Меллисент Гэмильтон - Дерзкое обольщение
Лицо Рикардо расплылось в ухмылке.
- Они во всем угождали мне - и имели на то основание.
Намек был совершенно прозрачный, и Дорис не знала, куда спрятать взгляд.
- Конечно,- мстительно сказала она.- Ты богат, гоняешь на дорогом автомобиле, шикарно одеваешься, да к тому же красив как падший ангел. Но поверь: ты можешь быть лысым, уродливым, неряшливо одетым и старым, и эти же самые женщины будут снова и снова тебе угождать... Вернее, твоему тугому кошельку.
Рикардо задумчиво почесал затылок.
- Если это комплимент, то он в равной степени относится и к тебе,точнее, к твоему кошельку и кошельку твоего отца.
Дорис промолчала. Она снова оказалась в нокауте.
- Что-то мы сегодня чересчур много шумим,- с деланным смехом произнесла она.
- Наоборот, мы сегодня деловые, как никогда. Мы уже выяснили, что не гоняемся за чужими кошельками, остается лишь выяснить - а чего же мы, собственно, хотим... Спокойной ночи, дорогая. Я посижу в машине и уеду, как только у тебя в окне загорится свет.
- Спокойной ночи! - злобно пробормотала Дорис, зажигая свет в квартире и без сил падая на диван. Интересно, если она согласится лечь с ним в постель, каков он... Нет! Об этом лучше не думать. Черт бы тебя побрал, синьор Феррери!- проведя кончиком языка по опухшим губам, подумала она. Чтоб тебе провалиться!
- Опаздываешь,- язвительно сказала Дорис, открывая Рикардо дверь.
Тот небрежно бросил взгляд на циферблат золотых наручных часов "Ролекс".
- Всего-то на семь минут. Надеюсь, это не криминал?
Дорис сама оделась всего лишь две минуты назад, но Рикардо об этом, разумеется, не сказала.
- Я умираю от голода,- капризно объявила она, и это было чистейшей правдой.- И вообще я злая, как черт.
- Что, тяжелый день был?
- Пересказать его по минутам? - с иронией поинтересовалась она.
- Если не затруднит.
Вспомнив все передряги этого бестолкового, хаотического дня, Дорис состроила гримасу.
- Во-первых, утром я проколола шину и вынуждена была собственноручно менять колесо. В результате я опоздала к Жискару и сбила его график, это во-вторых. И дальше все шло так же вкривь и вкось. Одежда оказалась не того размера, Жискар пришел в ярость, разорался, Моника огрызнулась, и дошло чуть ли не до рукопашной.- Дорис тяжко вздохнула.- Я уже не успевала на ленч, а по дороге в школу манекенщиц обнаружила, что шина на колесе, которое я поставила утром, сдулась, а значит, до центра надо добираться на такси. Опоздать в школу манекенщиц - просто немыслимо, но еще более немыслимо поймать в промежутке между пятью и шестью вечера свободное такси. Погоди, куда ты меня везешь на сей раз?
- К себе в гости.
- А ужин?
- Ты забыла, что перед тобой дипломированный шеф-повар?
Дорис подавила вздох. Она предпочла бы ресторан, но боялась, что он сочтет ее трусихой.
- Так ты сегодня весь день провел на кухне? - поинтересовалась она, наблюдая, как машина Рикардо въезжает в свободный ряд на автостоянке возле впечатляющего высотного здания.- А я думала, ты как нормальный трудоголик, не вылазишь из офиса и колдуешь с курсами акций.
- У меня три офиса, и один из них оборудован прямо на дому. При сегодняшних средствах коммуникации дела можно решать не выходя из дома. Постучал по клавишам и стал богаче на миллион.- Он помог ей выйти из машины и захлопнул дверцу.- Рестораном у меня заведуют настоящие знатоки своего дела, и я приглядываю за ним, лишь когда есть время и настроение. Что касается дня, проведенного на кухне, то приготовить ужин на две персоны для профессионала труд невеликий.
Квартира Рикардо располагалась на верхнем этаже сорокаэтажного небоскреба и поражала своим великолепием. Отделка комнат была выдержана в бежевых, кремовых, коричневых и голубых тонах, мягкая мебель - в шоколадно-коричневых чехлах, а стены украшены яркими и, судя по всему, очень ценными панно. - Чувствуй себя как дома,- небрежно бросил ей Рикардо, сразу направляясь к бару.- Смешать тебе коктейль?
Дорис подумала, что к ужину наверняка тоже будет вино и вообще с этим типом надо держать ухо востро: как бы он ее не подпоил.
- Лучше минеральную,- сказала она.
- Так безопаснее? - с понимающей улыбкой спросил Рикардо.
Глаза их встретились, и Дорис с вызовом ответила:
- Ас какой стати я должна тебе доверять?
- Итак, будем держать круговую оборону,- иронически констатировал Рикардо.- Ты будешь чувствовать себя свободнее, если я дам тебе гарантии неприкосновенности?
Пожалел волк козу, усмехнулась про себя Дорис. Речь уже пошла о гарантиях. Держи ухо востро, девочка!
- Ты хочешь сказать, что мы наконец-то можем побыть самими собой, то есть посторонними друг другу людьми? - невинно спросила она.
- Понимай это как угодно,- сухо отозвался Рикардо, и в голосе его проскользнула досада.
Дорис воспитывалась в лучших частных пансионах, где ее учили быть спокойной и воздержанной. И тем не менее в обществе Рикардо Феррери она либо бросалась в ярость, либо комплексовала, как девочка-подросток. Вот и сейчас она абсолютно не знала о чем говорить.
- Расскажи что-нибудь о себе,- сказал вдруг Рикардо, передавая ей бокал с водой.
- Всю историю жизни от рождения до сегодняшнего вечера? - насмешливо спросила Дорис.- Про бегство от первого мужа тоже рассказать?
- Твой бывший супруг мне совсем не интересен,- сухо ответил Рикардо, и глаза его зловеще блеснули. У Дорис холодок пробежал по спине. В темно-синем костюме, в белоснежной рубашке с шелковым галстуком цвета морской волны Рикардо выглядел как процветающий коммерсант из рекламного ролика уверенный в себе, хищно грациозный, весь преисполненный ощущения собственной силы. И весьма, весьма опасный.- Куда интересней узнать, что заставило тебя стать манекенщицей,- продолжил он.
- Случай,- беспечно пожала плечами Дорис.- Три года назад, сразу после того, как я вернулась в Австралию, мы с подругой пришли на показ мод в универсальный магазин, владелицей которого была мать другой нашей подружки. Одна из манекенщиц заболела, а у меня, как выяснилось, оказался тот же рост и размер. Не успела я опомниться, как на меня надели какой- то немыслимый наряд и вытолкнули на подиум. И я вдруг поняла, что именно для этого рождена.
- Да и гонорары, видимо, у тебя неплохие.
- Важнее, что мне эта работа нравится,- сказала Дорис.- Ну а тогда меня сразу же уговорили принять участие в показе мод, который состоялся через два дня, а там меня увидел Жискар и восторженно сообщил, что якобы я всем своим существом чувствую зрителя. Чуть позже я стала посещать частную школу манекенщиц, а остальное, как говорится, вопрос техники.
- А тебе не приходило в голову стать модельером?
- Нет. Модельер - тот же художник. Для этого нужно иметь призвание. А вот что мне нравится, так это подбор аксессуаров. Это целое искусство подобрать обувь, пояс, шарфик к платью или костюму.- Дорис вошла во вкус и говорила без умолку.- Я уже не говорю про драгоценности, прическу, макияж. От точного выбора зависит успех всей композиции. Я часто высказываю свои предложения, и Жискар ценит мое мнение очень высоко.
- Выходит, красота - заложница аксессуаров?
- Женская красота - вещь загадочная,- ответила Дорис.- Она в сиянии кожи, в улыбке, в блеске глаз. А если внутри пустота и неуважение к себе и окружающим, как ни приукрашивайся - ничего, кроме жеманства, в ней не увидят. При некотором внимании к себе возраст, сложение, рост не играют роли и не помешают произвести нужное впечатление.
- Произвести впечатление? Для чего? Чтобы лучше продать себя на рынке жизни?
- А почему бы и нет? Разве не того же самого добивается мужчина, надевая изысканный костюм? - Она критически осмотрела костюм Рикардо.- Судя по покрою, это работа Дориана Сислея, лучшего австралийского модельера. А туфли - туфли ручной работы - то ли из Испании, то ли из Италии.
Рикардо широко улыбнулся.
- Выходит, я тоже играю?
- Несомненно.
- Кого же?
- Респектабельного финансиста и в то же время лихого парня, способного на самые экстравагантные выходки.
А что можно сказать о самом Рикардо Феррери - не бизнесмене, а человеке?
Дорис почувствовала, что они ступают на скользкую дорожку.
- В нем жесткая, граничащая с жестокостью целеустремленность странным образом сочетается с деликатностью и отзывчивостью.
- Какая проницательность! - довольно усмехнулся Рикардо.- Но не перейти ли нам к главной цели вечера - ужину? Кто-то из нас умирал с голоду.
В упоминании о цели вечера было что-то двусмысленное, но Дорис действительно слишком хотела есть, поэтому не стала спорить.
На первое был подан суп с божественным ароматом лука и томатов - не блюдо, а амброзия; далее шли отборнейшие креветки в соевом соусе с гарниром из риса и овощей, а затем уже главное блюдо - фазан в винном соусе. Порции были соблазнительно маленькие, и Дорис съела все без остатка. Еще было вино - прозрачное и терпкое белое, а на десерт - фруктовое желе со взбитыми сливками.
