Валентина Мельникова - Антик с гвоздикой
Ксения молчала. Павлику было легче. За вранье его пожурят, возможно, оставят на денек без сладкого, но если Наташа поймет, что она тоже ее обманывает... Ксения нервно сглотнула и подняла на сестру испуганный взгляд.
- Таша, я... Мы не заметили... Погода стояла такая чудесная... Мы ехали и ехали...
- И даже не увидели, что дорога обогнула озеро? - усмехнулась Наталья. И вдруг хлопнула ладонью по валику дивана. - Только не ври! Кучер мне сказал, что ты с самого начала велела ему ехать на луг за озером. Что вы там искали на пару с Марфушей?
- Мы хотели набрать букеты для столовой и гостиной. Там столько ромашек!
- Ромашек полно за усадьбой, и совсем не надо снаряжать коляску и кучера для подобных целей. Разве я не права?
Вместо ответа Ксения опустила голову. Наталья поджала губы и смерила ее взглядом. Затем взяла лежащий рядом сверток и, брезгливо скривившись, извлекла из него соломенную шляпку. Вернее, то, что от нее осталось.
- А теперь объясни, дорогая, по какому поводу тебе вздумалось вырядиться в новую шляпку? Неужто ромашки стоят подобного почитания? Надеюсь, они по достоинству оценили твой наряд?
Ксения покраснела, но ничего не ответила. Да и что можно было сказать в свое оправдание?
- Это я попросил Ксюшу надеть новую шляпку, - опять влез в разговор ее защитник. - На старой у нее и ленты, и цветы еще прошлым летом выгорели.
- Помолчи, когда старшие разговаривают, - прервала его мать и не удержалась, добавила: - Надо же, как вы против меня спелись! Слова уже нельзя сказать!
- Маменька, - Павлик не уступал ей в упрямстве, - Ксюша и Марфа ни в чем не виноваты. Этот бык выскочил из леса. Вы должны пастухов наказать, что позволили ему вырваться.
- Они будут наказаны, - произнесла Наташа сквозь зубы. - Они у меня узнают, как исправно службу нести! - Она прижала голову Павлика к груди и принялась покрывать ее поцелуями. - Господи, сынок, ты не понимаешь, что он мог вас изувечить, убить... - Она заглянула ему в глаза. - Скажи, только честно, ты сильно испугался? А то я велю привезти из села бабку, чтобы она заговорила тебя от испуга.
- Ничего не надо! Я совсем не испугался! - Мальчик вскочил на ноги и воинственно сжал кулаки. - Я тоже хочу научиться скакать на лошади, как князь! Вы бы видели, маменька, как он лихо загнал быка в воду. И тот сразу перестал буянить. Поревел малость для порядка, и все!
- И все! - вздохнула Наташа и опять перевела взгляд на сестру. И Ксении крайне не поздоровилось от этого взгляда. Сестра встала с дивана. Опершись ладонью о стол, она произнесла, как обрубила: - С сегодняшнего дня все прогулки вне усадьбы прекращаю! Я не потерплю, чтобы моя сестра, которую я полностью содержу, рисковала жизнью моего сына в угоду своим низменным желаниям. Я не потерплю, чтобы она без моего ведома встречалась с незнакомыми мужчинами! Я не потерплю, чтобы эти мерзкие животные, которые пропахли вином и табаком, ступали на мою землю даже ради благих целей.
- Но, маменька! - Павлик соскочил с дивана, схватил мать за руки, заглянул ей в глаза. - Вы не можете запретить нам гулять! Быка снова заковали в цепи, и он больше не вырвется! А меня Егор обещал научить на лошади кататься и на веслах по озеру ходить...
- Ни боже мой! - вскрикнула в ужасе Наташа. - Никаких лошадей! Они же могут понести или лягнуть! И про лодку ничего слушать не хочу. А если ветер подует и перевернет ее? Нет, нет, даже речи не может быть! - Она отстранила сына от себя. - Перестань морочить мне голову. Сейчас отужинаем, прочитаешь мне четыре страницы по-латыни. Посмотрим, чему тебя Ксения научила, помимо того, чтобы лгать про журавлей. - И с укором посмотрела на сестру. - Ты знала про лошадей и лодку? При тебе Егорка ему обещал?
Ксения не успела ответить. Глаза Павлика яростно блеснули. Он топнул ногой.
- Ксюша не учит меня лгать! И Егора не трогайте! Он не виноват! Я его сам просил! - И вдруг зашелся в плаче: - Противная маменька, злая маменька! - И когда Наташа попыталась его обнять, вырвался из ее рук и выбежал из столовой.
- Ну, чего застыла? - Наташа побледнела и с гневом посмотрела на сестру. - Добилась, чего хотела? Матушка ему, видите ли, злыдня несносная, а тетка - ангел небесный! - Лицо ее скривилось. Она быстро отвернулась, махнула рукой и приказала: - Беги за ним! Как бы чего не случилось.
Ксения кивнула головой и, подобрав юбки, выбежала вслед за племянником.
ГЛАВА 6
Дубу, раскинувшему свои ветви почти над самым парадным крыльцом, было около трехсот лет. "Антик с гвоздикой" построили на месте старой, еще боярской усадьбы, напоминавшей скорее небольшую крепость, что по тем смутным и ненадежным временам было более чем оправданно. Дуб исполнял роль сторожевой башни, и в его густых ветвях хоронился настил из досок для исправно менявшихся часовых, которые не спускали глаз с озера и ведущей к усадьбе дороги. В те, уже ставшие преданием годы густые леса подходили к озеру к боярской усадьбе вплотную, и всякой нечисти в них водилось предостаточно, начиная от дикого зверя и кончая разбойничьим людом, чьи набеги были не менее опасны, чем встреча с волчьей стаей в чистом поле непроглядной зимней ночью.
Несмотря на то что подъездную аллею пришлось пустить в обход дуба, дерево не спилили. И оно осталось несомненным украшением усадьбы - огромное, с мощными ветвями, под которыми в непогоду вполне могло укрыться небольшое воинское подразделение с пушками и лошадями, или пастух с отарой овец, или...
Впрочем, никому из них на территории усадьбы околачиваться не дозволялось, равно как и гостям, которые тоже сумели бы изрядно повеселиться под его развесистой кроной. Но порядки молодая графиня завела строгие, поэтому дуб скучал в одиночестве, орошая каждую осень свое подножие щедрым ливнем из желудей, которые собирали в плетеные корзины и отправляли на скотный двор свиньям. Да еще досаждал он дворникам, которые его опавшую листву исправно убирали, вывозили возами и сжигали за пределами усадьбы.
Нижние ветви у дуба спилили до высоты трех аршин, а то и выше, после того как один из лакеев сломал себе шею, свалившись пьяным с настила, доски которого прогнили и частично обрушились.
Теперь вместо настила осталась лишь пара поперечных плах, на которых ранее доски крепились, и теперь они едва просматривались сквозь густую дубовую листву. Сбросить их никто не решался, а испробовать, как раньше, на прочность не рисковали даже вездесущие дворовые мальчишки. Барыня пригрозила нещадно выпороть всякого, кто осмелится подойти к дубу ближе, чем на пару саженей.
В тени его кроны еще при жизни старой графини установили несколько скамеек, но на них давно никто не сиживал. Днем из-за недостатка времени, вечером из-за комаров, которые вблизи озера были по-особому крупными и злющими.
Но сейчас возле дуба творилось нечто схожее с маленьким светопреставлением. Казалось, все население усадьбы сбежалось сюда, чтобы поглазеть на невиданное зрелище. Барыня, простоволосая, растрепанная, рыдала в голос и металась под дубом, умоляя спуститься вниз маленького графа. Но он сидел верхом на толстой ветке, болтал ногами и, несмотря на слезы и уговоры матери, слезть наотрез отказывался.
- Павлик, - Наташа остановилась и молитвенно сложила руки, - не огорчай маменьку! Спускайся вниз! - И прикрикнула на рослого лакея: - Данила, бегом в дом, неси одеяла.
Данила на рысях бросился в комнаты и вернулся уже вместе с Марфушей и с охапкой одеял в руках.
- Натягивайте одеяла под дубом, - приказала Наталья. Она уже поняла, что слезами маленького упрямца не пронять, и поэтому промокнула их платочком и приступила к решительным действиям.
Через несколько минут дуб обступили рослые лакеи, растянувшие за углы одеяла. По четыре человека на каждое. Теперь, если Павлик по какой-то причине вздумает свалиться с дерева, он непременно упадет на одеяла. Но мальчик, заметив эти приготовления, полез еще выше по дереву и устроился под остатками настила. Здесь ветки были тоньше, но он. не обращая на это внимания, поднялся на ноги и ухватился за доску, когда-то поддерживающую настил. На головы лакеев и одеяла посыпались старые желуди, листья и сухие веточки.
- Павлик! - вскрикнула Ксения. - Осторожнее! Ветка может обломиться!
Наталья перекрестилась и умоляюще посмотрела на сестру. Дворня и лакеи, молча задрав головы, наблюдали, что происходит в кроне дерева.
Павлик переступил ногами, и ветка под ним затряслась. Но маленький негодник даже не подумал переместиться ниже, лишь крепче ухватился за остатки сторожевого настила.
- Павлик, - мягко сказала Ксения, - спускайся! Смотри, на маменьке лица нет! Не пугай нас!
- Пусть она пообещает, что разрешит нам гулять возле озера, - кивком головы мальчик показал на мать. - И позволит мне кататься на лодке и верхом.
Наталья жалобно скривилась:
- Павлик, дорогой, это же опасно для жизни! На озере волны, а лошадь может понести...
