Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП) - Янг Филиппа

Мы договариваемся больше никогда не отгораживаться друг от друга, но больше всего на свете мы оба хотим веселиться, как раньше.

Так мы и поступаем.

Все выходные мы дурачимся, играем с остальной командой в такие вещи, как многодневный раунд ship-tag, и делаем глупые ставки, которые он почему-то всегда заканчивает тем, что выставляет неустойку.

В понедельник я встаю пораньше, чтобы проводить Тару, пообещав догнать ее, когда вернусь, и не сомневаюсь в этом. Кейт остается в стороне, а я беру пример с Валентины: сдерживаю любые эмоциональные проявления и стоически киваю ей, вместо того чтобы крепко обнять или полусерьезно помахать рукой. Я надеюсь, что эта поездка изменила ее, но если нет, то я верю, что это сделает что-то другое. Не моя работа — учить кого-то быть хорошим человеком, особенно ценой собственного психического здоровья. Да и я сама не идеальна.

Моя ревность мешала мне наслаждаться тем, что я люблю, тем, что делает меня счастливой, поэтому в тот вечер я отбросила свою гордость и пошла на "We Will Rock You". Если бы я получала по удару за каждый раз, когда сравниваю себя с ними или погрязаю в своей дерьмовой самооценке, я была бы черно-синей. Я почти жалею, что меня не бьют, только для того, чтобы я увидела, какой вред я себе наношу. Шоу феноменально. Я, однако, все еще нахожусь в процессе работы.

Но я собираюсь работать.

В конце недели Том устраивает для всех нас еще один уморительный стендап на вечере открытых микрофонов команды, а затем заставляет меня выйти и спеть что-нибудь. Я отказываюсь, но к концу вечера ему удается разыскать Брайана, который с удовольствием аккомпанирует мне на фортепиано. Именно ему я не могу отказать.

Вдохновленная плейлистом о расставании, который я составила и слушаю по кругу, когда остаюсь одна, я прошу его сыграть "Burn" из "Гамильтона". Это из той части сериала, где жена Гамильтона, Элиза, узнает, что он ей изменяет, и сжигает все их любовные письма. Это очень подходит к моей нынешней ситуации, а петь от всего сердца в комнате, полной людей, чертовски приятно. Актеры и другие профессиональные сольные исполнители так поддерживают меня, и, возможно, это именно то, что мне нужно, чтобы почувствовать, что я нахожусь на одной волне с ними. Я даже набираюсь смелости, чтобы упомянуть о наших старых встречах по средам, которые, к моей радости, все, кажется, готовы возобновить в новом году.

В воскресенье вечером я нервничаю. Я не готова к встрече с ним. Я никогда не буду готова. Но это произойдет, нравится мне это или нет, и я не позволю ему разрушить прогресс, которого я добилась.

Глава 31

Оскар

Когда я уезжал, у меня были видения, как Элиза ждет меня у трапа по возвращении. Она, как всегда, прыгнет ко мне в объятия, засыплет меня поцелуями, не заботясь о том, кто нас увидит, и откажется слезать, пока я, пошатываясь, не приду в свою новую комнату и не дам ей именно то, чего мы оба так хотели за последние шесть недель. Но реальность оказалась противоположной. Не знать, где я ее увижу и как уговорить ее поговорить со мной, просто безумие.

Я заставлял себя заново переживать каждую эскападу с последнего корабля — во всяком случае, те, которые я мог вспомнить, — и проводил бессонные ночи, ставя себя на ее место, представляя, что меня окружает половина людей, с которыми она спала, слушая их рассказы после рабочего дня и не зная, были ли они о ней — или, что еще хуже, зная наверняка, что были.

Последнее, что я слышал от Тома, было то, что она решила остаться, но это было максимум того, что я смог от него добиться, и, возможно, максимум того, что он знал на тот момент. Каждые несколько часов в течение двух недель я проверял, не стали ли первые серые сообщения с двумя галочками синими или не превратились ли сообщения с одной галочкой в две, но ее телефон явно был выключен. Потому что я больше не стою того, чтобы доставать его. Вот что меня убивает. Она даже не хотела попытаться поговорить со мной. Мне было бы все равно, если бы она кричала и орала, лишь бы общалась со мной.

Я еще не решил, как буду действовать, но я верю, что буду знать, что делать, когда увижу ее.

Уже наступило время обеда, когда я наконец замечаю ее на другом конце главной палубы перед приветствием капитана. Мой пульс учащается, а конечности ненадолго слабеют от нервного напряжения. Она так же прекрасна, как я помню — даже еще прекраснее. Ее волосы развеваются на ветру, она смеется и шутит с Саншайн и еще одной девушкой, которой не было здесь, когда я уходил, но которую я в конце концов вспомнил. А судя по тому, что говорил Том, я с сожалением уверен, что стал темой для разговора между ними, и всё же вот Элиза, явно подружившаяся с ней, несмотря на это.

Я надеюсь привлечь ее внимание, но не успеваю до того, как капитан представляет Генри, который в свою очередь представляет меня и Джерри. Я улыбаюсь и машу гостям, и на долю секунды ловлю ее взгляд, после чего она снова быстро отводит глаза. Мне физически больно сдерживать себя, чтобы не броситься к ней прямо на глазах у всех этих людей.

Генри открывает первую за неделю вечеринку "Уплыть", и меня утешает, что это любимая часть понедельника Элизы. Если встреча со мной — это кошмар, которого она так боялась, то, по крайней мере, у нее есть занятие по душе, которое отвлечет ее хотя бы на ближайшие полчаса. Джерри ведет меня к своему следующему дежурству на день, и я с неохотой следую за ним. Сегодня у меня не все в порядке с головой. Все утро я не мог нормально соображать, не говоря уже о том, что теперь я увидел ее. Однако, когда Джерри протягивает мне расписание всех праздничных мероприятий, проходящих на этой неделе, и тех, кто их проводит, я мгновенно оживляюсь.

В 14:55 у меня должен быть перерыв, но вместо этого я торчу возле паба, где Элиза с минуты на минуту должна закончить викторину. Я прячусь вне зоны ее видимости и слушаю, как она объявляет результаты и вручает призы. В зале царит веселье, как всегда, когда она рядом, и как только я слышу, что она завершила выступление и в комнате снова зашумели разговоры, я воспользовался возможностью.

Когда я впервые встретил ее, в ее глазах всегда был намек на панику. Затем постепенно, день за днем, я увидел, что он исчезает, сменяясь блеском, который заставил меня влюбиться в нее. Но теперь паника вернулась. Я уже менял этот взгляд, и будь я проклят, если не смогу сделать это снова. Мне просто нужно поговорить с ней.

Когда я подхожу к ней, ее изумленные голубые глаза оставляют мои и сосредотачиваются на том, чтобы собрать вещи, но ее пальцы дрожат и не могут сделать ничего полезного. Когда я подхожу к ней, она сдается и неохотно поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Ее лицо так же неподвижно, как и все остальное, но я вижу, что она сглатывает свой дискомфорт.

"Привет", — мягко говорю я.

Она не отвечает. Ее челюсть напрягается, и она еще немного моргает.

"Мы можем поговорить?"

"Извините за беспокойство, дорогие".

К нам подходит пожилая пара, и по ваучеру, который они держат в руке, я понимаю, что они счастливые победители викторины.

"Просто хотела узнать, куда мы можем пойти дальше. Я немного сглупила и оставила расписание в нашем номере". Голос женщины приятен и спокоен, и мне сразу становится стыдно за то, что она не побеспокоила нас.

Вытащив из кармана основное расписание, я смотрю на него.

"Кто-нибудь из вас когда-нибудь играл в боулз?"

Они качают головами.

"Ну, есть…" — я тяжело вздохнул, вспомнив неудачную попытку каламбура, — "занятия по джингл-боулу для начинающих, которые вы можете посетить примерно через пятнадцать минут на девятой палубе. Позже на неделе там будет турнир, на котором вы сможете выиграть крупную сумму, так что, возможно, стоит попробовать".