KnigaRead.com/

Джон Пэрис - Кимоно

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джон Пэрис, "Кимоно" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Комнаты Баррингтонов в Мийяко-отеле скоро сделались копией выставочных залов в торговых складах господ Яманака. Парча и кимоно раскинулись на креслах и кроватях. Столы были загромождены фарфором, посудой из перегородчатой эмали и статуэтками богов. С потолка спускались фонари; в одном углу комнаты огромный чашеобразный колокол покоился на красном лаковом треножнике. При ударе толстой кожаной палкой, похожей на барабанную, он издавал глубокое рыдание, удивительный, закругленный законченный звук, полный меланхолии ветра в сосновых лесах, мрачного величия исчезнувших цивилизаций и буддийского одиночества. Был на холме, позади отеля, храм, откуда такие ноты доносились к путешественникам на восходе и на закате солнца. Все очарование страны звучало в этих тонах; Асако и Джеффри решили скорее отказаться от всяких дальнейших покупок, но непременно привезти с собой домой, в Англию, эхо этой тюремной музыки.

И вот они купили этот циклопический голос, украшенный каббалистическими надписями; возможно, что это был, как утверждали, пятисотлетний колокол фабрики для производства античной медной утвари в Осака. Джеффри называл его «Большой Бэн».

— Для чего нам все эти вещи? — спрашивал он жену.

— О, для нашего дома в Лондоне, — отвечала она, хлопая в ладоши и смотря с экстатическим упоением на все свои сокровища. — О, Джеффри, Джеффри, как вы добры, давая мне все эти вещи!

— Но ведь это ваши собственные деньги, дорогая!

Никогда Асако не казалась более чуждой расе своих отцов, как в эти первые недели пребывания в родной стране. Она до такой степени «не помнила родства», что ей нравилось играть в подражание туземной жизни как чему-то в высшей степени чуждому и нелепому.

Обеды в японских трактирах бесконечно забавляли ее. Сидение на корточках на голом полу, преувеличенная почтительность служанок, необычные кушанья, неудобство палочек для еды, онемение ног после получасового сидения — все заставляло ее разражаться взрывами веселого хохота, к удивлению ее соотечественников, которые довольно часто принимали ее за одну из своих.

Однажды она с помощью служанок отеля нарядилась важной японской леди, причесав свои черные волосы наподобие шлема и перетянув талию широким шарфом «оби», который, в конце-концов, нисколько не стеснительнее корсета. В таком виде она сошла вечером к обеду, держась позади мужа, как благовоспитанная японка. В чуждой одежде она казалась маленькой и экзотичной, но трудно было бы отгадать ее родину. Джеффри поразил ее вид в туземном костюме. В Европе он выделял ее, но здесь, в Японии, делал частью местного пейзажа. Он никогда не чувствовал так ясно, до какой степени его жена — представительница своего народа. Низкий рост, семенящая походка, маленькие, тонкие руки, косой разрез глаз, овал лица — все было чисто японское. Противоречила остальному только белая кожа, цвета слоновой кости, которая, впрочем, как красивая особенность, встречается иногда и у выросших дома японок, а больше всего выражение подвижных глаз и красных губ, созревших для поцелуев, — выражение свободы, счастья и природного ума, чего не найдешь в стране, где женщины почти несвободны, всегда неестественны и редко счастливы. Взор японской женщины не оживляет лица, так что оно кажется просто маской; он часто блестит украдкой воровским блеском, как у хищного животного, полуприрученного страхом.

Надев местный костюм, Асако спустилась к обеду в Мийяко-отеле, смеясь, болтая и, в подражание туземным женщинам, делая крошечные шаги и преувеличенно жеманясь. Джеффри пытался принять участие в маленькой комедии, но его шутки были неестественны, и постепенно воцарилось молчание, какое наступает иногда в фантастических маскарада, после того как пытались вести разговор, соответствующий обстановке, но запас воображения истощился и фантазия перестала служить. Если бы Джеффри был способен к более глубоким мыслям, он понял бы, что как раз эта комедия с переодеванием и указывала на пропасть, разверзтую между его женой и желтыми женщинами Японии. Она поступала теперь, как белая женщина, уверенная в невозможности смешать ее с туземными. Но Джеффри в первый раз почувствовал экзотичность жены, и не со стороны очаровательно-романтической, но со стороны уродливой, неприятной и — страшное слово — как что-то низшее по отношению к нему. Так он женился на цветной женщине? Он — муж желтокожей? Болезненное видение Чонкина в Нагасаки представилось ему.

По окончании обеда Асако, приняв комплименты других гостей, ушла наверх, чтобы переодеться. Джеффри любил после обеда выкурить сигару, но Асако не выносила клубов ароматного дыма в своей комнате. Как и все, они скоро усвоили привычку рано ложиться спать в стране, где не было театров с пьесами на понятном языке и вечерних ресторанов, обращающих ночь в день.

Джеффри зажег сигару и прошел в курительную. Два пожилых человека, купцы из Кобе, сидели там за виски с содовой, разговаривая о своем общем знакомом.

— Нет, — говорил один из них, американец, — я мало его вижу, как и все теперь. Но даю слово, когда он приехал сюда еще молодым, он был одним из самых способных людей на Востоке.

— Я вполне верю вам, — сказал другой, медленный в движениях англичанин, куривший трубку из шиповника, — он произвел на меня впечатление чрезвычайно воспитанного человека.

— Я вам скажу больше. Это был финансовый гений с огромным будущим.

— Бедняга! — вздохнул другой. — Впрочем, виноват он сам.

Джеффри вовсе не имел склонности подслушивать, но вдруг заинтересовался судьбой этого анонима и нетерпеливо хотел узнать причину его падения.

— Когда эти японки завладевают мужчиной, — продолжал американец, — они лишают его яркости, всякого блеска. Пройдите по клубу в Кобе и посмотрите на лица. Вы сразу сможете сказать, кто женат на японке, у кого японка в доме. Чего-то не хватает в выражении их лиц.

— Это ужасно, — сказал англичанин. — Женится такой парень на японке и должен содержать всех ее лентяев родственников, а потом появится целая куча полукровных птенцов, и он не знает, его они или не его.

— Хуже того, — был убежденный ответ, — и с белой женой может быть много неприятностей, и мужчине можно пойти повеселиться в чайный дом, что ж тут такого? Но жениться на них — это все равно что подписать договор с дьяволом. Такой человек пропал.

Джеффри встал и вышел из комнаты. Ему надо было или уйти, или ударить по лицу этого янки с резким голосом. Он чувствовал, что оскорбили его жену. Но ведь разговаривавший мог не знать, перед кем он говорил. Он просто высказывал мнение, которое, как подсказывал Джеффри внезапно проснувшийся инстинкт, должно быть очень распространенным у белых людей, живущих в желтой стране. Теперь, думая об этом, он вспомнил любопытные взгляды, бросаемые иногда на него и Асако иностранцами и, странно сказать, японцами, взгляды полупрезрительные. Быть может, он уже приобрел то выражение, которое отличает лица несчастных в клубе Кобе? Он вспомнил также бестактные замечания на борту парохода: «Миссис Баррингтон прожила всю жизнь в Европе; конечно, в этом вся разница».

Размышляя, Джеффри взглянул в большое зеркало в зале. На его честном, здоровом британском лице не было признаков преждевременной гибели. Были, пожалуй, признаки более зрелой мысли, опытности, менее поверхностных оценок. Глаза, казалось, провалились, как у фигурок в игрушечных барометрах, когда они чувствуют сырость.

Он начал понимать правильность советов тех, кто хотел удержать его от посещения Японии. Здесь, в колыбели расовых предрассудков, злые духи были на свободе. Совсем иначе в великодушном, терпимом Лондоне. Асако была прелестна и богата. Ее принимали всюду. Жениться на ней было не страннее женитьбы на француженке или русской. Они могли бы мирно жить в Европе, и ее далекое отечество еще придавало бы ей прелести. Но здесь, в Японии, где между горсточкой белых и мириадами желтых людей лежит пустынная и укрепленная нейтральная полоса, отмеченная кровавыми схватками, подозрительностью и коварством, положение Асако, жены белого, и самого Джеффри как мужа желтой женщины было иное. Услышанные им фразы прояснили все. Нехорошо, когда белые мужчины связывают свою жизнь с желтыми девушками. Это их падение. Джеффри слышал о подающих надежды молодых офицерах в Индии, которые женились на туземных женщинах и должны были оставлять службу. Он ведь сделал то же самое. Лучше идти забавляться в чайные дома, как Вигрэм. Он — муж цветнокожей.

И затем толпа полукровных ребят… В Англии почти никто не раздумывает о потомстве смешанных рас. Горькое слово «полукровный» — отдаленное эхо сенсационных новостей. Джеффри еще ничего не слышал о бледных, нежных детях Евразии, самом позднем и самом вялом произведении природы, чья производительность, говорят, прекращается в третьем поколении. Но он слышал презрительную ноту в этом термине; и ему внезапно пришло в голову, что ведь его собственные дети будут «полукровные».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*