Катори Киса - Турнир партнеров
Гарри растерянно сморгнул, понимая, ЧТО значили слова слизеринца.
«Чёрт, с этим надо что-то делать!» - решительно подумал он.
«Да уж... - Драко посмотрел на злую Гермиону, с ожесточением листающую учебник. - И я даже, кажется, знаю что...»
Глава 50. Есть хочу
Урок прошёл не просто скучно, а невероятно, удручающе, омерзительно скучно. Амбридж заставила их читать ужасно нудный вводный параграф, в котором обстоятельно и очень убедительно доказывалось, что практическое применение Заклинаний для защиты от Тёмных Искусств опасно и совершенно излишне. Самым отвратительным было то, что уроки ЗОТС оказались спаренным, а значит, длились вдвое дольше обычного, и в неделю таких четырёхчасовых мучений в их расписании, составленном персонально для Партнёров, стояло два.
- Чёрт, это же сколько времени мы будем тратить совершенно бесполезным образом?! - простонал Драко, выходя из кабинета и совершенно не заботясь о том, слышит ли его Амбридж.
- И не говори, - Гарри вздохнул. - Могли бы подольше поспать.
- Придётся что-то придумать… - Малфой окинул Партнёра оценивающим взглядом, который быстро трансформировался в обещающий, стоило ему встретиться с вопросительным взором зелёных глаз.
На лице брюнета сама собой расплылась понимающая улыбка, а щёки предательски порозовели. Гарри воровато оглянулся и, убедившись, что коридор позади них пуст, приобнял слизеринца за талию, притягивая к себе.
- Ммммм, уверен, ты что-нибудь придумаешь, - прошептал он прямо в ухо блондина, опуская руку ниже и сжимая упругую подтянутую ягодицу.
- Это называется провокация, ты в курсе? - Драко повернул голову, встречаясь губами с губами Партнёра.
- Догадываюсь… - Гарри коснулся кончиком языка серединки нижней губы Малфоя и хотел было уже скользнуть им дальше, но блондин резко отпрянул, схватил его за руку и решительно потянул за собой к лестницам.
Поттер нехотя подчинился, решив, что любимый просто не настроен сейчас на ласки и не хочет пропускать обед, и был очень удивлён, когда вместо того, чтобы спускаться вниз к Большому Залу, Драко устремился куда-то наверх. Удивление сменилось пониманием только когда они достигли так хорошо известного им обоим коридора седьмого этажа. У гриффиндорца защемило сердце при виде до боли знакомой фисташково-зелёной обстановки Выручай-комнаты, в которой они провели столько счастливых часов.
- Я никогда не говорил тебе, что это точная копия моей комнаты в Малфой-Меноре? - тихо спросил Драко, и брюнет с изумлением уставился на него. - Вон на той картине, - слизеринец кивнул на холст с изображением светловолосого мальчика на метле, делающего мёртвую петлю, - мне пять лет. А вот это, - он указал на картину со вставшим на дыбы белым жеребцом, - мой конь Уроборос.
- А парусник? - спросил Гарри, совершенно по-новому смотря на такие привычные вещи в комнате.
- А парусник мне просто очень понравился, и я купил его на какой-то выставке за бешеные деньги, - Малфой с любовью посмотрел на картину.
В ней не было ничего особенного: море, небо, облака, парусник и три пальмовых листа, как бы обрамлявших его, но пронзительно-голубые краски с лёгким зелёным отливом и ощущение счастливого солнечного дня заставляло смотреть на неё снова и снова.
Открытие, что Драко, оказывается, настолько впустил его в свою жизнь, причём сделал это уже очень давно, так ошеломило гриффиндорца, что он даже забыл, для чего его, собственно говоря, сюда притащили. Однако Малфой очень быстро исправил это обстоятельство, совершенно недвусмысленно прижавшись пахом к его заду.
- Сейчас моя очередь, - шепнул он и положил руки на бёдра Партнёра, вжимаясь уже начинающей бунтовать плотью между его ягодиц.
Гарри моментально позабыл и про Амбридж, и про голод, и про появившееся у него мощное желание увидеть эту комнату, так сказать, «в оригинале». Он прогнулся в пояснице и слегка расставил ноги, в то время как нетерпеливая рука слизеринца скользнула в его брюки. Драко обхватил уже совершенно возбуждённый член гриффиндорца и стал поглаживать подушечкой большого пальца самый кончик головки, размазывая по ней выступившую капельку смегмы. Лёгкими, сводящими с ума движениям он понемногу отталкивал край крайней плоти, и её медленное скольжение заставило Гарри замереть, наряжено вслушиваясь в ощущения, пока желание получить нечто большее, чем невесомые прикосновения не пересилило удовольствие от изощрённой ласки. Поттер со стоном толкнулся в ладонь слизеринца и тот самодовольно улыбнулся. Избавив гриффиндорца свободной рукой от мантии, Малфой недолго думая провёл пальцем по его брюкам прямо между ягодиц, заставляя ткань расползтись в весьма удобном для его намерений месте. Продолжая ласкать член любимого дразнящими движениями, поворачивая руку каждый раз, когда она возвращалась к головке так, чтобы ладонь проскальзывала по самой чувствительной её части, Драко выпустил из плена брюк свой собственный член. Шепнув заклинание из брошюры «Джентельменского набора», от которого его ноющая плоть покрылась скользкой плёнкой смазки, Малфой развёл ягодицы Партнёра в стороны, насколько это позволяли неснятые брюки, и упёрся ею в плотно сомкнутое колечко мышц. Гарри вздрогнул и напрягся, ожидая болезненного вторжения в неподготовленное тело, но Драко отчего-то не стал двигаться дальше. Вместо этого он с удвоенным энтузиазмом стал двигать рукой, заставляя Поттера стонать и извиваться. С каждой секундой ощущение от твёрдой горячей плоти, слегка раздвинувшей уже немного расслабившиеся мышцы, становились всё острее, и в какой-то момент накатило отчаянное желание почувствовать её внутри, сопротивляться которому Гарри посчитал глупым и ненужным занятием. Закусив губу, он подался назад, медленно насаживаясь на упругий член, дрожа и сдерживая стоны. Ощущения от того, как растягиваются под его напором неподготовленные мышцы вкупе со знакомым ослепляющим удовольствием от ласковой руки, оказались настолько восхитительными, что когда головка наконец скользнула по простате, гриффиндорец глухо застонал и изо всех сил дёрнулся назад, насаживаясь на член слизеринца до упора. Драко охнул и подавил желание немедленно начать двигаться, ощутив вспышку боли, пронзившую его Партнёра. К счастью, она оказалась мимолётной, и очень скоро Малфой сначала осторожно, а потом всё яростнее и жёстче стал вколачиваться в отзывчивое тело, а Гарри - с хриплыми стонами подаваться ему навстречу. Понадобилось всего пара минут, чтобы распалённый такой необычной прелюдией Поттер с глухим рычанием кончил в так долго терзавшую его ладонь. Слизеринцу же понадобилось больше времени, так что обернувшийся к нему Гарри смог в полной мере насладиться красотой своего любимого аристократа во время оргазма. Как только судорога удовольствия немного отпустила, Драко без сил ткнулся лбом между лопаток гриффиндорца. Постояв так несколько секунд, Малфой вздохнул и сказал нечто такое, что заставило Поттера буквально онеметь из-за целой гаммы разнообразных эмоций, от обиды до самой настоящей ярости. После одной из самых восхитительной прелюдий в его жизни, страстного-горячего-безудерного-и-просто-охренеть-какого-офигительного секса и ярчайшего оргазма Драко Люциус Малфой уткнулся лбом в спину своего любовника-Партнёра-любимого-и-самого-дорого-человека-на-земле и будничным, почти скучающим тоном, произнёс:
