Девочка из прошлого (СИ) - Драгам Аля

Бережно прижимаю драгоценную ношу к себе, несу в дом. Егор бежит впереди, открывая двери.

Кто-то идет сзади, Оксанка успокаивает Машку.

В один момент меня триггерит и откидывает на много лет назад, когда я уже нес её, маленькую принцессу. И также шептал: "Только дыши".

Санька лежит на низком диване, примчавшийся Тим стоит на коленях и растирает ей руки. Они ледяные. Сама девчонка белая, как простыня. А в уголке виска струйка крови.

Как сквозь туман вижу, что одна из подружек Игоря водит нашатырем у лица Саши, как отбирает лицо полотенцем. Слышу, что кто-то побежал открывать подъехавшей скорой. Впал в ступор, и только сердце готово разорвать грудную клетку.

Слабый стон. Приоткрытые мутные глаза и расфокусированный взгляд.

Шевелит губами.

Смотрю на нее и не моргаю. "Только дыши, прошу тебя, только… дыши".

— Что? — Тимур явно пытается донести информацию. Слов не слышу из-за шума в голове.

Давид, возьми себя в руки. Врачи здесь, ей сейчас помогут. Она открыла глаза.

— Зашивать надо, говорят. Слышишь? В больницу. И сотрясение по-любому.

Фельдшер предлагает носилки, Тимур отказывается: сам донесет.

Нет, брат, прости. Я. Только я.

Делаю шаг к дивану, сжимаю кулаки.

Тимыч бросает на меня внимательный взгляд, несколько секунд думает и молча кивает.

Поднимаю девочку на руки и иду следом за врачом.

Кладу на носилки и хочу ехать с ними.

Тим кричит, что они выедут следом, кидаю ему ключи от своей тачки. Вовремя вспоминаю, что они приехали на байке.

Саша тихо стонет.

Ручки, как веточки. Тонкие-тонкие. Особенно заметно, когда врач ставит укол в вену.

Выясняю, куда едем. Какая больница? Хватаюсь за телефон, чтобы найти ближайшую платную клинику. Немолодой врач, успокаивая, кладет руку на плечо, и убеждает, что платная — не значит лучшая. В обычных больницах врачи «заточены» на помощь в экстренных случаях. А если очень дорог комфорт, то и там можно договориться. Ближайшая к нам — в Сестрорецке. Набираю Тимура, но отвечает Артур. Значит, они едут за нами вдвоем.

— Игорь где?

— Остался девчонок успокаивать и выяснять, что произошло. Давид, ты не шуми, но мелкие утверждают, что Лерка Сашу толкнула специально.

— Твою мать!!!

Бляха, взрослые бабы. Что устроили. Чем девчонка им помешала? Тупая бабская ревность?

— Давид, потом обсудим. Саша как? Тимур извелся тут весь.

— Укол сделали. В сознании, но глаза не открывает.

— Бля. Извини. Я сейчас приятелю позвоню, у него отец в «сороковой». Чтобы нас ждали.

— Спасибо, Артур.

Держу всю дорогу девочку за руку и мысленно посылаю всю свою силу. Физически ощущаю, как ей больно. Так странно: плохо ей, а болит у меня.

В какой-то момент приходит в сознание полностью и открывает глаза. Слышу свое имя хриплым шепотом. Наклоняюсь ниже.

Кусает губы и сжимает мою руку. Глажу Сашу по волосам, стараюсь, чтобы не прикоснуться к ране. Её закрыли, но страшно причинить случайно боль.

— Давид, я… я не сумасшедшая… Ответь мне честно, там… тогда…

Внимательно смотрит на меня, сжимая руку еще сильнее. А я понимаю её без слов.

— Да, Сашуль, я тебя вынес из того дома.

— Я… — из глаз уже текут слёзки, пропадая в волосах, — я вспомнила. Сейчас вспомнила, когда ты держал на руках. Я всё вспомнила, Давид.

В грудине давит и жжёт. Лучше бы, Саша, ты забыла. Лучше бы не помнила все эти жуткие дни. Раньше я знал, каково было нам, пока тебя искали. Благодаря Тимуру теперь знаю, что было с вами, пока мы искали. И эта боль навсегда в моем сердце. Не уберегли, не успели вовремя.

Глава 12

Саша.

— Да, Сашуль, я тебя вынес из того дома, — слова на повторе в голове. Как так устроена человеческая память, что значимые моменты стираются под ноль?! Я не помнила Давида совсем. Никак. Даже имя смутно.

Мечтала забыть совсем другое. А забыла его, своего спасителя. Сегодня, когда он поднял меня с плиток, краем сознания перекинуло на 10 лет назад. Замелькали кадры, начали выхватываться картинки и складываться в одну большую.

Мне кажется или его глаза блестят? Но мужчины ведь не плачут?!

Неосознанно сжимаю мужскую ладонь, и чувствую в ответ нежное поглаживание чуть шершавым пальцем. Приятное тепло разливается внутри, а сознание снова заволакивает темнота, и я падаю в нее.

В следующий раз, открыв глаза, вижу белый потолок. Руку жжет, с трудом повернув голову, вижу, что стоит капельница. Голова болит и кружится. Со второй попытки поднимаю свободную руку и чувствую ткань. Это бинт? Повязка? Так тяжело, мысли еле-еле формулируются, глаза слезятся. И это противное чувство тошноты. Хочу попробовать сесть, но не получается.

— Тише-тише, малышка, только лежать. Что ты хочешь? Хочешь пить? — Ко мне подскакивает Тим. Голос дрожит, а его руки, которыми он прижимает плечи к постели, ледяные. Киваю. — Сашуль, пить еще нельзя. Я только намочу тебе губы. Тебе под наркозом зашили висок, рана большая, — поясняет он.

Слушаю парня, но соображаю с трудом. Во рту настоящая Сахара. И нельзя пить? Что за несправедливость?! Тимур смачивает губы, и я жадно слизываю языком.

— Потерпи, моя хорошая, потерпи. Скоро будет можно попить. — Голос мягкий, успокаивающий. Я так рада, что нашла его! Ведь не думала, что когда-то мы встретимся. Но верила, что он остался живым. — Прости меня, Саш. — Стоп! За что он просит прощения?! Говорить тяжело, поэтому просто вопросительно смотрю в его глаза. Он не отводит взгляд.

— За то, что привез тебя к Егору. Я… я не думал, что так будет.

— Тим, — шепчу, — никто не знал же. Мне было так хорошо! Егор и Оксана, и девочки — они как родные с первых минут.

— Тш-ш-ш-ш, не надо плакать. — Я и не заметила, как ресницы стали мокрыми. — Ты им очень понравилась. И я знал, что девчонки будут от тебя без ума. Они и сейчас трезвонят, спрашивают, как ты. Как только можно будет, наберем их по видео.

Снова киваю. А Тим стирает слезы и поправляет одеяло.

— Сейчас тебе лучше поспать. А когда проснешься, можно будет водичку. Давай? Закрывай глазки.

Как с маленькой. А мне приятна эта забота. Еще хочется спросить про Давида, но вдруг Тима поймет мой интерес. Мне бы этого не хотелось. Все-таки взрослый мужчина, в отношениях с такой красивой женщиной. При воспоминании о Натали слезы потекли еще сильнее, и я громко всхлипнула.

Стыдно.

Веду себя как размазня. Плачу, ною. Надо срочно брать себя в руки. Вообще — то я сильная. А сотрясение, рана — это пройдет. Уж мне ли не знать.

Вдох-выдох. Закрываю глаза и тут же распахиваю по Тимин голос:

— В коридоре Артур и… Давид. Дейв не стал заходить, не хочет доставлять неприятных ощущений.

Не поняла?

Тим видит это по моему лицу.

— Тебя идиотки эти из ревности толкнули.

Эм, что!? Из ревности!?

— Я не… он не… не виноват. — Кажется, я все-таки успеваю договорить фразу, прежде чем проваливаюсь в сон.

Новое пробуждение приносит еще большую жажду, но и лёгкость в голове. Боль понемногу отступает и я могу осмотреться.

За окном темнота, в палате горит ночник.

Стойка с капельницей стоит рядом, но сама рука перебинтована.

Пытаюсь приподнять голову, и у меня получается!

В ногах кровати стоит кресло и на нем кто-то есть!

Щурюсь. Не может быть…

Глава 13

— Давид?

Голос хриплый.

Мужчина на кресле вздрагивает, трет лицо руками и резко встает.

— Саш, что-то болит? Что-то хочешь? Пить? Эээ, в… — подыскивает слово, — в уборную?

— Очень хочется пить.

Он подходит и садится на край кровати. Помогает приподнять голову и дает воды. Божеееее! Каааайф!

Воистину вода дает жизнь! Сейчас я о-о-о-чень с этим согласна. И сразу приходит осознание того, что рядом со мной Давид. Тот, про которого думать и мечтать нельзя. Табу.

— Вы давно здесь, обвожу глазами палату, — ждете? — В голове так всё смешалось, что решаю «выкать». Так проще держать дистанцию. Он смотрит на часы и говорит, что часов семь. С тех пор, как я заснула. Ого!