Марсия Ивэник - Мужчина из ее снов
И не дожидаясь ответа, Алиса поспешила прочь, пока не передумала и не провела пол утра среди бачков, упаковок с химикатами и слесарного инструмента.
Клэйтон почти с суеверным страхом глядел на стенд, забитый всякого размера и форм трубами. Были здесь трубки, согнутые под углами в сорок пять и девяносто градусов. Были в виде буквы S, и буквы V, и даже буквы Т. Были емкости с вентилями, и накопители, и дроссели. Были и сопутствующие товары: средства чистки и смазки, по меньшей мере пяти типов. Трубы и трубки разнообразной длины достигали потолка. И, будто разнообразия форм было недостаточно, чтобы свести с ума любого, были представлены сантехнические устройства еще и различных размеров.
Клэйтон вздохнул, закрыл глаза, вознес молитву Богу ремонта домашнего инвентаря — и сделал единственное, что представлялось логичным. Он взял с полки несколько кратких инструкций для начинающих мастеров, услужливо разложенных производителями запчастей. Ему вдруг показалось нелепым то, что он, достигнув возраста тридцати четырех лет, ни разу не сделал ничего по дому своими руками.
Получасом позже улыбающийся Клэйтон покинул магазин с сумкой, набитой запасными частями, инструментом, и дюжиной инструкций. Он подошел к машине и поместил свои сокровища на заднее сиденье, где Алиса уже успела разложить взятую из чистки одежду. Закрыв дверцу, Клэйтон покачал головой: кому пришло бы в голову оставить покупки в незапертом автомобиле? Алиса будто призывала на свою голову грабителя. Впрочем, кому придет в голову умыкнуть эти мрачные костюмы грязно-коричневого и похоронно-черного цвета? Если бы кто-то решился на это, то оказал бы услугу молодой женщине.
Она ему нравилась сегодня: уютная, милая и домашняя — в объемном не по размеру свитере, в поношенных джинсах, — вся пахнущая кленовым сиропом и кофе. Он все еще ощущал на своих губах теплоту ее дыхания, ее реакцию на поцелуй, который случился на лестнице их старого дома. У него едва хватило тогда силы воли остановиться на легком поцелуе.
Клэйтон пристально взглянул на запруженный суетливой толпой тротуар. Алисы нигде не было видно. Он стал гадать, в каком из магазинов она может быть, а потом устремился к одному из них. У него не было уверенности, что Алиса — в нем, однако ему сейчас хотелось там быть. От магазинчика шел аромат свежеиспеченных кренделей с корицей: то была булочная Анн-Мэри.
Еще десятью минутами позже Клэйтон остановился возле прозрачной витрины аптеки, за которой увидел Алису. Она читала аннотации, закусив нижнюю губу. Он не возражал бы, если бы эти ослепительные зубки впились по крайней мере в одно из трех частей его тела. Впрочем он не возражал бы против любого прикосновения ее губ. Он вошел: оказалось, она читает один из бестселлеров, которые были выставлены на стенде книжного лотка. Взглянув на нее еще раз со стороны, он поразился: насколько искусительно красива она даже за чтением книг. Он глубоко вздохнул, подошел и встал прямо за ней.
— Ищете что-то особенное?
Она быстро обернулась.
— Клэйтон!
Он вопросительно поднял брови:
— Вы ожидали еще кого-то?
Он осмотрел обложки книг: на некоторых было больше обнаженной плоти, чем в колонии нудистов; на других были невинные цветочки, а одна изображала какого-то несчастного, лежавшего ничком с топором в спине.
Ничего не скажешь, интересная подборка!
— А я думала, что вы в магазине, — растерянно сказала она.
— Я и был там. — Он выбрал книжку с искусительной женщиной на обложке: огромные груди вываливались из глубокого выреза ее платья, а из-под мини-юбочки “вырывались” на простор длиннющие шикарные ноги. Некий молодец, весьма похожий на пирата, крепко держал эту даму за все нужные места.
Клэйтон протянул книгу Алисе.
— Вот эта неплохо выглядит, — и он усмехнулся.
Краска залила щеки Алисы, и она быстро сунула книгу на полку:
— Это не та книга, которая мне нужна.
Она задумчиво посмотрел на обложку: блондинка на ней, хотя и отдаленно, напоминала Алису.
— А что вам нужно?
Алиса двинулась прочь от полки.
— Вероятно, они таких здесь не держат. — В руках у нее была красная пластиковая корзинка. — А вы нашли то, что искали?
— Да, и полагаю, что протечка будет-таки ликвидирована еще до обеда.
Она остановилась, разглядывая витрину сувениров, приукрашенную ко Дню Благодарения, а Клэйтон, улучив момент, заглянул в ее корзинку. Его взору предстал полный набор вещиц, удовлетворяющих женские нужды: три упаковки трусиков, увлажнитель, шампунь и кондиционер, упаковка тампонов, дезодорант. Но, прочитав надпись на упаковках, занимавших добрую половину корзины, Клэйтон удовлетворенно улыбнулся: если только она не запаслась заранее рождественскими кулинарными подарками, то теперь он знает ее слабости: целых три коробки пирожных с кокосовым кремом!
— Вы уже все купили? — спросил он.
— Нет еще. Да вы идите по своим делам, не беспокойтесь. — Она отодвинула корзину подальше от его любопытного взора. — Встретимся у машины.
— О, у меня нет никаких особых дел, я просто подумал, что смогу купить еще кое-что, если вы задержитесь. — Он подобрал стоявшую на полу корзинку. — Вы не возражаете?
— Здесь свободная страна. — Она поспешно положила в корзину взятые с витрины две оранжевые свечки и, спохватившись, высыпала на тампоны, чтобы прикрыть упаковку бумажных салфеток.
Клэйтон понимающе улыбнулся и двинулся к витринам, на которых были представлены предметы гигиены для мужчин, упакованные, завернутые и спрятанные самыми хитроумными способами в самые разноцветные упаковки.
Все эти годы он прислушивался в голосу своих женатых коллег и не ходил в магазины с женщинами, и лишь теперь обнаружил, насколько интригующим может быть это занятие. Выбор Алисы рассказал ему о многом. Она не купила ничего из косметики — значит, красота ее сугубо натуральная, не приукрашенная; шампунь, приобретенный ею, один из самых дешевых. И не то чтобы она не могла себе позволить траты на дорогостоящую косметику и макияж, просто, очевидно, эти проблемы казались ей несущественными.
Что же касается кокосового крема — здесь особая история. Три коробочки, красиво обернутые серебряной фольгой, содержали самые дорогостоящие из ассортимента пирожных. Он готов был заключить пари, что пирожные стоят дороже всех остальных покупок, вместе взятых.
Бросив в корзинку тюбик крема для бритья и коробочку лезвий, Клэйтон поспешил за Алисой, направившейся к кассе. Кассирша, казалось, давно знала Алису.
— Я вижу, что вы нашли шоколадный спецзаказ у Ральфа, — жизнерадостно улыбнулась кассирша, пока машина считывала ценники с каждой упаковки.
— Да, я хотела поблагодарить его, но он куда-то вышел, — Алиса кивнула на пустую конторку у фармацевтического прилавка.
— Он отправился к Джимми — сделать стрижку. — Кассирша нажимала клавиши кассового аппарата. — Нужно, пожалуй, заменить эту рухлядь на хороший сканер.
Алиса засмеялась и поставила пустую корзинку на специальный столик.
— Сильвия, вы с Ральфом любите ваш магазин таким, какой он есть.
Сильвия протянула ей сдачу и дважды толкнула ящик кассы, прежде чем тот закрылся.
— Почему вы так думаете?
Алиса сунула сдачу в кошелек.
— Потому что будь все иначе, вы заменили бы кассу давным-давно.
Сильвия пробормотала что-то вполголоса и взглянула на Клэйтона.
— Вы нашли у нас все необходимое, молодой человек?
Алиса в это время, неосторожно отступив, наткнулась на него, и он удовлетворенно хмыкнул: горячая волна прошлась по его телу, когда Алиса невзначай прикоснулась к той его анатомической части, которую он тщетно пытался укротить все время, пока глядел на нее.
— Да, мэм. — Он вручил кассирше корзинку, продолжая глядеть на Алису.
Сильвия бросила быстрый взор на него, затем на Алису и от нее не укрылось то, что Алиса зарделась.
— Вы знакомы?
— Определенно, — коротко ответил Клэйтон.
Алиса отступила на шаг.
— Сильвия, разрешите представить вам доктора Уильямса. Он работает в университете и снимает у нас комнату с недавних пор.
Клэйтон поднял брови и бросил на Алису притворно-удивленный взгляд:
— Разве? Мне казалось, прошло уже несколько месяцев, или даже лет…
Сильвия тихо захихикала.
— Лет?.. — прошептала Алиса.
Он пожал плечами.
— То, чем я занимаюсь, не есть наука в привычном понимании. Нужно, пожалуй, прожить пару жизней, чтобы начать понимать хотя бы азы.
— И чем же вы занимаетесь, мистер Уильямс? — спросила Сильвия.
— Теорией относительности Эйнштейна.
— А, значит, вы математик?
— Что-то вроде того, — пробормотал Клэйтон.
Говорить, что он — математик — все равно, что сказать про Микеланджело — художник.
