Neichan - Пушистая магия
- Я не могу допустить твоей смерти, - мягко сказал Люциус. - Даже ради защиты Матери наследника. В следующий раз не рискуй собой, пытаясь защитить ее от собственной глупости. Это - не мелочь. Она стремиться подорвать мою власть. А ты - значительная часть этой власти. Она не должна преуспеть в своих попытках устранить тебя, - объяснил Люциус.
- Я понимаю, мой король, - ответил Амрис, поднимая руку и кладя ее на ладонь, все еще удерживающую его за подбородок.
- Я должен сказать вам обоим. Ты меня слушаешь, Грэйм? - спросил он серьезно.
- Слушаю, мой король, - отозвался тот бархатным голосом. Синие глаза моргнули, и Третий с обманчивой ленью перекатился на живот.
- Хорошо. Потому что повторять я не буду, - Люциус отбросил испачканное кровью полотенце. - Нашелся свидетель с последнего места убийства. Она под Веритасерумом поклялась, что видела, как я уходил от трупа, - Люциус внимательно смотрел на потрясенные лица своих помощников.
- И она говорила правду. Дамблдор уже выразил беспокойство… - губы Люциуса приподнялись, обнажая клыки.
- Люциус? - Грэйм больше не лежал, он мгновенно оказался на ногах. Между его бровями залегла морщинка. Затем он на четвереньках приблизился к двум мужчинам. Его движения были не совсем человеческими: слишком плавные, извилистые, изящные.
- Я не могу объяснить это. Но точно знаю, что меня там не было. Ни под заклинанием, ни по принуждению. И у меня более чем достаточно свидетелей, что я был в прайде, когда произошло нападение. Я не столь сильный волшебник, чтобы быть в двух местах одновременно. Так я и сказал Дамблдору. Он допросил некоторых членов прайда и пока остался этим удовлетворён, - король вер-леопардов тихо зарычал. - Но я не собираюсь кому-либо позволять исполнять мою роль. И убивать, находясь в моем обличии.
Внезапно трое мужчин повернулись к двери. Люциус поднялся на ноги.
- Да, Танит? - позвал он. - Я здесь.
Пожилая женщина вошла в купальню. Темные волосы уже были затронуты сединой, выдавая ее возраст.
- Родитель, - она наклонила голову, открывая шею. Люциус повторил жест.
- Я - не Родитель, Провидец Танит. Я - просто король. Я - не Отец наследника, - снисходительно напомнил он ей.
- Но если бы не тот жестокий обман, ты был бы Родителем, - возразила она, поднимая голову.
Он искренне улыбнулся ей.
- Чем я могу помочь тебе, Провидец?
- Ко мне прибыли три человеческих женщины. Они хотят быть обращенными. Говорят, что будет справедливо, если им дадут такое же право, как и мужчинам, право выбора, - ответила Провидец.
- У кого-нибудь из них есть дети? Они бесплодны? - спросил Люциус, внимательно глядя ей в лицо.
- Всего четыре ребенка. Одна из них больше не может забеременеть, как бы ни старалась. Колдомедик проверила ее, и уверена, что она бесплодна, - ответила Танит, наблюдая, как Грэйм поглаживает спину Амриса, который плескался рядом с ним в бассейне.
- Ты поддерживаешь ту, которая бесплодна? - Люциус задумчиво склонил голову. - Тогда она может быть обращена. С двумя другими я встречусь сам. Приведи их завтра ко мне. Я решу. Есть ли еще что-нибудь, Провидец?
- Нет. Ничего, Родитель, - она склонила голову. Он протянул руку и погладил женщину по щеке.
- Тогда у меня есть более неотложные дела. Идет мой сын, - его чуткие уши уловили шаги своего необращённого сына.
Драко остановился перед женщиной, покидающей отцовскую комнату отдыха. Она так непринужденно склонила голову в знак приветствия, словно была королевой. Он тоже ей поклонился. Танит, Провидец. Она была для него второй матерью, пока он был ребенком. До того, как обман его родной матери открылся. Теперь же они даже не разговаривали. Там не было гнева, только разочарование и горе. Боль стала слишком сильной, чтобы непринужденно беседовать друг с другом.
- Драко, - окликнул его отец. Мальчик увидел кровь на его руках.
- Что случилось? - с тревогой воскликнул парень.
- Ничего серьезного. Не волнуйся. Хочешь искупаться? - предложил Люциус.
- Нет. Я заглянул, чтобы увидеть мою Мать. Но сначала хотел повидаться с тобой. Скоро мне придется вернуться в Хогвартс. Директор ввел комендантский час.
- Да. Хотя нападения и не происходили поздно вечером, но я считаю это мудрой предосторожностью. Когда будешь возвращаться, возьми эскорт. Я хочу, чтобы они оставались с тобой, пока убийца не пойман, - Люциус обнял сына.
- Со мной все будет в порядке, - уверил отца Драко.
- Я хочу, чтобы ты был в безопасности, - настаивал Люциус. - Возьми их. Может быть Яджи и Мансера? - он назвал имена двух фаворитов Драко. Двух мужчин, до безумия влюбленных в его сына. Его испорченного и разбалованного сына.
Драко насмешливо вздохнул.
- Ладно, раз я должен, - его усмешка противоречила словам.
- Отлично, - Люциус погладил светлые волосы сына, открывая его лоб. - И будь осмотрителен. Не доверяй никому. Сейчас я должен уделить внимание проблемам прайда… - он наклонился и поцеловал Драко в щеку.
Драко изо всех сил старался сохранить улыбку. Когда отец говорил о прайде, парню всегда было больно. Поэтому он молча смотрел, как Люциус снова исчез в купальне.
Обернувшись, чтобы уйти, Драко наткнулся на окровавленное полотенце. Подавив чувство вины, парень подобрал его и спрятал за пазуху.
Видение профессора Трелони пророчило, что он сможет быть обращен, как только с него будет снято проклятие. Чтобы сделать это, нужна была кровь отца Драко. Ее заклинания смогли бы подавить в нём кровь матери и усилить отцовскую. Таким образом, проклятие бы исчезло. А Драко смог бы быть обращен. Драко стал бы наследником, и его отец не был бы в нем разочарован. Парень поспешил из комнаты.
Андромеда держала хрустальный шар обеими руками. Она установила его на алтаре. Очень аккуратно она отмерила три капли сыворотки, а затем взмахнула палочкой, глядя на ставшую молочной поверхность. Дохнув на неё, она прошептала имя той, которую искала.
- Сибил… - выдохнула она так тихо, что это было больше мыслью, чем звуком. И лицо преподавателя Хогвартса появилось на поверхности воды.
- Драко раздобыл кровь. Он принесет ее тебе.
Волнение на лице профессор исчезло, и она улыбнулась.
- Отлично. Наш план работает. Все просто замечательно.
* Глава 11*
Большой золотистый вер-кот крался по коридорам поместья.
Гладкие бока лоснились и переливались в неровном свете. Под кожей перекатывались мускулы. Мех в точности повторял цвет волос мужчины, но теперь он имел более мягкий оттенок: шелковистые серебряно-золотые нити. Бледные коричневые пятнышки слабыми тенями рассыпались по белокурому меху. Большие серые глаза внимательно оглядывали все вокруг, когда он пересекал собственную гостиную.
