Памела Инграм - Аркан для холостого босса
- Итак, все прошло как надо, - сказала Мадлен, нарушив поток его мыслей.
- Да, спасибо.
- За что? - удивилась она.
- За то, что была прекрасным помощником за столом. Думаю, ты очень понравилась супругам Макконналли.
Она покачала головой.
- Сомневаюсь. Хотя мне было приятно поговорить с миссис Макконналли. Ты знал, что у них семеро внуков?
Знал ли? Филипп не мог вспомнить. Он вообще затруднился бы что-либо вспомнить в этот момент. Филипп напряженно думал, как будут выглядеть волосы Мадлен, если вытащить из ее блестящих локонов две длинные заколки, похожие на расписанные китайские палочки для еды. Работодатель не имеет права на такие вещи, но он решил, что, мечтая об этом, не обидит ее.
- ..а их младшей только исполнилось два годика. Это такой интересный возраст!
Пропустив все сказанное ею, он встал на безопасный путь и произнес:
- Да, я тоже слышал.
Лифт бесшумно остановился, и при мысли, что Мадлен пойдет к себе, а он останется в одиночестве, Филипп испытал странное чувство потери. Пренебрегая здравым смыслом, он предложил:
- Может, зайдешь, чтобы выпить перед сном бокал вина или чашечку кофе?
Мадлен явно сомневалась, и Филипп понимал, что лучше будет, если она откажется. Но все к черту, он был в прекрасном настроении, и ему хотелось с кем-нибудь его разделить.
В конце концов она кивнула в знак согласия.
- Ну, конечно. Звучит заманчиво.
Филипп открыл дверь и провел девушку внутрь. Сперва отдернул с окна шторы, а потом направился в сторону бара.
Вид, открывшийся из окна, тут же привлек внимание Мадлен. Огромные стеклянные двери выходили на длинный балкон. Резкий ветер с залива развевал края тента над столом. И даже понимая, что там будет довольно прохладно, она не могла удержаться от соблазна выйти на балкон.
- Можно? - спросила она, указывая рукой на раздвижные двери.
- Конечно. Что тебе принести?
Решив, что спиртного, выпитого за ужином, более чем достаточно, Мадлен выбрала сельтерскую воду. Когда он присоединился к ней минуту спустя, она стояла, облокотившись на перила, и наблюдала, как океанские волны катятся друг за другом по изогнутому пляжу.
- Не думаю, что мне когда-нибудь надоест океан, - произнесла Мадлен мечтательным тоном. - Наверное, потому, что не часто бываю рядом с ним.
Филипп снял пиджак и накинул ей на плечи. Мадлен уткнулась подбородком в лацканы пиджака и улыбнулась в знак благодарности, хотя для ее спокойствия лучше было бы оставаться под порывами ветра. К тому же она почувствовала теплоту, которую излучала шелковая подкладка, ласкавшая ей плечи и руки, а тонкий аромат его одеколона, исходивший от воротника, пленял и одурманивал ее.
Пальцы Мадлен вцепились в стакан с водой, и она подняла тост за них, в то время как Филипп облокотился на холодный поручень рядом с ней.
- Тебе в самом деле все нравится? - спросила она, чувствуя его полное удовлетворение настоящим моментом.
- Дело стоит того, - ответил Филипп, сообразив, что она говорит не об океане.
- Ты имеешь в виду победу?
- Не совсем так. Победа - это только часть целой игры. Несмотря на мою репутацию, я доволен, если и другим так же хорошо, как и мне. -Он издал какой-то странный смешок. - Но не думай, что я альтруист.
На мгновение ей захотелось поговорить с ним о Прайсах. Возможно, Филипп сможет предложить подходящее решение. Но так же быстро Мадлен подавила в себе это желание. Сначала ей следовало бы переговорить с мистером Прайсом. Она никогда не будет действовать за его спиной, даже побуждаемая самыми положительными намерениями.
- Не могу вспомнить, когда был здесь в последний раз, - вдруг произнес Филипп, наблюдая за тем, как в док у левого пирса входит небольшой катер.
Мадлен посмотрела на него, пораженная тем, что голос его звучал абсолютно серьезно.
- У тебя свой отель на берегу океана, а ты почти никогда не выбираешься сюда?
- Не в отель, а на балкон.
- Это еще хуже! Позор на твою голову, - пошутила она. Он засмеялся:
- Ты права. Но зато я знаю, кого винить в моем непредсказуемом поведении. Тебя.
- Ну, извини...
Но Филипп оборвал ее:
- Я серьезно. Вот уже два дня я изо всех сил стараюсь контролировать себя, но у меня только голова идет кругом. За последние сорок восемь часов я сказал больше, чем за всю свою жизнь, и сомневаюсь, что мой пульс хоть раз пришел в норму с тех пор, как я встретил тебя.
Глаза Мадлен расширились от удивления. Она открыла рот, но не могла вымолвить ни единого слова.
- Мадлен, - тихо произнес Филипп, глядя вниз на свои сцепленные пальцы. - Я решил, что мне необходимо поцеловать тебя. Это стало почти навязчивой идеей. Нам нужно найти выход, чтобы все встало на свои места. Он повернулся к ней и нежно притянул ее ближе к себе за лацканы пиджака. Ты ведь понимаешь?
Сначала она согласно кивнула, потом отрицательно покачала головой.
- Филипп, я...
Но было слишком поздно. Его губы припали к ее губам, полностью завладев ими. Чувства девушки были парализованы.
Даже в самых диких фантазиях Мадлен не могла представить, каким может быть поцелуй Филиппа. Она приоткрыла рот, задохнувшись от неожиданности, не в состоянии остановить его, даже если бы захотела.
И все же ей нужно.., его.., остановить...
Мадлен не была уверена, кто из них стонал, да это и не имело значения. Мир поплыл по кругу, и она вцепилась в сорочку Филиппа, чтобы не упасть. Не важно, кому принадлежал стон, когда ее сердце неистово билось в такт с сумасшедшими ударами его сердца, а в ушах стоял гул, который нельзя было объяснить шумом прибоя внизу.
Каким-то волшебным образом исчезли заколки из волос. Мадлен не помнила движения его рук, но чувствовала, что теперь они касаются ее шеи под волосами.
На этот раз она не сомневалась, что стонал именно он.
Его губы оставляли огненный след на коже Мадлен, она задерживала дыхание, когда он проводил языком по сильно пульсирующей жилке на шее. Пальцы Мадлен запутались в волосах Филиппа, она притягивала его к себе все ближе, прижималась к нему все крепче...
Только благодаря остаткам здравомыслия, Мадлен смогла оторваться от Филиппа, испытывая щемящую боль оттого, что уже не чувствовала больше его прикосновений.
- Филипп, я...
- Мадлен, мне очень жаль.
Что ж, все правильно, ему жаль. Выражение лица Филиппа свидетельствовало о его смущении и раскаянии.
Он отвернулся и крепко схватился за перила.
Его пиджак валялся смятый на полу. Резкий холодный ветер пронизывал Мадлен.
- Мне...мне лучше уйти.
Он просто кивнул, и Мадлен, еле справляясь с дыханием, заторопилась через комнату к выходу. Когда пыталась отпереть дверь своего номера, ее пальцы дрожали, но вовсе не от холода.
С трудом передвигая ноги, она добралась до кровати, резким движением откинула стеганое ватное одеяло и повалилась на постель. И только натянув одеяло на голову, позволила слезам пролиться наружу.
Глава 5
Филипп не знал точно, как Мадлен поведет себя во время завтрака на следующее утро. Она по-прежнему оставалась для него "темной лошадкой". Их знакомство было очень недолгим, и он все еще не мог выработать своего мнения о ней.
Отбросив воспоминая о происшедшем на балконе, Филипп попытался сосредоточиться на проблемах текущего дня. Но оказалось, Мадлен уже подготовила все для работы. Он по достоинству оценил это, и когда они занялись делами, ни один из них даже словом не обмолвился о том, что случилось ночью. Они работали в паре спокойно и продуктивно. А когда достигли удачного соглашения с мистером Макконналли и его адвокатом и уже находились на борту самолета, возвращающегося в Даллас, Филипп продиктовал Мадлен четыре приказа и три письма.
Надо немного подождать, и все образуется само собой, решил Филипп, устраиваясь в кресле поудобнее и принимая поднос с обедом от стюарда. Они вылетели сразу после встречи, так как очень торопились домой. Мадлен ни разу не заговорила о своей дочке, но Филипп понимал, как ей не терпится снова оказаться с ней.
Он не мог объяснить тот приступ полного сумасшествия, да, впрочем, и не старался. Они оба пришли к негласному соглашению, что с этим покончено раз и навсегда. Филипп испытывал странное чувство разочарования, полагая, что она слишком легко забыла его поцелуй. Все же это было намного лучше, чем скандальное выяснение отношений или повторение событий.
Мадлен снова выглядела первоклассным секретарем. Аккуратно отложив в сторону блокнот, она принялась за обед. Ни единого волоска не выбивалось из ее аккуратной прически.
Филипп вспомнил о красивых шпильках, которые поднял после того, как смог оторвать руки от холодных перил балкона. Он спрятал их в свой дипломат и хотел вернуть ей позднее. Вряд ли шпильки представляли большую ценность. Но кто знает? Может, они дороги ей как память.
- Расскажи мне о дочке, - попросил Филипп, решив, что сейчас самое время хоть как-то загладить события прошлой ночи.
