Анна Климова - Люби меня нежно. И сердца боль
Сейчас Светлана Владимировна не задумывалась о том, каким образом сын ухитрился задолжать такую астрономическую сумму и куда потратить, однако он нуждался в ее помощи.
Она вытерла слезы, приняв решение, ни минуты не жалея о том, что ей предстояло сделать.
* * *Утром она действительно не пошла в милицию. Как всегда, поднявшись в полшестого, она отправилась на завод и взяла отпуск за свой счет.
После этого она позвонила Юле.
— Я хочу поговорить с тобой, Юлечка.
— Конечно, Светлана Владимировна. Вы хотите, чтобы я приехала к вам?
— Нет-нет, я сама хочу приехать. Я по делу.
— По делу? Какому делу?
— Это не телефонный разговор. Так я могу приехать.
— Вы знаете, как найти наш офис? Это в центре города.
Юля продиктовала адрес.
Светлана Владимировна поблагодарила ее и повесила трубку. Отойдя от таксофона, она почувствовала, как кружится голова, а ноги становятся ватными. Ей пришлось прислониться стене, чтобы хоть немного перетерпеть головокружение. Внутри нее все дрожало болезненной дрожью, словно холодный ветер смог пробраться под пальто и остудить сердце, повеять холодком на душу.
«Боже милостивый, только не сейчас. Дай мне еще немного времени…» — подумала она с мольбой, сдерживая бессильные слезы.
Через минуту стало легче. Только слабость осталась, как будто негодный зимний ветер забрал с собой большую часть сил.
Она поправила платок и осторожно спустилась в метро.
* * *Офис агентства по продаже недвижимости, где работала Юля, Светлана Владимировна нашла быстро. Охранник в строгом костюме провел ее в небольшую уютную комнату с мягкими креслами. Здесь же за столом сидела представительная дама, чертам и манерам которой могли позавидовать представительницы любых царствующих семейств. Дама вальяжно разговаривала по телефону, томно закатывая глаза и растягивая окончания слов.
— Ты уверен, что это была я? Нет, я спрашиваю, ты точно уверен? Так вот, я была дома, а не там, где, по твоим словам, ты меня видел… Да, да. Ой, только вот не надо этого, ладно? Я уже сказала… А почему же ты не подошел ко мне? Что? Я была не одна? А с кем же я была? С кем, с кем? Слушай, я от тебя уже устала… Да. Я же сказала, что была дома… Подожди…
Дама прижала микрофон трубки рукой и обратилась к Светлане Владимировне:
— Женщина, я могу вам чем-то помочь?
— Я к Юле, — робко ответила она.
— А, тогда подождите, у нее клиенты, — мимолетно улыбнулась дама и продолжила прерванный разговор: — Короче, я не собираюсь оправдываться…
В это время охранник проводил в комнату еще одного посетителя. Это был мужчина лет сорока, коренастый, с удивительно добродушной внешностью. Он тоже был подвержен печальной участи всех мужчин терять после тридцати большинство волос на голове, но этот недостаток скрашивался короткой военной прической. Он был в джинсах и теплой куртке. Через плечо висела простая сумка.
В какой-то момент Светлане Владимировне показалось, что она уже где-то видела его. Даже не где-то когда-то. Это лицо…
— Добрый день, — сказал незнакомец, остановившись возле стола.
Дама, слушая телефонного собеседника, взглянула на него так, как продавцы советских магазинов смотрели на своих покупателей: равнодушно, презрительно, с томной усталостью в глазах.
— Добрый день, — повторил мужчина.
И вдруг Светлана Владимировна вспомнила, когда видела это лицо. Сразу как-то радостно и задорно стало на душе. Она стала с интересом наблюдать, что будет дальше.
Дама проговорила в трубку:
— Толик, я перезвоню попозже. — Потом обратила свой взор на посетителя, констатировав: — Это опять вы.
— Да, это опять я, как и две недели назад, — широко улыбнувшись, ответил он.
— Я вас узнала, — с холодной ехидностью ответила она.
— И меня интересует только один, вернее, два вопроса. Вам понравились мои картины?
— В принципе, это то, что нам было надо, — неохотно согласилась дама. — Они вполне соответствуют интерьеру офиса.
— Тогда второй вопрос: мне бы хотелось получить за мои работы и…
— Ваша цена?
— По рыночным ценам самая большая картина, — указал он на противоположную стену, где Светлана Владимировна разглядела удивительную по яркости и насыщенности цветом работу (теперь она не сомневалась в своей догадке), — стоит 150. Три остальные по 100.
«Боже мой, Жека, неужели это ты? — с улыбкой наблюдала за ним Светлана Владимировна. — Вспомнишь меня или нет?»
Реакция дамы была более чем сдержанной. Она лениво закурила, порыскала в каких-то бумагах на столе, после чего холодно произнесла.
— Знаете, это слишком дорого. Мы рассчитывали на сумму в пределах ста долларов.
— Позвольте, вы хоть представляете себе, какая это работа, сколько труда я в нее вложил? — нервно усмехнулся посетитель. — Да это окупит разве что краски.
Дама закатила глаза с таким видом, словно к ней приставал попрошайка на улице.
Мужчина же, как видела Светлана Владимировна, вовсе не привык быть в роли просителя. Эта роль явно жала и давила его, будто ботинки на два размера меньше. Он разрывался между желанием уйти и получить заработанное.
— Я вас прекрасно понимаю, — строгим речитативом произнесла дама, — но и у нас есть определенные запланированные расходы, которые я не в силах менять по своему усмотрению…
В это время из кабинета вышли несколько мужчин и следом за ними Юля. Она увидела Светлану Владимировну и, улыбнувшись, пригласила зайти.
— Юлечка… — тихо сказала Светлана Владимировна и что-то зашептала ей на ухо.
Юля взглянула на посетителя, несколько раз кивнула и сказала:
— Ничего, мы это сейчас уладим. — После чего обратилась к даме: — Виктория Павловна, будьте так добры, расплатитесь с Евгением…
— Ивановичем, — подсказал незнакомец.
— Да, с Евгением Ивановичем из нашего фонда на непредвиденные расходы. У нас здесь, кажется, не контора Гобсека.
— Юлия Викторовна, но ваш отец…
— Я сама решу с отцом эту проблему, хорошо? — ласково улыбнулась Юля.
Но эта улыбка заставила даму густо покраснеть. Она порывисто открывала маленький сейф у себя под боком, когда Светлана Владимировна входила в кабинет Юли.
И еще Светлана Владимировна с удовлетворением почувствовала на себе пристальный взгляд посетителя.
— И прошу нас со Светланой Владимировной не беспокоить. Мы будем сплетничать, — с радостной доверительностью сообщила Юля, закрыв дверь. — Виктория Павловна дрожит над кассой фирмы, как над своим собственным кошельком, — пояснила со смехом Юля. — Вам кофе или чай, Светлана Владимировна?
— Нет, нет. Если можно, я бы выпила простой воды.
Юля заметно нервничала, и это сразу бросалось в глаза. В ее движениях появилась неловкость и суетливость одновременно, словно она чувствовала свою вину за что-то.
Пока она наливала минералку в стакан, они обе молчали, что тоже было странно. Обычно Юля всегда находила тему для непринужденной беседы.
— Спасибо, — поблагодарила Светлана Владимировна, взяв протянутый стакан. — Юлечка, я знаю, что ты с Вадимом… хорошие друзья. Поверь, меня это только радовало. Ты прекрасная девочка, а я своему сыну хочу только хорошего. Так всегда было. Поэтому ты поймешь меня… Дело в том… дело в том, что Вадик… у Вадика неприятности.
— Я знаю, — покраснев, сказала Юля.
— Знаешь?
— Да. Он рассказал мне сам.
— Тогда тем более ты все сразу поймешь. Он должен деньги каким-то людям. Они требуют их отдать. — Светлана Владимировна глубоко вздохнула и продолжила, будто окуналась в холодную воду: — Я хочу продать квартиру. Как быстро это можно сделать?
— Продать квартиру? — изумилась Юля. — У вас есть… еще одна квартира, где вы могли бы жить?
— Да… То есть нет. Но это не проблема, — преувеличенно бодро сказала она. — От завода мне могут дать комнату в общежитии. Как-нибудь выкрутимся…
— Я… я не знаю, что вам сказать, — ошеломленно произнесла Юля.
— Ведь это моя квартира, и я могу делать с ней все, что захочу.
— Да, но…
— Юля, я прошу тебя мне помочь. Я могу обратиться только к тебе. Сейчас столько пишут про то, как обманывают с квартирами…
— Светлана Владимировна, во-первых, на это надо время. Во-вторых, за вашу квартиру мы вряд ли сможем получить такую сумму, которая вам нужна.
— Я у кого-нибудь займу. У меня есть знакомые… — Светлана Владимировна достала из сумки платок и быстро смахнула набежавшие слезы. — Правда-правда, они могут помочь…
«А что будет потом?» — казалось, этот вопрос повис в воздухе. И это был один из тех вопросов, на которые не хотелось отвечать.
— Может, есть какой-то другой выход? — осторожно спросила Юля.
— Нет. Я уже все решила. Сейчас это важнее всего. Ты поможешь мне, Юля? — Это была не просьба, это была мольба, крик, надрывная боль, которую невозможно было не почувствовать.
