А Дэвис - Мужчина нарасхват
- И вы знаете, что я обнаружила, сэр?
И то, с каким жаром и невинным выражением её больших глаз было это произнесено, ошеломило его и застигло врасплох. И не успев придти в себя, он заглотил наживку вместе с крючком.
- Что? - спросил он, горя от нетерпения. - Что вы обнаружили?
- Ну, - сказала она искренне и со всей наивностью юности, - я поняла, как мистер Рэм получил свою фамилию*. Почему бы вам не выяснить это у других женщин, с которыми он спал? Уверена, они вам сказали бы то же самое. Они бы меня поддержали. Они бы сказали вам, что у него и впрямь есть орудие, которым можно забивать сваи. Господи, он протыкал меня чуть ли не до горла... Я потеряла счет оргазмам!
Она говорила так искренне, а выражение её лица было таким честным и невинным, что в течение тридцати секунд окружной прокурор просто тупо стоял, не понимая,что происходит, а только двигая челюстью вверх и вниз. Затем до него дошло.
- Вышвырните её вон! - заорал он, полностью потеряв самообладание. Уберите отсюда эту маленькую потаскуху! Эй! Хенсон! - Он обернулся к одному из парней, стоящих позади него. - Выпиши мне ордер! Огромный ордер! Обвини её в публичной проституции и во всех других сопутствующих преступлениях. И немедленно! Кто-нибудь, принесите мне стакан воды. Уведите эту шлюху!
Я опустился на стул и посмотрел на Франс. Я не мог больше вынести этого. Просто сидел, смотрел на неё и удивлялся. Малышка оказалась не только отчаянно смелой, но и настоящей умницей.
Окружной прокурор, конечно, мозгами не вышел, но, с другой стороны, никто не добивается такой должности, будучи полным идиотом. А Франс заставила его выглядеть именно так - дебилом, кретином, как хотите. Она взглянула на меня, весело подмигнула и улыбнулась.
Перекрывая невообразимый шум и гам, созданный окружным прокурором, я громко спросил:
- О чем ещё вы хотели бы узнать?
Секунду он смотрел на меня как сова, будто видел меня впервые, или вообще забыл о моем существовании.
- О, да, - наконец он обрел дар речи. - Мистер Рэм. Дорогой, милый, разлюбезный мистер Рэм... - Затем он снова принялся орать: - Хенсон, принеси ещё один ордер! Принеси самый большой ордер, какой только существует, и укажи в нем, что мистер Рэм обвиняется в преднамеренном убийстве четырех человек с применением холодного и огнестрельного оружия! Да! - Он неожиданно радостно взвизгнул. - Полагаю, что это выведет вас из игры на какое-то время, мистер Рэм. А что касается вас, юная леди... между прочим, мисс Стил, сколько вам лет, вы сказали?
- Я вам не говорила, - сухо ответила Франс, - но мне уже шестнадцать лет. Мне исполнится семнадцать через шесть месяцев.
- Вы сказали, вам шестнадцать, мисс Стил? - спросил окружной прокурор очень тихо, почти шепотом, и внезапная тишина наполнила комнату.
"О-хо-хо, - подумал я. - Похоже, я влип".
- Да, это так, сэр, - сказала Франс. - Мне исполнится семнадцать через шесть месяцев.
- Хенсон, - позвал окружной прокурор таким же тихим голосом. - Принеси ещё один ордер. На этот раз раздобудь ещё больший. Достань самый большой ордер во всем штате, и выпиши его на имя мистера Рэма. Ты слышал, что сказала девушка, поэтому знаешь, какое предъявить ему обвинение. И сделай это как следует. Ты слышишь меня, Хенсон?
- Да, сэр, я слышу.
- Не оплошай, Хенсон, иначе я лично прослежу, чтобы ты истоптал дюжину пар обуви, обивая пороги в напрасных поисках работы.
Франс обернулась и шаловливо улыбнулась мне.
- Он будет выглядеть просто смешно, не правда ли, Джокко, - она кивнула на окружного прокурора. - Представляешь, как он будет бродить по юридическим конторам, пытаясь найти хоть самую завалящую и низко оплачиваемую работенку, после того, как его вышибут отсюда за то, что он публично обозвал несовершеннолетнего подростка проституткой? Как ты думаешь?
- Я думаю, ты права, - ответил я. - И особенно после того, как предъявил мне обвинение в четырех убийствах во имя защиты твоей чести.
- Чести? - пронзительно взвизгнул окружной прокурор. - Какой чести? А?
- Мне кажется, эта крысиная возня зашла слишком далеко, - раздался позади меня голос Эда. - Я понимаю, что не имею права вмешиваться, сэр, обратился он к окружному прокурору, - но я советую вам выслушать рассказ Джокко и мисс Стил. - Затем, с ещё большим уважением в голосе, добавил. - Я знаю, сэр, что наши департаменты не всегда смотрят на вещи одинаково, но я высоко ценю вашу замечательную работу на благо общества. Хотя мы с вами не всегда во всем соглашаемся, но мы всегда были справедливы по отношению друг к другу, как и положено людям чести, соблюдая правила и никогда не делая того, что противоречит здравому смыслу. Я советую вам выслушать их показания, потому что не хочу, чтобы такой человек, как вы, упустил хорошую возможность доказать избирателям, доверяющим вам, что они не напрасно считают вас порядочным человеком.
О Боже! Неужели это говорил Эд Уоррик? А ведь точно в цель угодил, бродяга, ни в бровь, а в глаз - прямо по безмерному самолюбию прокурора. Маленький головастик раздулся как жаба.
- А - а... - Он не мог продолжать. Эд просто лишил его дара речи. Мы ждали. - Очень хорошо, мистер Рэм, - наконец произнес он своим естественным голосом, - и вы тоже, мисс Стил, расскажите вашу версию, как считаете нужным. Только придерживайтесь фактов и ничего не опускайте.
Итак, я рассказал ему обо всем, что случилось, с той минуты, как нашел Франс под дождем прошлой ночью, до того момента, когда его люди привезли нас сюда. Лишь однажды я покривил душой, когда не стал раскрывать ему настоящее имя Франс. К тому времени, когда я кончил, Эд вышел из комнаты, возможно, чтобы не смущать окружного прокурора, когда тому придется извиниться за свое грубое поведение.
- И это все? - спросил окружной прокурор. - Это все, мисс Стил?
- Да, сэр. Это все. Теперь мы можем идти?
Он не произнес ни слова, пока мы не подошли к двери.
- Э... не совсем. - И я понял по его тону, что он играл с нами в кошки-мышки.
- Хенсон! - рявкнул он. - Те два ордера о безнравственном поведении... Они уже готовы мне на подпись?
- Да, сэр. Вот они. - Подхалим Хенсон шагнул вперед и положил на стол два документа перед своим властелином.
- Это не совсем в ведении моего департамента, мистер Рэм, промурлыкал окружной прокурор с еле сдерживаемой радостью, - но если возникнут какие-нибудь вопросы насчет их законности, я предъявлю акт о своих правах на личный гражданский арест. Тот факт, что я не выдвигаю обвинения по четырем убийствам, вовсе не означает, что я намерен пренебречь своим моральным долгом гражданина. - Ханжа, кусок дерьма. - Молодая ... э... леди должна отправиться в исправительную колонию для распущенных подростков, а вы, - и тут его физиономия опять стала приобретать цвет гнилого баклажана, - вы, негодяй, отправитесь сначала в камеру, а оттуда в тюрьму на долгое, долгое время. - Он явно торжествовал в эту минуту. Упивался своей победой. - К тому времени, когда вы выйдете на свободу, злобно прошипел он, - у вас вырастет борода, длиннее, чем моя рука.
- Твоя мать, - сказал я ему тихо, - должно быть, обожает тебя. А теперь слушай меня, маленький розовый толстячок, и слушай внимательно. Если только меня упекут из-за этих ложных обвинениях, тебе лучше уехать на край света, когда я вернусь. Заруби это себе на носу. - Я смотрел ему прямо в глаза, говоря это, и его рожа побледнела. Тупица знал, что я имел в виду.
Франс положила свою ладонь на мою руку и сказала:
- Мы сделали все, что могли, Джокко, рассказав всю правду. Если он арестует нас сейчас и не сможет предъявить достаточно обоснованных обвинений, разве его не должны привлечь за ложный арест? Он ведь признал, что не в его юрисдикции арестовать нас, а делает он это лишь как частное лицо. Если он не прав, что ему за это будет?
- Как ты сказала, котенок, он подведет себя под обвинение в ложном аресте... среди прочих.
Чем больше времени я проводил с этой девушкой, тем в большее изумление она меня приводила.
- Ты уверен?
- Я не юрист. Посмотрим, хватит ли у него смелости самому ответить на этот вопрос.
- Не беспокойтесь, мистер Рэм. Я в два счета докажу, что вы виновны. Ваша репутация ловеласа и повесы слишком хорошо известна. Если дело сводится к тому, кому больше поверят, мне или вам, конечно, поверят мне.
Франс медленно переступила своими босыми ногами и встала около стола напротив прокурора. Так же медленно она опустила ладони на стол и подалась вперед, так что её лицо оказалось лишь в дюйме от его.
- Тогда я не советую вам подписывать эти бумаги, мистер окружной прокурор. Я вам не советую, - сказала она мягко, даже нежно, но с такой решимостью, что голос её достиг отдаленных уголков комнаты.
Он воззрился на неё с удивлением.
- Ну, начинайте, - поддразнивала она его, - возьмите ручку и подпишите их. У вас не хватает смелости. Вы ещё большее ничтожество внутри, чем снаружи. Вы дешевый, обрюзгший, тщеславный, чванливый и трусливый импотент, у которого не хватает смелости быть верным себе до конца. Валяйте подмахните эти бумажки.
