Элизабет Оглви - Внезапная страсть
Он нажал на кнопку, дверь открылась, и она позволила ему вывести себя из лифта и провести по просторной, устланной коврами приемной мимо референта, который быстро заговорил с ним по-итальянски, но Стефано покачал головой:
- Я занят! - отрезал он.
Крессида не сразу обратила внимание на окружающую обстановку, а когда рассмотрела ее, то заметила, что она сильно изменилась. Когда-то комната была темной, обставленной старинной мебелью, там были старинные картины и старинные очень ценные ковры, но теперь все это было убрано, заменено более светлой, более современной мебелью. Крессиде, которой эта старомодность не нравилась, перемена показалась явно к лучшему, однако это ее расстроило. Насколько же изменилась его жизнь за последнее время, подумала она, но сразу же напомнила себе, что теперь его жизнь никоим образом ее не касается.
- Садись, - его загорелая рука указала на небольшой диванчик у стены. - Я попрошу принести кофе - похоже, тебе это не помешает. Можно подумать, что ты не спала ночь.
Господи, но почему же она бросилась сюда, не замаскировав следы бессонной ночи? Теперь он будет тешить свое самолюбие тем, что она из-за него не спала ночь.
- Я не хочу сидеть! И не хочу твоего проклятого кофе!
Он не обратил на нее никакого внимания и нагнулся к селектору.
- А я хочу. - Раздался щелчок, и он, улыбнувшись, заговорил по-итальянски.
Крессиде пришлось сесть. Совершенно взбешенная, она сидела и смотрела, как очередная элегантная молодая женщина принесла поднос с дымящимся ароматным кофе, украдкой бросив на Крессиду любопытный взгляд.
Стефано налил себе кофе.
- Может быть, передумаешь? - спросил он, добавляя полную ложку сахара в свою чашку. - Это не растворимый, ты такой любишь.
Хотя запах и был дразнящим, однако почему-то его уверенное замечание разозлило ее.
- Вовсе я такой не люблю, Стефано. Больше не люблю. Я изменилась. Темные глаза сузились:
- Правда? И как же ты изменилась, дорогая? Снисходительный тон, которым был задан этот вопрос, мог бы вызвать у нее лишь ледяную улыбку и пожатие плеч, если бы он был задан кем-нибудь другим, но Стефано обладал талантом заставлять ее говорить, прежде чем она хорошенько подумает.
- Теперь я сама себе принадлежу, - заявила она.
Он поморщился:
- Это слова истинной феминистки, ведь так? Перед глазами ее заплясали огни.
- Если тебе так хочется это понимать, дело твое. Но в отличие от тебя я верю в равенство.
- Ты ко мне несправедлива, - сказал он мрачно. - Или же у тебя просто короткая память. Похоже, ты забыла, ведь я позволил тебе продолжить работу.
Его слова только подлили масла в огонь и еще больше взбесили ее:
- Позволил? - с возмущением воскликнула она. - Позволил? Как мило с твоей стороны, Стефано! Да, ты действительно позволил мне работать, но лишь до тех пор, пока это устраивало тебя. Как только моя работа вошла в противоречие с твоими интересами, ты сразу же предъявил ультиматум.
Темные глаза сузились до щелочек.
- Очевидно, у нас были различные взгляды на брак, - сказал он жестко. - Я не предполагал, что моя жена будет работать в одной стране, когда я работаю в другой...
- Но ведь все было не так! - с жаром перебила она его. Ведь работа была моей единственной отдушиной, хотела добавить она, но Стефано этого никогда не поймет. Он никогда ее не слушал, так почему же он должен слушать ее сейчас? Она печально покачала головой. - А, все это бессмысленно. Скажи мне, почему ты решил спонсировать пьесу Дэвида? - спросила она слегка дрожащим от невысказанных чувств голосом.
Он с интересом посмотрел на нее.
- Ну, а ты как думаешь?
- Давай-ка без уверток, Стефано. Я задала прямой вопрос и хочу получить прямой ответ.
Его красивые губы скривились в легкой усмешке, он пожал широкими плечами.
- Один из моих знакомых сообщил мне, что ты играешь в этом - как это вы говорите - "модерновом" спектакле. Может быть, мне доставляет удовольствие смотреть, как ты работаешь.
Неужели он заметил выражение наивной радости, на мгновение мелькнувшее на ее лице, которое она не успела подавить? Может быть, именно поэтому прозвучала его следующая отрезвляющая фраза?
- А вообще-то не очень обольщайся, дорогая, твоя пьеса - лишь одна из многих, которыми я занимаюсь. Мы решили вкладывать наши средства также и в искусство.
- Правда? - спросила она без всякого выражения.
- Да. Конечно. - Его темные глаза сузились. - Но, естественно, есть и еще одна причина моего интереса к твоей деятельности. Я подумал, почему это моя жена так заинтересована в разводе? Может быть, в ее жизни кто-нибудь появился? Кто-нибудь, за кого она хочет выйти замуж?
Если бы он только знал, как далек от истины.
- Я рада, что ты заговорил о разводе, Стефано.
- Да? И почему же?
- Мы оба знаем, что все кончено, Стефано. - Она заговорила быстро и невнятно. - Мы уже два года как живем отдельно, и теперь по закону нет никаких препятствий и... - Голос ее осекся.
- И? - повторил он, подперев голову руками и без всякого выражения глядя на нее.
- Мне бы хотелось получить развод как можно скорее... Пожалуйста.
Неожиданно вырвавшееся вежливое обращение придало совершенно другой характер ее формальной просьбе, и его губы скривились в насмешливой улыбке. Испугавшись, что если она замолчит, то сделает что-то, о чем впоследствии пожалеет, она продолжала:
- Уже ничего нельзя сделать, - закончила она глухо.
- А что, если я не хочу развода? - медленно произнес он, не спуская с нее сузившихся блестящих глаз.
В ней внезапно проснулась идиотская надежда.
- Не хочешь развода? - тупо переспросила она. - Но почему же?
Он пожал плечами и, располагаясь поудобнее, вытянул свои длинные ноги, она заметила, как серая ткань брюк плотно облегает его сильные бедра.
- Может, меня больше устраивает положение женатого человека, - проворковал он.
- Устраивает тебя? Что ты имеешь в виду? Он слегка развел руками.
- Ты же знаешь, как это бывает, Крессида. У разведенного мужчины могут возникнуть проблемы, ведь так?
Она непонимающе глядела на него.
- В то время, - продолжал он, - как мужчина просто не живет со своей женой, он - как бы это сказать - неуязвим для некоторых женщин, единственной целью которых является выгодное замужество. - Он улыбнулся. - Теперь понимаешь?
Она почувствовала, как у нее внутри все сжалось. Она встала, держась за спинку дивана.
- Ты хочешь сказать, что не даешь мне развода, потому что иначе стал бы легкой добычей для искательниц богатых мужей? - переспросила она.
Легкая усмешка тронула его губы.
- Ну, это одна из причин, - согласился он. "Говорят, если тебя что-то выводит из себя, надо посчитать до десяти, - как в тумане вспоминала Крессида, - ну что ж, интересно, если она станет медленно считать до тысячи, сможет ли это помочь ей избавиться от бешеной ярости, которую вызвали его слова. И не будет ли ему приятно, увидеть это?" Она представила себе его довольную улыбку, если она начнет орать и царапаться, как дикая кошка.
В эту минуту она была благодарна своей профессии, потому что, когда она опять взглянула на него, лицо ее было столь же спокойным, как и его. Ей даже удалось изобразить какое-то подобие улыбки, которой она обычно приветствовала малознакомых людей. Она ничего не добилась, придя сюда - но, если хорошенько подумать, разве она на что-нибудь рассчитывала? И разве когда-нибудь могла рассуждать здраво, когда речь шла о Стефано?
- Нет смысла разговаривать с тобой, - сказала она холодно. - С тобой свяжется мой адвокат.
- Разумеется, - вежливо ответил он таким же ледяным тоном.
Она спокойно прошла к двери, хотя больше всего на свете ей хотелось бежать без оглядки. Чувствуя на своей спине оценивающий взгляд, она хотела уйти отсюда и больше никогда не видеть его.
Когда она взялась за ручку двери, он заговорил:
- Дорогая. - Его мягкий тон обескуражил ее, она просто не могла не откликнуться, не повернуться к нему. В надежде... В надежде на что? На то, что он передумал и согласен на раз вод?
Она обернулась:
- Да?
- Чао, - насмешливо произнес он, и это обычное итальянское прощание заставило мгновенно вспомнить все - и тот день, когда она уходила от него. Но тогда это было не "чао". Она до конца жизни будет помнить его безразличное холодное "до свидания".
- Иди к черту, - ответила она, зная, что ей как можно скорее надо уйти отсюда, подальше от него.
Неужели она надеялась, что он согласится на развод? Нет, она надеялась совсем не на это.
Совсем не на это.
Глава 5
Крессиде удалось в достаточной степени взять себя в руки и спокойно пройти мимо блондинки в приемной. Она толкнула сверкающую входную дверь и, прежде чем выйти, глубоко вздохнула, как будто это могло придать ей силы. Ее лоб и верхняя губа были покрыты бисеринками пота, и она совсем уже было собралась снять фланелевое пальто, как заметила, что день довольно холодный, кроме того, немного моросит дождь, так что через минуту она охладится и успокоится, как только немного придет в себя от разговора со Стефано. Однако же она простояла у двери несколько секунд в полной растерянности и только потом машинально направилась в сторону метро.
