Диана Палмер - Мое сердце - твое, любимый !
- Мне он нравится... очень нравится, - возразила она.
- Да и мне он нравится. Только этот мужчина не для тебя. Ты не дрожишь и не краснеешь, когда он входит в твою комнату.
- Это еще зачем?
- Истинный возлюбленный должен производить впечатление, - последовал ответ. - Должен пробуждать в тебе сладостные, запретные мысли и желания. Должен заставлять тебя краснеть. В тебе же незаметно ни того, ни другого, ни третьего во время визитов Дональдсона. Зато именно так ты ведешь себя со мной.
Норин сжала зубы и взглянула на него, потом пробормотала:
- Мне холодно. И меня бросает в жар!
- Из-за меня, - согласился он совершенно серьезно. - Ты тоже вызываешь у меня жар, так же как и уважение, восхищение, нежность и желание.
- Я не собираюсь спать с тобой, - отрезала она.
- В твоем состоянии это вряд ли возможно, - он не стал спорить.
- Никогда!
- Ну, это слишком долгий срок. А я буду настойчив.
- Я уеду сегодня же!
- Не уедешь. - Ее гнев только рассмешил его. - Тебе надо отдохнуть. Потом вернется мисс Плимм, и мы пообедаем, потом тебя навестят тетя с дядей, а потом наступит вечер, и я почитаю тебе перед сном.
Норин хотелось убежать, но спрятаться было негде.
- Чего ты от меня хочешь? - спросила она.
- А ты не знаешь? - прошептал он и поцеловал ее. Однако в этом дюцелуе не было ни страсти, ни желания - его переполняла нежность, бескрайняя нежность, какую только можно себе представить. И после, когда он ушел, Норин показалось, что все это ей лишь приснилось.
Тетя с дядей приехали в тот самый момент, когда мисс Плимм убирала посуду. Они были в хорошем расположении духа, но явно нервничали и чувствовали себя неловко.
- Мы хотели заглянуть к тебе пораньше, - объяснял дядя, - j однако Рамон попросил подождать, пока ты немного окрепнешь. - Сидя в кресле, он наклонился в ее сторону. - У тебя есть все, что нужно?
- Да, да, - успокоила их Норин. - Рамон обо мне хорошо заботится... я ведь его пациентка, - добавила она быстро, чтобы у них не сложилось впечатление, будто она стремится занять в его жизни место их дочери.
Мэри Кенсингтон казалась постаревшей и менее уверенной в себе.
- Изадора умерла, - произнесла она тихо. - Мы сделали из нее святую, потому что так больно ощущать ее смерть, но она была лишь женщиной, Норин, женщиной, а не святой. Мы знаем об их с Рамоном отношениях, так что не думай, что ты оскверняешь ее память, живя в его квартире, - на ее губах мелькнула грустная улыбка, - мне так жаль, что мы не догадывались, в каком ты была состоянии. И так больно вспоминать, как мы обращались с тобой после смерти Изадоры... И всегда будет больно... Надеюсь, ты простишь нас?
- Мы хотим что-нибудь для тебя сделать, - добавил дядя, - все что угодно, - он выглядел смущенным, - так трудно признавать свою вину.
Они оба казались такими жалкими, что Норин не испытывала к ним больше никакой злобы - ее сердце было слишком мягким.
- Может, мне стоило заставить вас меня выслушать, - сказала она после минутной паузы, и ее голос заметно потеплел. - В этом есть и моя вина. Изадора умерла по моей вине.
- Она умерла по воле Божьей, - тихо возразила Мэри. - За последние два года мы сильно изменились. Ты, вероятно, не знаешь, но мы позвали тебя к Холу на день рождения не из-за слухов. Мы хотели все наладить.
При этих словах дядя покраснел.
- Правда, мы не очень-то старались, - признал он с грустной улыбкой, зато стараемся сейчас. Мы рады будем тебя видеть, приезжай, когда захочешь. Нам сейчас так одиноко.
- И мне тоже, - ответила Норин. Она разглядывала дядю и тетю и чувствовала, как они устали, как измучились, и не могла винить их за то, что они так сильно, так отчаянно любили свою дочь. - Я с удовольствием навещу вас, когда смогу.
- Мы можем поехать на Карибы, - предложила Мэри с нескрываемым радушием. - Тебе это пойдет на пользу. Ты ведь так уставала на работе...
- Да, - согласилась девушка, - но я люблю мою работу.
- Конечно, - подключился к разговору Хол, - но ты ведь не сможешь работать еще пару месяцев, да? Самое подходящее время для отпуска.
Норин колебалась, но не потому, что она не чувствовала благодарное за это предложение, а потому, что впервые осознала: рано или поздно ей придется расстаться с Районом.
- Подумай пока, - подбодрила ее Мэри, - тебе не требуется решать прямо сейчас.
- Обязательно, спасибо.
Уходя, они держались все так же неловко, но уже чувствовалось, что отношения между ними начали налаживаться.
Когда за ними закрылась дверь, в комнату зашел Рамон - посмотреть, в каком состоянии находится Норин.
- Тетя и дядя хотят отвезти меня отдохнуть на Карибы, - сказала она.
- Не сейчас, - сухо отрезал он. - И не раньше, чем через три месяца!
Он развернулся и вышел, а Норин осталась в полном недоумении. На что он разозлился? Не может же он возражать против ее сближения с родственниками.
Рамон не появлялся долго, почти до самой ночи. Норин терялась в догадках, что с ним такое творится, а когда он пришел, внимательно посмотрела ему в глаза и спросила:
- Ты ужинал?
- Не хотелось. - Он покачал головой. - А ты что-нибудь ела?
- Немного картошки и суп из брокколи. Очень вкусно.
- Думаю, я налью себе немного. Тебе что-нибудь принести?
- Нет, спасибо. Ты не видел Мушку?
- Она на кухне, уплетает за обе щеки. Пойду и я поем, вернусь через пару минут.
Уходя, Рамон наградил ее благодарным взглядом: еще никогда в жизни он не чувствовал такого спокойствия, как то, которое ему дарила Норин.
- Когда мне можно будет выйти погулять? - поинтересовалась однажды Норин у Рамона.
- Может, на следующей неделе. Солнечным днем. Потом обсудим.
- Мне нужно видеть окружающий мир.
- Обязательно увидишь, - пообещал он. - Но тебе нельзя простужаться, оденешься потеплее и... У тебя есть пальто?
- Только пиджак, - ответила она.
И вот на следующей неделе, когда солнце согрело землю своими теплыми лучами, Рамон принес ей длинное бархатное пальто темно-синего цвета. Она попробовала отказаться, но услышала в ответ, что оно с очень выгодной распродажи и, если хочет, она может потом вернуть деньги. Норин согласилась с таким условием.
Когда она была готова для прогулки, Рамон взял ее под руку, и они отправились на улицу. Управляющий дома и швейцар встретили их широкими улыбками. Рамон осторожно придержал входную дверь. Норин крепко вцепилась в его руку - худенькая, в длинном пальто и пушистой шапочке, которую он тоже купил ей для прогулок.
- Как же это прекрасно - оказаться на улице! - Норин прямо-таки вся сияла от удовольствия.
Ее счастливое лицо было неописуемо красивым, Рамон лишь взглянул на него и потерял дар речи.
- Что-то не так? - робко спросила Норин. В ответ он покачал головой:
- Нет. Ты прекрасно выглядишь. Она покраснела.
- Пальто и шапочка очень красивы.
- Красива женщина, на которой они надеты. И не только внешне. Знаешь, я подумал, как было бы замечательно, если бы наша дочь унаследовала твои серые глаза и твою очаровательную улыбку!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Норин почувствовала, будто земля уходит у нее из-под ног, а ее спутник заботливо поддержал ее.
- Еще слишком рано тебе выходить, - произнес он огорченно. - Я не должен был позволять тебе делать это.
- Я в порядке, - ответила она, опершись на него. - Это не из-за прогулки. Мне показалось, ты сказал... - она замолчала, потом продолжила: Неважно. Думаю, мне послышалось...
- Я сказал, что хотел бы, чтобы у нас родилась дочь, - повторил Рамон и пристально посмотрел в ее полные изумления глаза. - Я понимаю, что еще слишком рано обсуждать такие вещи. Но раз мы говорили о кольцах, дети естественное продолжение...
- Кольца... Ты имеешь в виду свадебные кольца?.. - удивленно воскликнула Норин.
- А ты что подумала?
- Ну, там подарок... например, к Дню Святого Валентина, - едва нашлась она.
Он вздохнул.
- Похоже, я не могу ожидать, что ты мне сразу начнешь доверять и воспримешь разговоры о браке всерьез.
Девушка покачала головой. Ей казалось, что она теряет рассудок. Большие серые глаза не мигая смотрели на Рамона.
- Ты просто чувствуешь себя виноватым, - сказала она потом. - Жалеешь меня...
Он нежно улыбнулся.
- Этих двух чувств недостаточно, чтобы я сделал предложение, Норин. Мы подходим друг другу, неужели ты не заметила? - спросил он. - Ты счастлива со мной, разве нет?
- Да. - Отрицать очевидное было бы глупо! - Но еще слишком рано. Я хочу встать на ноги, полностью поправиться, прежде чем мы... - Она подняла взгляд. - Я могу иметь ребенка?
- Конечно, - Рамон нервно усмехнулся. - Господи, ты меня смутила. - Он перевел дыхание. - Извини, просто я сразу задумался о способах... в твоем состоянии. В любом случае пока это невозможно.
Она шагнула к нему.
- Я люблю детей.
- Знаю, я тоже.
- И думаю, лучше, когда они рождаются в браке. Но мои тетя с дядей...
- Будут в восторге, - перебил Рамон. - Они тоже обожают детей и всегда мечтали о внуках. - Он коснулся ее лица, ласково, нежно. - Пусть пройдет время. Я лишь прошу тебя подумать об этом.
