Коллектив авторов - Сборник коротких эротических рассказов
Вдруг в коридоре послышались шаги! Одним прыжком я очутилась у двери и прильнула к ней. В замочную скважину я пыталась рассмотреть, кто это. Мы пропали, если это мой муж!
К счастью, это был не он… Я знаком дала понять Жюлю, что опасности нет, и продолжала стоять у замочной скважины. Жюль подбежал ко мне и с размаху всунул мне сзади свой чудовищный член, не знавший усталости. Ах, как я ему помогала, раскрывая ягодицы, извиваясь и производя судорожные движения убежищем, задыхаясь от страсти и наслаждения! Устав держаться за ручку двери, я отделилась от Жюля, поцеловала его мокрую от меня штуку и подошла к раскрытому окну.
Над чернотой низкого леса стоял зеленый полусвет, слабо отражавшийся в плеске белеющей реки, на белых мраморных стенах вилл и беседок… Таинственно, просительно ныли невидимые комары и летали с треском ад окном бессонные странные стрекозы… Внизу под моим окном, на террасе, развалились веселые госты, слышался звон посуды и смех. Среди гостей я увидела своего мужа в белом смокинге, с рюмкой в одной рук и с зажженной сигаретой в другой.
…Жюль подошел ко мне тихими шагами, поднял подол моего пеньюара, и я почувствовала на губах своего убежища губы моего возлюбленного… Я облокотилась на подоконник и, не видимая снизу, продолжала смотреть на террасу, сосредоточившись вся в блаженных ощущениях божественного места… Я отставила свой зад насколько это можно, предоставив себя полностью в распоряжение Жюля, содрогаясь от блаженства…
— О! О! Жюль, не… Жюль… еще… о-о-о!
Вскоре он поднялся с колен и, взявшись кончиками пальцев за края моего пылающего убежища, раздвинул его, и я почувствовала, как меня наполняет смертной истомой его огромный, несгибаемый член, который тотчас начал свое медленное ритмичное движение. Это было новое. особенно. тревожное наслаждение от преступного события почти на глазах мужа, которого я продолжала видеть внизу. Колдовство этих ласк заворожило меня, я так ослабла, что почти легла на подоконник. Если бы Жюль не держал меня за бедра, то я бы, чего доброго, могла выпасть из широкого венецианского окна…
Видя, что я изнемогаю от усталости и нервного напряжения, Жюль вынул из меня свой член, отчего у меня сердце упало от огорчения. Он взял меня, обессиленную, на руки и отнес обратно в кровать и положил животом вниз. отдышавшись, я пришла в себя и начала целовать нежные звезды его груди, в золотистые волоски в темном проеме подмышек…
Он гладил мне спину… ниже спины… мой зад, круглившийся на сбитых простынях… раздвинув мне ноги, он ласкал нежный пушок между моих ягодиц…
Я, воскреснув от его ласк, начала игриво увертываться от его медленных рук, скрывая одно место своего тела и, как бы случайно, подставляя другое… Потом я поползла от него наверх, к подушке, которая оказалась в этот момент у меня под низом живота.
Зад мой был обращен вверх, благодаря подушке и соблазнительно возвышался, и мое ненасытное убежище было совсем раскрыто для ласк… Жюль ввел свой еще более увеличившийся член в мое, ставшее просторным, лоно, и снова блаженство охватило меня истомой его медленных движений.
— Голубчик мой… любимый… ох… двигайся еще медленнее…
Жюль уже не лежал на мне, он сидел на мне, сидел верхом, и, держась за мой зад, проникал в меня так далеко, как никогда раньше… Мне было больно, но в этой боли я чувствовала наслаждение. Ах! я бы хотела, чтобы он весь, мо Жюль, вошел в меня целиком! Я в такт его ритмичных движений стала делать встречные движения бедрами. едва не теряя сознания от сладостной боли. Живот у меня уже болел, но я не обращала внимания и вся надвигалась на него, надвигалась…
Вдруг в мозгу моем вспыхнула молния, она ослепила меня, пронзила, и я почувствовала, как я лечу к звездам… среди звезд… мой милый наездник сидит на мне, и мы вдвоем мчимся через мириады созвездий вдаль, в века… в бесконечность…
Очнувшись, я увидела, что Жюль уже собрался уходить, так как внизу погас свет и сейчас должен был прийти мой муж.
Вот зашел Анри. Я встала ему навстречу. Он, как всегда, не заметил моего порыва, а стал ходить по комнате и в восторге рассказывать о проведенном дне. Он был весел, нежен, внимателен. Я была в рубашке, которая мягко обрисовывала соблазнительные места моего зада. Меня охватило любопытство проверить, способен ли мой муж иметь со мной дело дважды в день. Решившись испытать его, я кокетливо приняла позу, благодаря которой еще выразительнее вырисовывались части тела, бывшие особенно прекрасными. Поставив ногу на стул и высоко подняв рубашку, я стала снимать подвязки. таким образом, стоя сзади, мой муж видел помимо зада, отражение в зеркале моих ног и весь заветный треугольник с его оперением. О, как властно этот треугольник приковывает к себе взоры всех мужчин!
Маневр удался вполне. Анри, бывший уже в рубашке, подошел ко мне, поцеловал меня в шею, отправил руку в убежище, просунув ее сзади.
— Постой, — сказала я ему, — что это с тобой сегодня?
— Милая моя, ты прелестна!
— Но разве я не всегда такая?
— Всегда, но сегодня особенно!
— Чего же ты хочешь?
Сознаюсь, что вопрос был глупым.
Я взяла его член, который, хотя и возвышался, но был далеко не в лучшем состоянии.
— Видишь, ты не можешь.
— Пожалуйста, приласкай его, прошу тебя, — просил он.
— Что это наводит тебя на такие мысли, мой дорогой?
— Твой прекрасный зад… он такой прекрасный!
— Но в таком случае вы его больше не увидите!
И с этими словами я прикрыла его рубашкой, в то время как другие части тела прекрасно отражались в зеркале. Но муж не унимался, и тогда, желая воспользоваться моментом, я усадила Анри на стул и села к нему на член верхом, но вдруг с ужасом заметила, что орудие ослабло, надо было начинать сначала. Но я была слишком возбуждена, чтобы не довести дело до конца.
Кроме того, здесь задето мое самолюбие. Я снова начала действовать рукой, и вскоре член пришел в нормальное состояние. Тогда я поставила стул перед зеркалом и, обернувшись к нему спиной, помогла ввести его сзади…
На следующий день, прогуливаясь в парке, мы с Жюлем отстали от всей группы и завернули в беседку, увитую плющом так густо, что в ней царил таинственный полумрак…
Жюль стал меня просить показать, как я прежде предавалась моим одиноким удовольствиям — я ему как-то с легким стыдом призналась в этом. Я хотела лечь на скамью, но он не разрешил мне, усадив на стоящий в углу беседки стул.
— Садись верхом на этот стул и открой свою милую Леле, действуй при этом своей маленькой ручкой.
Я была заинтересована и повиновалась. Расстегнув мой корсаж, Жюль обнажил меня до пояса. Я почувствовала горячее желание. Мои похотливые желания вспыхнули. Я принялась вполне серьезно заниматься тем, чем когда-то занималась.
