Ксения Васильева - Любовник из провинции
Леля несколько утишила ее злобу, но злоба, уйдя, оставила своего заместителя - равнодушие. Не полное еще, однако крепко завязавшееся.
Митя привел ее на вершину любви и сам же оттуда столкнул. Как она просила его, чтобы он не упал с пъедестала, и он гордо и уверенно ответил: только если застрелюсь. Вот и упал и не застрелился. Ах, Митя, Митя!..
Но облегчение существовало и она как-то просветлела лицом и стала почти веселой.
Леля, увидев это, взяла и сходу покаялась Вере в своем грехе: разговоре с Кирой.
Вера хотела было рассердиться, но у нее не получилось и она, махнув рукой, ответила: да пусть знает! Ну скажет она Мите? Мне все равно, честно. Я не хочу с ним иметь дела, - прав ли он, виноват ли, я ли виновата... Даже выяснять не хочу ничего. Пусть все узнают! Это ему волноваться нужно... Все, Леля, на этом разговоры о Мите навсегда закончены. Я - человек упорный и достаточно сильный. Как захочу, - так и будет.
Леля была рада, что Вера так восприняла ее "предательство", но ей было чего-то жаль. Она поняла, - чего. Она, Леля, осталась в одиночестве. Верной неколебимой любви к Мите больше нет. А она, Лелька-дурочка никогда его не разлюбит. У нее кроме Мити никого не было и не будет...
Риточка из аэропорта ехала одна. Анатолий еще в Танжере сказал ей, чтобы она в Москве на его помощь не рассчитывала. У них чисто деловое соглашение и он не собирается с ней проживать. Вещи у них были раздельно и деньги - тоже. Хорошо, что Риточка, благодаря своему французскому, смогла устроиться работать в этом клятом Алжире...
Жара несусветная, люди - далекие, как с другой планеты, и коллективчик советской миссии тот еще! Со своей зарплаты и смогла что-то приобрести. Анатолий давал только на жратву.
И каждый раз требовал от нее отчета. Но она как-то сумела выкручиваться и немного, но выгребала из этих "питательных"...
Хорошо, что таксист помог, а то она бы замудохалась со своими чемоданами и сумками. Пришлось отвалить три доллара: таксист аж глаза выкатил, первый, говорит, раз такие деньги вижу...
Маман с Анькой ждали. Но их вдвоем. С Анатолием. Рита не могла же оттуда по телефону сообщать, как и что. Поэтому, когда маман спросила, а Толик где? Рита разразилась чуть не матом.
Она вопила, что мать все здесь видела и знает, так, какого рожна ей нужен "Толик"?
Анька стала совсем большая, длинненькая девчонка со взрослыми глазами.
Она рассматривала мать, чемоданы, смотрела на бабку, которая в ответ маме ничего не орала, как она умела, а стояла тихенькая и уговаривала: ну, ладно, ладно, Рит... Ну, спросила, делов-то!
И обратилась к Анечке: мамку-то свою помнишь? Не забыла? Анечка маму не забыла, не забыла и папу, но его не было...
Раиса убежала на кухню что-то там разогревать и доделывать, Анечка сидела тихо на стуле, а Рита распаковывала свои мног
очисленные все же чемоданы, - за три года как-никак...
И знала точно, что в загранке последний раз. Поэтому Анечке привезла из игрушек только куколку-девушку с одежками - самой понравилась! Да еще дешевых фигурных конфет купила пакет, по дешевке.
Все это она отдала Анечке.
Та как-то хило обрадовалась и сказала, что такая кукла у нее есть. И еще много разных игрушек. И притащила большого лохматого собаченка и велюровую бархатистую огромную обезьяну...
Рита обалдела, и решила, что появлялся Митька...
Она спросила у дочери: кто это тебе подарил?
И Анечка ответила: бабушка. Как обучала ее Раиса.
- Какая бабушка? Рая? - Удивилась Риточка.
- Нет, - помотала головкой Анечка, - баба Леля...
- Это еще что за "баба Леля"? - изумилась Рита. - Откуда?
- Она приезжает к нам в го-ости, - тянула Анечка, - и мне конфеты и игрушки приво-ози-ит...
... Что еще за новости у них? подумала Риточка, кто сюда шляется? Мать Анатолия не была ни разу, да и звали ее Галина Ивановна и больная она вдрызг - ходить не может!.. Что-то заливает Анька...
Нельзя сказать, что Рита дочь не любила. Насколько могла - любила. И рикошетом в дочь отлетала обида и злость на Митьку и на Анатолия, - на мужиков. А уж на ласковость Рита не была спо
собна вообще. Что умела Рита, так это с полной отдачей трахаться
с мужиками. Лишь бы у него там все хорошо работало, - что еще
надо? А всякие там любови-моркови... - нет их!
На Анечку посмотрела сейчас внимательно и поразилась, до чего же хороша! Загранный ребенок из рекламы! Длинные волосы, густющие, волнами до плеч, темнозолотые... Глаза светлосерые до висков, бровки как выписанные, капризный рот и твердый подбородок!..
Митька! Только в ребячьем девчачьем облике! Надо же, как получилось!
У Риты зароились мысли-мыслишки. Анатолия она не вернет, это ясно, а Митю?.. Надо крепко подумать. В тот раз Анька была еще совсем крошка... Но, что за баба Леля?..
Рита крикнула матери в кухню: мам, иди сюда! Что ты там торчишь? Раиса появилась с тарелками: холодец, салат, капуста квашеная... Запыхалась и предупредила: это еще не все, знаешь, сколько я наготовила!
- Ладно, с готовкой, - сказала Рита, - ты мне лучше скажи, что это за "баба Леля"?
Раиса как вошла - поняла, о чем дочь будет спрашивать, - увидела обезьяну в руках Анички...
- Вот я сейчас все занесу, поставлю, выпьем рюмочку за приезд и расскажу. Такое смаху нельзя.
Пока Раиса таскала из кухни на стол, Рита достала из чемодана отрез на платье - яркий шелковый, платок, тоже яркий, с модным люрексом, и тапочки, мягкие пушистые! - хоть на улицу выходи! - и положила перед матерью.
Та заохала от восторга, а сама подумала, не очень-то Ритка рассщедрилась. Отрез! На кой ляд ей этот отрез? Она шить понесет?
Платить надо!.. Ну, платок... Тапочки... Могла бы и кофту, и пальто, у Раисы пальто совсем худое стало - семисезон... Ладно, и на том спасибо.
Раиса обиделась. Рита заметила, что мать недовольна подарками и сказала: мам, я
тебе еще привезла, не помню, где лежит... Достану, не беспокойся...
- А чего мне беспокоиться? - Чего-то совсем разобиделась Раиса,
- мне беспокоиться некогда. Мне надо ребенка кормить и ростить.
Вот и все мое беспокойство. Ты удовольствие получала да раз побеспокоилась, - родила, а я уже двадцать по двадцать беспокоюсь...
- Что, считаться начнем? - Спросила Рита с вызовом, - Давай посчитаемся! Я тебе, ох какой счетец предъявлю! Только начну!
- Да, ладно, ладно, чего ты? Сказать ничего нельзя - сразу на дыбки! Чего ты? - Пошла на попятный Раиса, вспомнив, что дочь всего как час или два дома, и вообще, не надо с ней ссориться! - жить-то вместе будут... А добра она навезла, я-те дам! И хорошо! Будет, что продать, ежли занадобится...
Раиса сказала, - давай, дочь, со свиданьицем!
Они выпили. Раиса сладенько обратилась к внучке: Аничка, пойди, деточка, поиграй в комнатку. Ты ведь покушала? Хочешь, возьми пирожок с повидлом... Мы тут с мамою твоей побеседуем...
Аня взяла послушно пирожок, забрала пакет конфет и ушла.
А Раиса рассказала Рите про "бабу Лелю". Она от Митьки, - его, говорит, тетя... Может, мать?
Рита очень внимательно выслушала эту странную историю и не могла в ней разобраться. Что это не мать Митьки, - точно, точнее некуда! Он не москвич, мать у него где-то на юге, то ли в Одессе, то ли в Севастополе, или Ялте?.. Рита не помнила. Мать, ко
нечно, могла приехать... Но тогда, когда ее сын в Америке?..
Нет, это не митина мать.
Тетка?.. Кажется, он говорил, что в Москве у него родных нет...
Рита разозлилась.
Откуда она что знает? Кто ей что рассказывает? Трахнул и таков. Какие разговоры о родственниках! Плохо, что кто-то еще знает! А ей-то что? Нет, ей есть - ЧТО! Она не потеряла надежду ухватить Митю, на трах и на деньги... Но действовать надо осторожно. Если его жена узнает, то Митьку пошибут, а голый и босый он Риточке в доме не нужен. В кровать возьмет хоть какого, а вот жить с нищим Митькой она не собирается! А ему куда деваться, если оттуда вышибут? К ней, Рите! И дочка готовенькая!
Значит, надо его ухватить так, чтобы он ничего не теряя там, сюда давал и спать наезжал почаще.
Она так изголодалась по настоящему мужику, что готова была сегодня кого-никого притащить! Анатолий ее в Алжире довел своим моченым огурцом!
Надо из этой "тетки" вытрясти, может, счастливый билет?..
- Мам, а когда эта бабка была? Давно? Как думаешь, кода она придет? Спросила Рита после долгого молчания.
- Да раз-то в месяц она приходит, - ответила Раиса, - в этом еще не была, а уж пятнадцатое...
- Ты ее телефон знаешь?
- То-то и дело, что не знаю. Не дает. Зубы заговаривает: сама, мол, ходить буду. - Ответила Раиса, вздохнув. Она, честно-то говоря, побоялась спрашивать телефон. У такой дамочки - расфуфыры!
А Ритка наверно и впрямь думает, - бабка!
Раиса сказала: ты не думай, что она - бабка. Это я так, для понятия Аничке сказала. Такая дамочка! - шик блеск тру-ляля! Надета - с картинки! Причесочка, наманикуреная, накрашеная, полная только, а так, лет сорок...
Рита засмеялась: кобелина-Митька эту "бабку", наверняка, уделывает! Или раньше уделывал!