Мэри Рэдклифф - Тайна Скарлетт О’Хара
— Правильно, — Кристиан дернул поводья, и лошадь быстро взбежала на холм.
Мужчина и женщина, сидящие на лошади, буквально застыли, зачарованные великолепием природы. Над ними как огромный купол простиралось бесконечное небо с миллионами искрящихся звезд. Стояла абсолютная тишина, и Кристиан услышал, как бьется сердце в груди женщины.
— Как хорошо, — тихо прошептала Сандра. — Никуда не хочется ехать. Вот так бы и сидела здесь, глядя на далекие звезды. Послушай, Кристиан, а тебе не бывает страшно, когда ты смотришь на звезды?
Мужчина задумался, тяжело вздохнул.
— Знаешь, в детстве я очень боялся смотреть в ночное небо. Когда я смотрел на них, у меня что-то начинало ныть в груди и мне становилось боязно и не по себе, хотелось куда-то бежать, спрятаться, но звезды были повсюду. Они своими голубыми лучами проникали мне в душу, в мое сердце, мысли. Теперь я уже не боюсь смотреть.
— Кристиан, а ты веришь, что там, — Сандра подняла голову, и в ее бездонных глазах отразилось бесконечное небо с россыпью звезд, — на небесах написано, сколько кому отпущено лет жизни?
Мужчина закашлялся.
— Что с тобой? — забеспокоилась Сандра.
— Ничего-ничего, — успокоил ее Кристиан, заходясь в приступе кашля, — наверное, пыль.
Он соскочил с лошади и отошел в сторону. Его трясло, а Сандра смотрела на него с нескрываемым беспокойством. Мортимер повернулся к женщине спиной, вытащил из кармана носовой платок и приложил ко рту. Приступ кашля не прекращался.
— Может, тебе помочь? — участливо спросила женщина.
— Нет, нет, — движением руки остановил ее Кристиан, — сейчас пройдет. Я уже привык к этому.
— А что с тобой? Ты болен?
— Нет, все нормально, — Кристиан посмотрел на окровавленный платок и смяв его, отбросил в сторону. Еще несколько минут он, глядя в звездное небо, тяжело дышал.
— Я думаю, Сандра, что каждый человек, прожив определенное количество лет, знает, сколько ему осталось.
— А вот я не знаю, — Сандра смотрела в небо. — Я не могу представить себя старой. Мне кажется, что всегда буду молодой, такой как сейчас. А иногда мне кажется, что я проживу еще несколько дней, а потом все — наступит полная темнота.
Женщина молитвенно прижала к груди руки.
— А я думаю, что у тебя, Сандра, впереди еще очень длинная жизнь, богатая всякими интересными событиями. Я уверен, что у тебя будет хороший муж, будут дети, будет большой и уютный дом.
— А почему ты говоришь об этом так грустно? Так, как будто бы ты этого не увидишь.
— Знаешь, Сандра, мне кажется, что скорее всего, я этого действительно не увижу.
— Перестань, Кристиан, — женщина спрыгнула с лошади и подошла к мужчине. — Нельзя жить с тяжелыми мыслями в душе, нельзя — тогда весь мир будут казаться страшным.
— А что ты думаешь, что мир, который нас окружает, прекрасен? И все люди — ангелы?
— Нет, я так не думаю. Я сама не ангел.
— Нет, ты похожа на ангела, — и мужчина погладил женщину по волнистым волосам.
От этой неожиданной ласки на глаза Сандры навернулись слезы, ведь он прикасался к ней, гладил ее так, как отец гладит дочь, пытаясь успокоить ее и утешить. И Сандра, которая давно отвыкла от подобных чувств, задрожала и заплакала, и Кристиану действительно пришлось ее утешать. Они стояли, обнявшись, а лошадь постукивала копытом и косила на них своим бархатистым глазом.
— Нам надо ехать, скоро начнет светать. Надо как можно скорее встретиться с друзьями.
Он легко, как ребенка, усадил Сандру в седло, вспрыгнул сам и, натянув поводья, тронул лошадь. Та медленно спускалась по широкой каменистой дороге в долину. Шуршали, осыпались поблескивающие камни. И Кристиану иногда казалось, что они едут по звездному небу, что это не обычный переезд из одного города в другой, а какое-то волшебное путешествие.
Он слышал, как бьется сердце женщины, чувствовал, как пахнут ее волосы — и ему было хорошо и спокойно и на какое-то время он даже забыл о своей болезни. Ему хотелось думать и верить, что жизнь его будет долгой и счастливой, что рядом с ним всегда будет любимая женщина, верные друзья, что удача будет стоять у него за спиной и что его жизнь будет бесконечной, как бесконечно ночное небо, как бесконечна вот эта каменистая дорога, вьющаяся в темноте долины.
Сандра прижималась спиной к его груди и что-то шептала.
— С кем ты разговариваешь? — поинтересовался Кристиан.
— Я молюсь, не мешай, — попросила женщина.
И Кристиан услышал ее обращение к Богу. Женщина просила, чтобы Господь ниспослал долгую жизнь Кристиану и ей, и чтобы всегда ей было так же хорошо, как сейчас на этой каменистой дороге под бесконечно глубоким ночным небом.
Кристиан не видел, как по щекам катятся слезы, как подрагивают ее губы и вздымается грудь.
Ему тоже было хорошо, и он страстно желал, чтобы Сандра всегда была рядом с ним.
Его удивляло то, что еще сегодня утром он даже не подозревал о существовании этой женщины, а сейчас она казалась ему родной и близкой и, чувство, что рядом бьется ее сердце, согревало его.
ГЛАВА 5
Наконец, все были в сборе.
И когда солнце поднималось над вершинами холмов, уже и Кристиан Мортимер, и Рэтт Баттлер, и Жак Монро во главе с полковником Брандергасом свертывали палатку.
Молли и Тереза хоть и были хорошего воспитания, но сразу же поладили со своенравной Сандрой. Женщины занимались упаковкой утвари, и вскоре фургон был загружен.
Женщины забрались под тент, на козлы уселся полковник Брандергас, а рядом с ним Жак Монро. Кристиан Мортимер и Рэтт Баттлер ехали верхом.
Конь Рэтта, не привыкший к такой медленной езде, то и дело переходил в галоп, и Баттлер не сдерживал его, потом ему приходилось возвращаться, и он красовался на своем коне, вызывая восхищение, как у Молли, так и у Сандры.
Кристиан Мортимер молча ехал рядом с фургоном, иногда перебрасываясь парой фраз с полковником Брандергасом, улыбался Сандре и племянницам полковника, а те весело щебетали о всяческих пустяках.
Жак Монро покуривал сигару, вглядываясь в приближающийся город. Он уже различал некоторые вывески.
— По-моему, ты когда-то уже здесь был, — обратился Жак Монро к Кристиану.
Тот улыбнулся в свои короткие, аккуратно постриженные усы.
— Да, мне приходилось здесь бывать. Не думаю, чтобы местные жители пришли в восторг, завидев меня в такой компании.
— Но о нас-то они ничего не знают, — Жак Монро подкрутил свой длинный ус, явно гордясь тем, что он длиннее, чем у Кристиана и к тому же лучше напомажен.
— Я-то известен только в узких кругах, — улыбнулся Кристиан Мортимер, а вот ты, полковник, и твой приятель Баттлер известны на всем Западе. Вас хорошо знают не только шерифы, мировые судьи, но и каждый бандит на этой земле.
— Да, мы дали им в кости, — полковник причмокнул губами, подгоняя коней.
Колеса фургона закрутились быстрее, лошади побежали, и Молли ухватилась руками за борт фургона, чтобы не упасть на мешок с посудой.
Наконец, они оказались на центральной улице, тут полковник немного попридержал коней, чтобы лучше осмотреться.
Первые дома были неказистыми на вид, но было видно, что в них живут довольно зажиточные люди. За распахнутыми окнами виднелась дорогая мебель, да и сами жители были одеты очень прилично.
Хотя, как во всяком западном городе попадались и оборванцы, и нищие, и ковбои в своих лихо заломленных шляпах и подшитых кожей штанах.
Слышались громкие разговоры, бряцали шпоры, звякали револьверы, ржали лошади, — короче, Клостер-Таун пробуждался. Все спешили, чтобы не упустить свой шанс.
Казалось, не спешили только полковник Чарльз Брандергас и его приятели.
Город Клостер-Таун стоял на серебре, и все были заняты только одним — деланием денег.
— Ну что, Рэтт, — крикнул полковник Брандергас, — тебе здесь нравится?
— По-моему, город отличный. Во всяком случае, в нем много красивых женщин, — и Рэтт Баттлер раскланялся с двумя проститутками, стоявшими на крыльце салуна.
Девушки обрадованно замахали ему и стали посылать воздушные поцелуи. А та, что была помоложе прокричала:
— Эй, красавчик, иди к нам!
Рэтт хотел было ответить, но заметил настороженность Молли, ему не хотелось выглядеть в глазах этой девушки повесой, и поэтому он посчитал за лучшее промолчать, а только приподнял свою черную шляпу.
Полковник Брандергас, заметив такую сдержанность Рэтта, которой раньше за ним не наблюдал, повеселел.
— Рэтт, ты меняешься к лучшему.
— Да, с твоей помощью, Чарльз.
— О нет, не приписывай мне чужие заслуги, — полковник покосился на свою племянницу, и та залилась румянцем.
— Чего ты краснеешь? — изумился Жак Монро, — вот смотри на Сандру, она держится молодцом.
