Шайла Блэк - Молодая и покорная
— Возвращайся почаще к этому чувству во время сегодняшнего испытания. Положись на нас, Рейн. Мы все это время будем рядом, — настойчиво произнес Хаммер.
— Мы не оставим тебя на полпути, — пообещал Лиам.
— Ты осознала, что твое развитие стоит тех небольших уколов боли, верно?
— Да.
Она прикусила губу.
— Но в глубине души я… все еще боюсь вас подвести.
Лиам обхватил ее лицо обеими ладонями.
— Единственным способом, которым ты можешь нас подвести — это взять и все бросить.
— Просто продолжай пытаться. До тех пор, пока ты будешь к нам тянуться, мы будем тебя поддерживать.
Поднявшись на ноги, Хаммер направился к ее чемодану и выудил из него маленький шелковый красный халатик. Он обернулся к ним с озорной улыбкой на губах.
— Время завтракать, прелесть.
И это все? Они закончили ковыряться в уголках ее души? Забавно, ведь от этого даже не было больно. Но Рейн то знала, что они тщательно следили за скачками ее настроения и продвигающимся прогрессом. Несомненно, у них в запасе еще полно всевозможных сложных испытаний, которые ей придется преодолеть.
В ее животе вновь запорхали бабочки.
— Я умираю от голода! — призналась она.
— Могу себе представить. Вчера ты съела совсем немного.
Помогая ей встать, Хаммер накинул ей на плечи халат.
В течение долгого момента ни Хаммер, ни Лиам не проронили ни слова, и создавалось впечатление, что они ждали от нее чего-то, что она никак не понимала. Когда неудобная пауза затянулась, она недоуменно перевела взгляд с одного на другого. У Лиама на лице читалось: "Неужели мы только что не преподали тебе урок о важности общения?" Со склоненной головой и поднятой бровью, он смерил ее угрожающим взглядом.
— Уверяю тебя, любимая, у Ниагары в серванте предостаточно маринованного укропа.
Рейн поморщилась.
— Фу! Укроп. Ты же знаешь — я его ненавижу.
— Еще как знаю.
Голос Лиама звучал холодно и сказал ей, что он ожидал от ее ответа большего.
Нахмурившись, она посмотрела на мужчину. Какой, к черту, ответ он от нее ждал?
— Там наверняка еще лежат остатки форели со вчерашнего ланча, — предположил Хаммер.
— Форель на завтрак? Отвратительно!
И тут до нее дошли правила их игры. Эта игра была не на развитие общения, она требовала абсолютной, полной открытости.
— Мне бы очень хотелось пару обжаренных с двух сторон с солью и перцем яиц, один тост, слегка смазанный сливочным маслом, банан и стакан апельсинового сока без мякоти — если, конечно, это возможно, Господа.
Хаммер усмехнулся, когда Лиам сверкнул широкой ухмылкой.
— Так-то лучше.
Взяв ее за подбородок и окинув ее страстным взглядом, Хаммер прижался к ее губам голодным поцелуем. Рейн безумно хотелось, чтобы его чувственная жажда вышла из-под контроля. Поэтому, когда он отпустил ее, она почувствовала укол разочарования.
— Уверен, ты в состоянии заработать то, что хочешь, — ответил Хаммер, словно прочитав ее мысли.
— А теперь бегом в ванную — одеваться. Встречаемся на кухне.
Встав, Лиам притянул ее в свои объятия, оставив на ее губах неторопливый поцелуй.
— Когда ты спустишься, я хочу чтобы на тебе был этот халатик. Только он и ничего больше. Мы поняли друг друга?
— Да, Сэр.
От требовательного выражения лица Лиама Рейн пробрало до кончиков пальцев ног и она склонила голову. Внутри нее тепло и волнение смешались с ее любовью к нему.
— Я не буду задерживаться. Обещаю.
— Хорошая девочка.
Приподняв ее подбородок, Лиам поцеловал ее последний раз.
— Не заставляй нас ждать.
Наблюдая за тем, как они уходят, она почувствовала в мыслях небывалую легкость в отношении планов на сегодняшний день. На ее душу опустилось спокойствие. Войдя в просторную ванную комнату, Рейн приняла твердое решение удержать это состояние покоя.
***
От волнения Рейн стиснула в руках поясок халата, в котором ей велели выйти Лиам и Хаммер.
Спускаясь по лестнице, она увидела через великолепное панорамное окно, что землю уже покрыл тонкий слой свежевыпавшего снега. К небу тянулись вытянутые силуэты голых деревьев. Все выглядело мирным и безмолвным.
С кухни послышались мужские голоса и смех, вперемешку с позвякиванием посуды. По дому распространился запах свежесваренного кофе и бекона. Ее рот наполнился слюной, а живот свело от голода. Она с улыбкой вошла в комнату, застав врасплох четверых мужчин, сидящих за массивным деревянным столом и выглядящим такими до невозможности красивыми и мужественными.
При ее появлении, они одинаковым движением поднялись со своих мест.
Растерявшись под их решительными взглядами, она приостановилась. Комната была буквально пропитана тестостероном.
Ее соски тут же напряглись и стали заметны на фоне обтягивающего ее шелка. Тепло поднявшееся из ее груди, дошло до ее шеи и разрумянило ее щеки, пока она переводила взгляд с одного лица на другое. В каждом из них они видела молчаливое приветствие.
Рейн приходила в восхищение от того, что такие деловые и привыкшие к толпе девушек вокруг себя мужчины тратили на нее свое время и энергию. Несмотря на свой женский трепет перед ними, Рейн чувствовала себя красивой, находящейся в безопасности, в то время, как они обволакивали ее своим неустанным вниманием.
Опустив взгляд к своим ногам, она негромко их поприветствовала.
— Доброе утро, Господа.
— Привет, принцесса. Как себя чувствуешь?
Спросил Бек, убирая за собой грязную тарелку и столовые приборы, и неся их в раковину.
— Я в порядке, спасибо. Просто умираю от голода, — ответила она, пока Бек споласкивал тарелку.
— Иди сюда. Садись с нами, прелесть.
Наклонившись вперед, Хаммер взял ее за локоть и посадил на стул между собой и Лиамом. Остальные мужчины вернулись на свои места и продолжили трапезу.
Устраиваясь поудобнее, Рейн не могла избавиться от воспоминаний о вчерашнем ужине. Они и этот день планировали провести, мучая ее своими прикосновениями? Это стоило бы всех мучений, если только все завершится еще одним обменом бурного наслаждения.
Лиам положил ладонь ей на бедро и послал ей соблазнительную улыбку, от которой все внутри нее сжалось.
— Я приготовлю тебе завтрак.
Бек улыбнулся, стоя рядом с духовкой и наполняя тарелку.
Он годами был у нее на виду, прежде чем она поняла, что он не садист, а настоящий друг. Он был словно посланником Господа для нее, в тот момент, когда она искала его в больнице. Поэтому его легкая манера проявления заботы наполняла ее искренней к нему благодарностью.
