Дж. Уорд - Темный любовник
Дворецкий с улыбкой окинул его взглядом.
— Сэр, вы выглядите настоящим франтом. Прекрасный выбор, прекрасный выбор.
Батч пожал плечами, поправляя воротничок рубашки.
— Ну да.
— Но вам просто необходим платок в нагрудном кармашке. Вы позволите?
— Эээ, конечно.
Маленький старичок суетливо направился к комоду, выдвинул ящик и начал в нем рыться. — Это будет идеально.
Его узловатые руки превратили белый квадратик в какой-то шедевр оригами и вложили его в кармашек на груди Батча.
— Теперь вы готовы к встрече со своей гостьей. Она уже здесь. Вы примете ее?
Примет? — Черт, да.
Когда они вышли в коридор, дворецкий мягко рассмеялся.
— Я похож на идиота, да? — спросил Батч.
Лицо Фритца стало серьезным.
— Нет, нисколько, сэр. Я просто подумал, как Дариусу понравилось бы все это. Он любил, когда дом был полон.
— Кто такой Дар…
— Батч?
Голос Мариссы заставил их обоих остановиться. Она стояла на верхней площадке лестницы, и то, как она выглядела, заставило Батча задержать дыхание. Ее волосы были подняты, а платье нежно-розового цвета облегало фигуру. Ее робкая радость при виде него заставила Батча расправить плечи.
— Привет, детка, — Батч шагнул вперед. Он знал, что дворецкий сияет от восторга.
Марисса теребила платье, словно была слегка взволнована.
— Мне, наверное, стоило подождать внизу. Но все так заняты. Мне казалось, что я путаюсь под ногами.
— Ты бы хотела побыть здесь немного?
Она кивнула. — Если ты не против. Здесь потише.
Дворецкий вмешался в разговор. — На втором этаже есть балкон. Дойдите до конца коридора, он как раз там.
Батч предложил ей руку. — Тебе это подойдет?
Ее рука скользнула ему под локоть. Марисса отвела глаза, и на ее щеках вспыхнул очаровательный румянец. — Да. Да, конечно.
Это означало, что она хотела остаться с ним наедине.
Батч решил, что это хороший знак.
* * *Когда Бет вошла в столовую с блюдом красиво нарезанных сырых овощей и аппетитных соусов, она подумала, что Фритц и Велси могли бы вместе управлять небольшой страной. Вокруг них носились братья, которые устанавливали обеденный стол, расставляли новые свечи, помогали с едой. И один Бог знал, что творилось в комнате Рофа. Церемония должна была проходить там, и Рейдж находился в его спальне вот уже целый час.
Бет поставила блюдо на буфет и вернулась на кухню. Где застала Фритца, который изо всех сил пытался дотянуться до большой хрустальной чаши, стоявшей высоко в шкафу.
— Эй, давай-ка я помогу.
— О, благодарю вас, хозяйка.
Она поставила чашу на столешницу, а потом наблюдала за тем, как Фритц наполняет ее солью.
Нифига себе, у кого-то будут серьезные проблемы с давлением, подумала она.
— Бет? — позвала Велси. — Ты не могла бы сходить в кладовку и захватить три банки персикового джема для соуса к окороку?
Бет вошла в небольшую квадратную комнатку и щелкнула выключателем. Все пространство от пола до потолка было уставлено огромным количеством разнообразных жестяных и стеклянных банок. Она искала полку с персиками, когда услышала звук открываемой двери.
— Фритц, ты не знаешь…
Бет повернулась. И врезалась прямо в мускулистое тело Зейдиста.
Он зашипел, и они оба отскочили друг от друга, так что дверь захлопнулась, оставив их наедине.
Зейдист закрыл глаза, будто от боли, его губы дернулись, обнажая клыки и зубы.
— Прости, — прошептала она, пытаясь отодвинуться подальше. Комната была небольшой, и бежать было некуда. Он стоял прямо перед дверью. — Я не видела тебя. Мне правда жаль.
На нем была очередная облегающая рубашка с длинными рукавами, так что его сжатые кулаки, напряжение рук и плеч были очевидны. Он и так выглядел большим, но мощь, заключенная в теле Зейдиста, заставляла его казаться огромным.
Его веки приподнялись. Когда черные глаза Зейдиста остановились на ее лице, Бет отшатнулась.
Холод. Всепоглощающий холод.
— Господи, я и так знаю, что безобразен, — сказал он резко. — Так что не надо еще и от страха шарахаться. Я не совсем одичал.
После чего взял что-то и ушел.
Бет привалилась к полкам с жестяными и стеклянными банками, уставившись на пустое место, появившееся на левом стеллаже. Чатни[142]. Он взял чатни.
— Бет, ты нашла… — Велси резко остановилась в дверях. — Что случилось?
— Ничего. Это… ничего.
Велси смерила ее взглядом, поправляя фартук, надетый поверх синего платья.
— Ты врешь мне, но это день твоего Соединения, поэтому я не буду донимать тебя расспросами, — она нашла джем и взяла несколько банок. — Эй, почему бы тебе не пойти в комнату твоего отца и не полежать? Рейдж закончил, так что ты сможешь там спокойно передохнуть. Тебе следует побаловать себя немножко перед Церемонией.
— Ты знаешь, мне кажется, это хорошая идея.
* * *Батч откинулся в плетеном кресле-качалке и, скрестив ноги, стал отталкиваться одной из них от пола. Кресло скрипнуло.
Вдалеке вспыхнула зарница. Ночь пахла садом, раскинувшимся внизу.
И морем.
На другом конце небольшой веранды Марисса запрокинула голову и посмотрела на небо. Легкий летний бриз коснулся локонов у ее лица.
Он решил, что мог бы смотреть на нее всю жизнь, и все равно не насмотрелся бы.
— Батч?
— Прости. О чем ты?
— Я сказала, ты выглядишь по-настоящему красивым в этом костюме.
— В этом старье? Просто накинул первый попавшийся.
Она засмеялась, как он и рассчитывал, но от этого звука у него зазвенело в ушах, и он посерьезнел.
— Это ты — красивая.
Она коснулась шеи. Казалось, что Марисса не знала, как реагировать на комплимент, словно не часто их получала.
В это было очень трудно поверить.
— Я сделала эту прическу для тебя, — сказала она. — Я подумала, может, тебе понравится.
— Мне всегда нравится смотреть на твои волосы, независимо от прически.
Она улыбнулась.
— И это платье я выбрала для тебя.
— Оно мне тоже нравится. Но знаешь что, Марисса? Тебе не стоит стараться ради меня.
Она опустила взгляд.
— Но я привыкла стараться угодить.
— Так прекрати. Ты — прекрасна.
Она засияла. По-настоящему засияла. И все, что он мог сделать — это просто смотреть.
Ветер слегка усилился, шифоновая юбка обрисовала контуры стройных бедер Мариссы, и теперь он уже думал не только о том, как она прекрасна.
Батч чуть не рассмеялся. Он никогда не считал, что вспыхнувшее желание способно испортить момент, но сейчас он не отказался бы от возможности забыть о потребностях своего тела на эту ночь. Или даже на более длительное время. Он действительно хотел вести себя с ней правильно. Марисса была женщиной, достойной поклонения, защиты и счастья.
