П. Козак - Страсть
По крайней мере, связывание не входило в наш перечень игр. Очевидно, ей хотелось применить ко мне мою же тактику. За последний месяц мы пополнили ее набор игрушек несколькими новинками. Я не ожидал, что мне придется испытать их на себе, когда покупал их для нее.
Я посмотрел на свои ноги и с удивлением заметил, что они связаны чисто символически — на бантик. Повернув голову, я увидел на своих запястьях то же самое. Вот оно что! Она оставила мне путь к побегу, не стянув путы накрепко. Поработав пальцами как следует, я мог дотянуться до краешка галстука и потянуть за него. Я улыбнулся, подумав, что с легкостью смогу освободиться, если почувствую такую необходимость.
Пэш вернулась, держа в руках коробку и стакан со льдом.
— Нам нужно приглушенное освещение, как считаешь?
Она закрыла все окна и потянулась к лампе, стоявшей около кровати.
— Какая прелесть! — воскликнула она игриво, переключая лампу с яркого света на приглушенный. — Ну разве не чудесно то, что ты додумался поставить здесь лампу с регулятором яркости?
— Я еще здесь. Помнишь, тот бедняга, которого ты привязала к кровати?
— Я не забыла, спасибо.
Она приглушила свет до яркости свечи и приступила к делу.
— Посмотрим, что у нас тут есть.
Открыв коробку, она достала оттуда несколько предметов. Я наблюдал за ней, пока она раскладывала на кровати повязку на глаза, прищепки, метелку из перьев, вибратор и черный пояс с чулками. Затем она отпила ледяной воды из стакана, удостоверившись при этом, что кубик льда оказался у нее во рту.
— Дорогая, ты играешь с огнем.
Выплюнув кубик льда на ладонь, она ответила:
— О нет, Иван, я играю со льдом.
Она встала на колени на кровати и провела кусочком льда по моим соскам.
— Боже, Пэш! Это же чертовски холодно!
Все мое тело покрылось гусиной кожей, настолько сильно было ощущение холода.
— Успокойся, Иван, мы только начали. Надеюсь, ты думал, что говорил, когда пообещал не останавливать меня.
Она вызывающе посмотрела на меня, из чего я сделал вывод, что мне следует вести себя хорошо, иначе мне грозят бесконечные пытки.
— Я уже успокоился. Просто постарайся проявить ко мне хоть чуточку сострадания.
— Возможно, но не сейчас.
Она провела кубиком льда по головке моего члена.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Я сжал зубы, чтобы как-то перебороть ощущение сильного холода в паху. После такой ледяной ванны член потерял былую твердость.
— Мы должны остудить тебя немного, а то ты и минуты не выдержишь. — Зажав мои яички в своей холодной руке, она добавила: — Мой Ваня, может, ты сам меня выгонишь после сегодняшней ночи.
— Это маловероятно, Рыжик. Просто ты решила поквитаться со мной, вот и все. Но и я в долгу не останусь, запомни это!
— Значит, око за око, зуб за зуб, мой дорогой.
Она взяла пояс и чулки. Проведя шелковой тканью по моему животу, а затем и в паху, она сказала:
— Я не причиню вам зла, доктор Козак. Я даю вам право выбора. Кем вы хотите видеть меня сегодня, девственницей или шлюхой?
Стараясь не терять контроля над собой, я сделал глубокий вдох.
— По-моему, ответ очевиден. Ни одна девственница не решилась бы на такое, а вот продажная женщина вполне могла бы.
— Значит, шлюха.
С этими словами она опустилась на колени и застегнула на себе пояс. Затем она села возле меня и уперлась ногой мне в бок. Она натянула черные чулки поочередно на обе ноги. Когда она подняла ногу, чтобы натянуть чулок на бедро, я уловил аромат, исходивший от ее лона.
— От тебя пахнет публичным домом в самый разгар ночи.
— Это потому, что я ужасно мокрая. У меня по ногам течет, видишь?
Она развела ноги так, чтобы я смог увидеть тонкую струйку, стекавшую по внутренней поверхности ее бедра. Увидев ее в этом поясе и чулках, с киской, жаждущей соития, я почувствовал, что мой член обрел былую твердость.
— Доктор Козак, моя пизда была такой же мокрой каждый день с тех пор, как я встретила вас.
Пэш редко пользовалась такими выражениями. Но когда она это делала, ее слова доводили меня до безумия.
— Мне нравится, когда ты сквернословишь. Сделай это еще раз, милая, я хочу это слышать.
— Мой Ваня, что именно ты хочешь услышать? Ты хочешь, чтобы я рассказала, что я буду делать с твоим членом или, быть может, с твоими яйцами?
— Нет, я хочу, чтобы ты говорила о своей киске. Расскажи мне, какая она мокрая.
Мой член набух и задрожал.
— Я хочу, чтобы ты позировала для меня, как в моих журналах.
Пристегнув чулки к поясу, она встала на колени и широко развела ноги.
— Видишь, моя киска горячая, мокрая и скользкая, все это из-за тебя, Хочешь попробовать меня на вкус, доктор Козак?
Она провела средним пальцем руки между ног и стала мастурбировать на моих глазах. Затем она села мне на грудь и вложила тот же самый палец мне в рот.
— Вот так, высоси мой сок. Покажи мне, как ты жаждешь мою киску.
Я набросился на ее палец, желая, чтобы на его месте оказался ее клитор. Проведя пальцем по моей нижней губе, она произнесла:
— Пока достаточно. Пора приниматься за дело.
— Пэш, сядь мне на лицо, позволь мне облизать тебя.
Я невольно потянул за галстуки, стараясь ухватиться за нее. Она соскользнула с моей груди и взяла в руку повязку на глаза.
— Мой Ваня, время пришло.
Она завязала мне глаза, я теперь не мог видеть то, что она собиралась со мной проделать.
— Цветок Страсти…
— Помолчи, не паникуй. Просто расслабься и получай удовольствие.
Что-то коснулось моей груди. Я вспомнил, что у нее была метелка из перьев.
— Помнишь, ты говорил мне про это пару недель назад, когда купил мне повязку на глаза?
Я подумал о том, что я делал с ней той ночью, и застонал.
— Пэш, мужчины это совсем иначе воспринимают.
— Чепуха! Если ты будешь делать все то, о чем ты мне говорил, тебе откроется множество новых ощущений.
Она принялась ласкать мои соски метелкой из перьев, затем провела ею по моей груди и животу, остановившись у самого члена. Я напрягся, ожидая прикосновения перьев в любую минуту, но этого не произошло. Она встала с кровати.
— Что ты делаешь? Ты же не оставишь меня в таком состоянии, правда?
Мои пальцы нащупали узел галстука, я был готов вырваться на свободу в любую секунду.
— Боже, только не это!
Конец галстука выскользнул из моих пальцев.
— Ну, ну, мой Ваня, не нужно жульничать. Пожалуй, я уберу этот узел от греха подальше.
Именно это она и сделала в следующую же минуту. Теперь у меня не оставалось никакого шанса на побег, разве что я мог умолять о пощаде.
