
— Помогите! — крикнула она выскочившему из-за пригорка старенькому «Москвичу», но тот еще резвее покатил дальше.
Таня метнулась к кабине. Наклонясь к лицу Максима, прислушалась. Он дышал, но воздух из легких вырывался со свистом, натужно. В груди что-то клокотало.
— Врача, — прошептал он, почувствовав, что она рядом.
— Сейчас, сейчас, — сказала Таня, с трудом отпихивая вправо обмякшее тело, чтобы освободить себе место за рулем. — Ты сказал — скоро город. Я довезу.
Машина рывком двинулась с места и, набирая скорость, помчалась вперед.
— Потерпи, — шептала Таня, неотрывно глядя на дорогу, — сейчас, сейчас… тебе помогут… потерпи.
Машина взобралась на пригорок, и впереди Таня увидела машину «скорой помощи». Под откосом лежал перевернутый набок «мерседес».
Таня сбросила скорость и остановилась. Открыв дверцу, выскочила из машины и, подвернув ногу, чуть не упала, но тут же выпрямилась и помчалась к курящим у обочины людям в белых халатах.
— Помогите! — крикнула она на ходу.
— Ты чего вопишь как резаная? — недовольно повернул к ней голову мужчина с седыми бровями, стряхивая пепел с сигареты.
— Там… мужчина… Ему плохо…
— Сердце? — нахмурившись, спросила женщина.
Таня усиленно закивала.
— Помогите… помогите нам… — прошептала она, и ее глаза смотрели с такой мольбой, что медики, переглянувшись, бросили окурки на дорогу и пошли к застывшей посреди трассы «Волге».
— Эй, Вань, сюда! — крикнул мужчина, только глянув на обмякшее тело. — Вер, кислородную подушку, готовь инъекцию. Похоже на инфаркт, повезем в первую.
Женщина открыла дверцу «скорой» и исчезла в салоне. Откуда-то из-за кустов вышел громадного роста мужчина.
— Повезло дураку. Машину помял, а у самого — ни царапины, — сказал он, застегивая ширинку. — А это что еще за чудо? — кивнул он на Таню.
— Сердечника привезла, — хмуро сказал врач.
— Везет нам на везунчиков, — усмехнулся великан. — Носилки нужны?
— Неси, — сказал врач и, обратясь к Тане, спросил: — Любовник?
Таня почему-то кивнула.
— Блин, молодняк трахают, а потом — сердце, — проворчал он. — Иди к машине, поможешь вытащить.
…Когда, положив на носилки, Максима перенесли в «скорую», врач подошел к Тане.
— Значит, так, — сказал он, строго глядя ей в глаза. — Было с ним такое?
— Не знаю… — растерялась она.
— Хоть знаешь, где он работает?
— Да-да, — быстро ответила Таня, вспомнив, что в белом конверте лежит договор. — «Наверняка там указаны телефон и адрес», — подумала она.
— Сотовый есть?
Таня кивнула.
— Позвони, скажи, чтоб с женой связались. Документы нужны, медицинский полис. Как зовут-то любовничка?
— Максим Юрьевич Рыбалко, — ответила Таня и тут же, понизив голос, как будто оправдываясь, добавила: — Он мне не любовник…
— Ладно, — хмыкнув, отозвался врач. — Значит, поняла?
— Поняла, — ответила Таня. — А там как, с черной машиной? — Она кивнула в сторону лежащего на боку «мерседеса».
— Машину круто помяло, а дурак будет жить, людей давить.
— Может, ему тоже помощь нужна?
— Пьяный, лыка не вяжет, а сообразил позвонить 03. Мы гаишников вызвали, сейчас приедут, разберутся.
— Может, тогда поедем?..
— Мы-то поедем, а ты подожди, чтоб твою «Волгу» отогнали.
— Я сама могу.
— Крутая… — хмыкнул врач и, не прощаясь, пошел к машине «скорой помощи».
Как только дверца «скорой» захлопнулась, Таня поспешила к застывшей на дороге «Волге». Она включила зажигание, и тут же из-за пригорка показалась легковая машина дорожной милиции с включенной синей мигалкой.
Таня, старательно справляясь с волнением, проехала мимо стражей порядка, заметив, что милицейская машина, ненадолго притормозив рядом с медиками, поехала дальше. Вскоре Таня услышала завывание сирены, и «скорая помощь» вихрем промчалась мимо.
ГЛАВА 4
Она оставила «Волгу» на стоянке рядом с многоэтажным домом, который нашла по карте, узнав адрес в паспорте Максима.
— А Максим Юрьевич где? — спросил парень в коричневой рубашке с закатанными до локтя рукавами.
Таня подумала, что парень похож на Джеки Чана, только повыше и нос курносый.
— В больнице, — ответила она.
— Ого! А я-то думал, что его ничто не берет. Как буйвол вроде был здоровый.
Таня вспомнила бледное лицо Максима, его стекленеющие глаза, полураскрытый рот и только покачала головой.
— А ты кто такая? — поинтересовался «Джеки Чан».
— Племянница, — ответила она. — Я из другого города.
