Каратели (СИ) - Хард Леона "Баса"

Мне тоже неплохо бы привести себя в порядок. Почесала ногтем сальный затылок. Волосы стянуты в жалкий хвостик на затылке и не мыты четыре дня. Скоро какая-нибудь гадость заведется, а ухаживать за собой не было малейшего желания.

- Привет, затворница! - тетя кинула туфли на песок, а сама встала спиной к солнцу, отбрасывая на меня длинную тень.

- Привет, - ответила.

Пальцем я поковыряла лунку в песке и начала чертить линии -- обычное монотонное действие для успокоения.

- Совсем плохо? – спросила тетя так легко будто говорили о насущных вопросах.

Ну какой здесь будет ответ? Какой? Нет. Не совсем? Я полна сил и целей для дальнейшего существования?

Проглотив злые слова в адрес тети, ответила в шутливой манере:

- Если бы я сейчас лежала в гробу со скрещенными на груди руками, - я охотно продемонстрировала, как лежат покойники. – То тогда было бы «совсем плохо»!

- Это хорошо. - тетя отошла от воды и приблизилась.

Присела на корточки, глаза точно напротив моих. Всматривалась и забавно наклоняла голову то влево, то вправо, в точности изображая пернатого Василия.

Ворона я вчера все-таки отослала Гектору, долго боролась с собой и с чувствами, но проиграла себе – предложила пообщаться. Он многое прошел вместе со мной, вдруг поможет вылезти из жалости к себе? Его слова раньше придавали уверенности в силах.

Голос тети прозвучал тихо и успокаивающе, как нежная мелодия:

- Если бы ты покончила с собой, то тебе бы уже не пригодились эти знания…

- Знания? – перебила.

- Рада просила передать. Извини, раньше времени не было, не удавалось вырваться от братишки.

Тетя указательным пальцем ткнула мне в лоб:

- Игорь тебя не насиловал. - отсоединила палец и еще раз вбила мне в лоб истину.

И вновь слова:

- Не насиловал! Ты должна была поверить в насилие, испытать максимальную боль, чтобы перезагрузиться в третий раз и начать добровольное самосожжение.

Палец еще раз указал в середину моего лба, а голова покачивалась назад от каждого «тыка». Ее слова давили, ударяли вглубь мыслей. Безумно хотелось поверить в их правдивость, но боялась. А вдруг потом придется разочаровываться? Поэтому пока не реагировала и смотрела на подушечку пальца перед лицом.

- Ты должна была сжечь Темный Дом, чтобы люди и Каратели испугались нас, перестали преследовать и предоставили нам право жить свободно.

Ее речь, как сладкий гипноз, опутывала, ловила в сети. Я боялась окончательно поддаться влиянию. Молчала и ждала. 

Тетя пощелкала пальцами возле лица, возвращая к реальности и скидывая гипноз или оцепенение. Она пыталась пробить каменную броню, в которой я спряталась лишь бы не было больно. Я хотела поверить в слова, но не удавалось.

- У меня всё болело между ног…

- Пальцами… - предположила тетя. Показала пальцами-ножницы, намекая, что мог внутри растянуть или порвать. – Естественно, там всё нежное и даже пальцами можно причинить очень сильный вред. Прости, конечно, но член тоже не похож на острый меч, - фыркнула она над глупостью. – А какой вред можно нанести? И вообще, я что буду уговаривать поверить? Рада подсмотрела в какой-то из реальностей, Игорь не насиловал тебя, испугался, что убил, когда ты отключилась и вошла в транс. Давай, поверь!

Щелк. Тетя еще три раза пощёлкала пальцами одной руки, словно явила колдовство и создала чудо. И моя каменная броня с легкостью треснула. Я вздохнула воздух полной грудью, ощутив солоноватый привкус.

Знаете, как радуются дети? Они бегают и прыгают на месте, кричат на весь пляж, в одежде прыгают в океан и брызгаются водой. Потом мокрые валяются в песке, который забирается в нос и рот. И я также, как они, вскоре сидела в мокрой одежде и отплевывалась от песка и продолжала орать, как безумная. Хорошо, что посторонних на пляже не было. Я на пять минут впала в возраст пяти-шести лет. Тетя пыталась заткнуть мне рот ладонью, чтобы не кричала, за руку приостанавливала скоростной бег по песку и купание в нем. А я в ответ грязная лезла обниматься. В конце концов тетя удирала от меня, как от надвигающей лавины, держа подол красивого платья. И громко материлась, чтобы не прикасалась грязными ручонками. Но я догнала добычу и повалила в океан, пусть искупается. Леди она, видите ли.

Это второе дыхание, вторая жизнь, которую дали.

Я -- не грязная, не грязная, можно не стыдиться себя!

***

К вечеру я успокоилась, отмылась от липкого песка, привела тело в должный вид. Тетя пообещала устроить поход в салон красоты, потому что на ее племянницу без бутылки алкоголя не взглянешь. Разве что бомж или преступник, отбывший срок и очень соскучившийся по женской ласке.

День невероятно солнечный, около двадцати градусов, поэтому в больницу (сегодня должны быть готовы результаты анализов моего общего состояния здоровья) побежала в одних джинсах и голубой футболке.

В Питере не сильно жаловали машины, предпочитали передвигаться пешком, в редких случаях на дорогах встречались небольшие автобусы, передвигающиеся единым маршрутом из одного конца округа в другой.

Как на привязи или магнитом потянуло к границе -- к большой кирпичной стене, где самое близкое место к округу Приам. Где Гектор.

Время позволяло погулять. Рядом с границей я завернула на газон и, как сумасшедшая, ладонями гладила холодный камень. Вот и преграда между нами. Не перелезть, не переползти и невероятно холодно от прикосновений к ней.

Возвратившись с газона на дорогу перед границей, меня остановил окрик. Мужской голос не сразу узнала.

- Диана!!! – помахал рукой неизвестный мужчина, стоя возле стеклянной будки рядом с Карателем-охранником. Почти прям друзья. Мужчина попрощался с охранником и направился вдоль грунтовой дорожки. По мере приближения я узнала Клеймённого. Тот недоверчивый Клеймённый с острова, с которым готовили побег и который был отпущен Гектором.

- Здрасти-здрасти! Давно не виделись, - заявил мужчина. Мы пережили заточение на острове-тюрьме. Трудности, видно, сближали. – Как поживаешь?

- Отлично, - ответила.

- И я отлично, - судя по широкой улыбке действительно хорошо.

Обратно по дороге в округ мы тихонько переговаривались. Клеймённый интересовался, как сбежала с острова. Я отмахнулась, что там рассказывать, слишком долго.

Глаза прищурила от яркого солнца.

- Кстати, твои детишки в порядке. Катюшка… - рассказывал он, а я покивала, вспоминая ребят на острове. – Твой отец создал центр для детишек-Клеймённых, дает им время приспособиться к людскому миру. Огородил стенами от людских эмоций, но всё равно конечно отголоски доносятся.  Захарий говорит, что со временем дети должны привыкнуть к людям и Карателям.

- Это хорошо… - скупо ответила.

 Хотя слушала плохо, вновь погрузилась в воспоминания и смотрела на дорогу под ногами. Пинала щебень. А мужчина бесконечно болтал… пока я не услышала кличку «Гектор». Для меня это флаг, это вспышка в голове. Это гвоздь в висок, который пронзил мгновенно. Подняла взгляд от земли и посмотрела на мужчину, шедшего сбоку. Навострила слух на все частоты.

- Слава святой земле, этот урод получит по заслугам… - продолжал злорадствовать Клеймённый.

- Как получит по заслугам?

- Ну так…народ бунтует, требует наказать за теракт. Ну а высшие власти в лице Наместника и Ольгердовича решили проблему повесить на кого? Правильно, на этого урода, который держал нас в плену. Поделом ему. Я сейчас как раз с границы, - показал пальцем обратно на будку, возле которой встретились.

- Вся граница на ушах стоит. Казнь назначена на девять часов. Эх, все бы отдал перелезть на ту сторону и глянуть. Это же почти в двух-трех километрах отсюда.

И всё! Весь мир потух, если раньше серо-белые краски вспыхивали, то сейчас я ослепла, и оглохла, связь с миром порвалась, да и вообще смысл во всем потерялся.

Тело само двигалось и принимало решения. Кто руководил мной? Не знаю. Чисто на инстинктах, на желаниях двигаться, что-то делать, а не стоять столбом на месте.