Хлоя Вилкокс - Одержимость миллиардером (ЛП)
— Луиза! — кричит она своим звонким голосом и протягивает ко мне свои руки. Соответственно, я таю, я нахожу её такой сладкой.
Я склоняюсь к ней вниз и дарю ей несколько поцелуев в круглые щёчки. Она смеётся. Я восхищена. Мы станем рисовать, читать, болтать чепуху. Это отвлечёт меня. Зое тут же бросается к моим старым куклам, которые я привезла ей от моих родителей, пока Барбара следует за мной в мою комнату. Я надеваю старую футболку и легинсы.
— И?
— Что и?
— Ну, твой няшка! Как далеко ты с ним продвинулась?
— Как далеко я должна была с ним продвинуться?
— Не говори мне сейчас, что он тебе не нравится...
— Ты знаешь, мужчины, которые хорошо выглядят, просто оставляют меня холодной.
Барбара разражается звонким смехом.
— Ты смеёшься надо мной? Я тебе не верю!
— Думаю, он...
Посреди предложения меня прерывает дверной звонок. Я открываю, и передо мной стоит курьер в шлеме. Я пристально вопросительно смотрю на него.
— Для меня? Вы уверены?
— Вы ведь Луиза Марс?
— Ах... да.
— Ну, тогда правильно. Пожалуйста, распишитесь здесь.
Я подписываю и внезапно оказываюсь с пакетом в руке. Так как я не имею врагов – это вряд ли подрывной заряд. Я поворачиваюсь к Барбаре, которая наблюдает за мной и кажется, почти лопается от любопытства. Открываю пакет и совершенно не понимаю, что это должно быть: нахожу там загадочную карточку без подписи, на которой стоит: "Véfour - 20.00", пара лодочек из чёрной лакированной кожи с десятисантиметровым высоким каблуком и платье… платье настоящей мечты. Барбара со смехом обрушивается на диван, а Зое делает совершенно большие глаза. Это расклешённое струящееся платье, длиной до щиколотки, в стиле 50-х годов. На этикетке стоит "Диор". Я абсолютно озадачена, ещё больше – нахожусь недалеко от шокового остолбенения. Попеременно я смотрю на Барбару, которая всё ещё истерически смеётся, на платье и потом снова на Барбару.
— Как же это понимать? — спрашиваю я, наконец.
— Ну, для меня это выглядит полностью как приглашение на ужин, или нет?
— Ты думаешь, что пакет от Давида?
— Конечно, Луиза, от кого же иначе? Или ты случайно знаешь много миллиардеров, которые могут позволить себе подарить платье от "Диор"?
— Я... Нет, не знаю..., — отвечаю я и кусаю губы. — Я не могу это принять. Я пойду на встречу, чтобы вернуть ему платье.
— Одевай уже, хорошо? — кричит Барбара в ужасе. — Ты наденешь это платье, ты пойдешь на это свидание, ты станешь ужинать с этим необыкновенным мужчиной и потом – это полностью зависит от тебя.
— Мне кажется, что он купил меня.
— Ты не должна с ним спать…, — говорит она тихим голосом, так как это предложение определённо не для маленьких ушей её маленькой дочери. — Ты не хочешь один раз в жизни провести настоящий сказочный вечер? Если бы я была на твоём месте, я бы не медлила ни одной долгой секунды. Наслаждайся своей жизнью! Не будь глупой!
Я кусаю губы, совершенно потерявшись в мире сомнений. Теперь, по меньшей мере, я решусь на попытку. В моей комнате я стаскиваю старую футболку и легинсы. Ох, я совсем забыла, что ношу слипы, которые выглядят как панталоны моей бабушки. Очень удобные, но, конечно, абсолютно не подходят к платью, которое я прямо сейчас хотела надеть. Я меняю их на трусики из чёрного гипюра. Потом Барбара помогает мне надеть платье и лодочки.
Невероятно!
Платье совершенно подходит, как будто сшито для меня. Откуда он знает мой размер? В зеркале я вижу женщину, но невольно думаю: это не я. Настоящая женщина, не молодая девчонка. Женщина почти неземной элегантности, вне времени, как фея. Барбара в восхищении свистит сквозь зубы. Действительность обрушивается на меня: есть прямо-таки золотая увёртка, чтобы не быть вынужденной идти на ужин.
— Я не могу. Я же обещала, что буду присматривать за Зое.
— В самом деле, Лулу, ужин с Жюльеном мы передвинем на другой вечер. Нельзя избегать такого подходящего случая.
Я уступаю, и Барбара помогает мне накраситься. Я всё ещё разрываюсь. Для меня твёрдо установлено: это Давид, который отправил мне приглашение на ужин; и совершенно очевидно, что я ему нравлюсь, даже если я совершенно не понимаю почему. Но что он ожидает как ответную услугу? А если Фултон психопат, который радуется тому, чтобы разделять на части юных женщин? Кто-то, кто любит игры с кандалами или относится к СМ [8] ? Мужчина такой своеобразный. Кроме того, у меня есть задание – прочитывать каждое его желание по глазам… если бы я согласилась на то, чтобы спать с ним – это было бы случаем проституции. Проституции практикантки. Перед уходом я поручаю Барбару известить полицию, если я не буду дома до полуночи. Смеясь, она соглашается. Зое смотрит совершенно разочарованная тем, что мы проведём сегодняшний вечер не вместе.
Я еду на такси в "Véfour". В такой одежде, с такими туфлями в метро не ездят. Когда я десять минут девятого вхожу в ресторан, Давид встречает меня с лучезарной улыбкой. Все гости пристально меня рассматривают. Мне неловко, и я стремительно занимаю своё место напротив. Он снова одет в чёрный костюм, в котором в нём есть что-то от Джеймса Бонда. Я под впечатлением, я мечтаю.
— Вы выглядите очаровательно! Я не ошибся. Это платье изготовлено для вас.
Его мягкий голос, его лёгкий американский акцент, его непринуждённость, его отличный внешний вид – у меня кружится голова.
— Спасибо, — говорю я. — Надеюсь, я не заставила вас долго ждать?
— Парижанки известны своей особенной пунктуальностью...
Я решаю, что в этот раз не обращу внимание на его сарказм... если замечание вообще было задумано саркастическим.
— Это платье, действительно, мечта. Откуда вы знаете мой размер?
— Нет ничего легче. Вы божественно пропорциональны.
Это замечание о моём теле, которое я без сомнения должна была бы найти лишним, позволило мне покраснеть от удовольствия.
Он, в самом деле, сказал "божественно пропорциональна"?
Официант принёс наш заказ. Я хочу снова восстановить своё душевное равновесие и поэтому меняю тему:
— Мой адрес вам дала Адель?
Он качает головой и лукаво улыбается.
— Она не может от меня ничего скрыть, мадемуазель Марс.
— Ах, да? — спрашиваю я удивлённо. — Но, скорее, меня это беспокоит.
— Я – милый мальчик, следовательно, вы не должны меня бояться.
— Если вы такой милый мальчик, почему не пригласили на ужин одну из своих многочисленных поклонниц? Этим вы бы оказали ей большую любезность. И она бы часами восторженно говорила о вашем романе.
