Майкл Скотт - Китайская невеста
— Я уже написал президенту Тайлеру, — сказал Кушинг, — сообщив о той неоценимой помощи, которую вы и миссис Рейкхелл оказали нам. К тому моменту, как я закончу хвалить вас, конгресс должен наградить вас медалью.
— Единственная награда, о которой я мечтаю — это расширение торговли с Китаем, которое обеспечит ваш договор, — с улыбкой сказал ему Джонатан. — И не забывайте, я готов помочь вам в любой момент.
Проводив дипломатов в Кантон в сопровождении эскорта, он присоединился к Лайцзе-лу и Молинде, которые обнаружили много общего в своих характерах и весело болтали.
Показывая им перестроенные портовые сооружения, Молинда рассказывала о своем счастливом избавлении о трагедии в Макао, затем добавила:
— На моей родине, на Бали, боги сказали бы, что тот, кто пытался отдать меня в руки дьявола, сполна заплатил за свое предательство. Однако его смерть была поистине ужасной.
Она рассказала о расправе с Брэкфордом Уокером, которая к этому времени получила широкую огласку.
Джонатан и Лайцзе-лу остановились и взглянули друг на друга.
— Я ненавижу пытки, каковы бы они ни были, — сказал он, — но Брэкфорда мне ничуть не жаль.
— Мне тоже, — сказала жена, думая о том, какие страдания пришлось вынести Джудит Уокер.
— Молинда, — спросил Джонатан, — когда отправляется в Новую Англию наш следующий корабль?
— На следующей неделе.
— Хорошо, — сказал Джонатан, — с капитаном судна я направлю письмо сестре и Хомеру Эллисону.
— Жаль, что она обрела свободу таким ужасным путем, — заметила Лайцзе-лу, — тем не менее теперь Джудит и Хомер могут пожениться.
Не понимая, о чем они вели речь, Молинда думала лишь о невозвращенном долге.
— Когда придем домой, Джонатан, — сказала она, — я покажу тебе договор. Подпись Уокера совершенно ясная, а подпись Оуэна Брюса скорее напоминает закорючку. В тот момент я не обратила на это внимания, а теперь не знаю, можно ли ее идентифицировать как его собственную.
— Он сделал это умышленно, и меня это ничуть не удивляет, — ответил Джонатан.
Лайцзе-лу заявила, что хотела бы пройти пешком до своего дома на дальней окраине Кантона. Они с Молиндой шли впереди, за ними следовали Джонатан и Кай, который на руках нес малышку Джейд по ее особой просьбе. Джулиан и Дэвид сопровождали мужчин.
Из-за детей процессия привлекала к себе внимание городских жителей. В городе до этого не видели детей-евразийцев, поэтому на долю Дэвида и Джейд выпала большая часть любопытных взглядов прохожих. Многие, широко раскрыв рот от изумления, смотрели на Джулиана, потому что он был первым белым мальчиком, оказавшимся в Кантоне.
Кучка местных ребятишек играла на большой площади у Храма неба, и когда они увидели Джулиана, один парень примерно его же возраста начал кричать:
— Эй, «заморский дьявол». Друзья тут же поддержали его.
Джулиан мгновенно сжал кулаки.
— Вы очень невоспитанны, — сказал он, обращаясь к ним по-кантонски, и указав пальцем на зачинщика суматохи, сказал:
— Выйди вперед, если ты осмелишься и будешь драться как мужчина.
Дэвид также настроился воинственно.
— Я побью любых двоих из вас! — прокричал он на кантонском наречии.
Джейд, благоразумно решив не спускаться с рук Кая на землю, также прокричала на местном диалекте:
— Я поколочу вас!
Хэрмони, предчувствуя стычку, ощетинился и зарычал.
Лайцзе-лу и Молинда заволновались, но улыбающийся Джонатан успокоил их.
— Пусть ребята со всем разберутся по-своему.
Он остановился и скомандовал Хэрмони сидеть рядом.
Улыбающийся Кай также остановился, крепко удерживая маленькую Джейд, которая старалась вырваться у него из рук.
Джулиан и Дэвид вдвоем направились к группе ребят.
— Их побьют, — сказала Лайцзе-лу мужу, — их двое против шестерых.
— Смотри, что будет и не вмешивайся, — усмехаясь, ответил Джонатан.
— Может быть, мы и иностранцы, — сказал Джулиан, обращаясь к местным ребятам, — но мы никакие не «заморские дьяволы». Мой отец сражался в войне против англичан и его чуть не убили. Кто-нибудь из ваших отцов погиб во имя Срединного Царства?
Маленькие китайцы так удивились, услышав, как эти незнакомцы совершенно свободно и без акцента говорят по-кантонски, поэтому и не знали, что сказать. Затем их вожак сделал шаг вперед и поклонился.
— Бабушка рассказывала мне об иностранцах, говорящих на нашем языке, — проговорил он с благоговейным трепетом, — я думал, что это сказки, но оказалось, она говорила правду. Приношу тысячу извинений за нанесенное оскорбление.
Джулиан на мгновение задумался, затем в свою очередь поклонился. Дэвид последовал его примеру.
Удивленные Джонатан и Кай поняли, что им вмешиваться не придется.
— Вы будете нашими новыми друзьями? — спросил Джулиан.
— Конечно, — ответил юный кантонец. — Посмотрим, сможешь ли ты быстрее меня забраться на вершину вот этого дерева!
Джулиан вопросительно взглянул на отца.
— Можно, папа?
— Давай, действуй, — сказал Джонатан. — Ты тоже, Дэвид. Нет, а ты подожди, Джейд. Ты еще не научилась лазить по деревьям.
Хэрмони перестал рычать, и ребята сломя голову начали карабкаться вверх по огромному дереву, росшему на краю площади. Дэвид, меньше ростом и уступавший в силе своему кузену, одолел половину пути. Тем временем сильный и шустрый Джулиан, привыкший лазать по снастям корабля, шаг за шагом продвигался вверх, опережая своего соперника.
Не в силах смотреть, Лайцзе-лу отвернулась, а Молинда следила за соревнованием ребят с восхищением. Кай в восторге закричал, когда Джулиан первым добрался до макушки.
— Он воистину твой сын, Джонатан, — с восхищением проговорила Молинда.
— Джулиан, спускайся вниз. И ты тоже, Дэвид, — прокричал сыну Джонатан. — У вас еще будет время поиграть с новыми друзьями.
Группа продолжила движение. Когда они начали подниматься вверх по склону холма к имению Сун Чжао, Лайцзе-лу инстинктивно ускорила шаг. Перед воротами она на продолжительное время задержалась, Джонатан медленно подошел к ней, обнял за плечи, и они не спеша двинулись вперед.
Они направились к пагоде, возведенной над могилой Сун Чжао. Так вместе они вошли внутрь, молча помолились. Дети, вошедшие следом, держались за руки и, не произнося ни звука, смотрели.
Наконец, вспомнив о них, Джонатан сказал:
— Джейд, ты не видела своего деда, но всегда помни, он был замечательным человеком, который дорожил своей честью, очень сильно любил свою семью и родину.
Широко раскрыв большие глаза, девчушка торжественно кивнула.
— Я тоже думаю о нем как о своем дедушке, — решительно проговорил Джулиан.
Затем они прошли в павильон, в котором прежде жила Лайцзе-лу. Детей разместили по соседству. Джонатан вместе с Молиндой отправился в офис, где познакомился с Шан-Вэем, который по обыкновению читал книгу по философии. Там же Молинда показала Джонатану соглашение о займе, который так болезненно ударил по компании «Рейкхелл и Бойнтон».
Шан-Вэй нахмурился.
— На карту поставлено доброе имя моей жены, — сказал он, — поэтому я досконально изучил сложившуюся ситуацию и могу заявить, что Уокер и Брюс отлично знали, на что шли, подписывая этот договор. Документ подписан на нейтральной территории, где законы Срединного Царства неприменимы. В то же время территория порта не подвластна юрисдикции ни одного иностранного государства — ни Великобритании, ни Франции, ни Америке. Если бы соглашение было заключено в Гонконге, была бы возможность апеллировать в британский суд, хотя в колонию пока еще не назначен судья.
— Вы хотите сказать, — проговорил Джонатан, — что ни одно государство не вправе заставить Брюса возместить долг, даже если нам удастся доказать подлинность его подписи.
Шан-Вэй и его супруга угрюмо кивнули, затем Молинда добавила:
— Когда я узнала о смерти Уокера, то надеялась возместить долг за счет части его имущества. Но оказалось, что он им не обладает.
— Мы вынуждены предположить, — добавил Шан-Вэй, — что Брюс и его компаньон — генерал-губернатор Макао попросту прикарманили себе все его денежки.
Джонатан выслушал все в молчании, затем сказал:
— Видимо, у нас нет выбора. Придется взять закон в свои руки, если мы желаем вернуть свои деньги.
— Я виновата в том, что все так случилось, — сказала Молинда.
— Джонатан отрицательно покачал головой.
— Ты действовала из лучших побуждений и не знала с какими подлецами имеешь дело. Они не только преступили законы всех цивилизованных стран, но также задались целью уничтожить компанию «Рейкхелл и Бойнтон».
— После того как меня спасли в Макао, я поняла, что это за типы, — проговорила Молинда, — но слишком поздно. Здесь Брюс владеет доком и факторией, а также крупной недвижимостью в Гонконге. Однако ни один закон в этой части света не может обязать его расплатиться имуществом за полученный заем.
