Грешник (ЛП) - Тессье Шантель

— Элли? — выдыхает мое имя Син.

— Забудь об этом, Син, — отмахиваюсь я. — Он не собирается нам помогать. Так что, что бы ты ни сделал, чтобы вытащить его, оно того не стоило.

Мой отец тоже вскакивает на ноги.

— Эллингтон! — выкрикивает он. — Ты не знаешь, что происходит.

— Я знаю достаточно! — кричу ему я. — Я так чертовски устала от лжи и секретов. Лорды только и делают, что все портят. И все, что вы, ребята, делаете, это придумываете оправдания и покрываете их.

Повернувшись к ним спиной, я направляюсь в хозяйскую спальню. Я захлопываю дверь и запираю ее. Не то чтобы это помешало Сину. Если он захочет, то выбьет ее.

Прислонившись лбом к прохладному дереву, я делаю глубокий вдох и понимаю, что Син не последовал за мной.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

СИН

Я остаюсь на месте, не закончив разговор со стоящим посреди гостиной Николасом.

— Почему ты обманом заставил ее выйти за тебя замуж? — спрашивает он, и в его голосе нет злости, как у любого заботливого отца.

Я свирепо смотрю на него, но не отвечаю. Посмотрим, как ему понравится молчание.

— Истон, не всегда все так, как кажется. Особенно с Лордами, — защищается Николас, объясняя, почему не отвечает на мои вопросы.

— Думаешь, я этого не знаю? — грубо усмехаюсь я.

Мы не должны задавать им вопросы. Вообще. Мы получаем задания, выполняем приказы, а затем двигаемся дальше.

— Они проверят ее, — продолжает он. — Леди должна пройти инициацию.

— Ее уже проверили, — сообщаю я ему. — Она прошла.

Николас склоняет голову, качая ею, как будто не может поверить в то, что сейчас происходит. Но он не утруждает себя вопросом, что ей пришлось сделать, чтобы стать моей женой.

У меня начинает звонить телефон, и я достаю его из заднего кармана. Увидев, что это Ченс, я нажимаю «ответить» и подхожу к панорамным окнам.

— Да?

— Свадьба отменена. Но хочу предупредить тебя, что Линк и Лора не в восторге.

— Конечно, они не в восторге. Они считают, что ты был для нее единственным вариантом.

— Да, но я просто хотел, чтобы ты знал.

Я вижу, что он все еще злится на меня. Надеюсь, Ченс понимает, что мне плевать на то, что он думает о ситуации с моей женой.

— Спасибо, — сухо говорю я и вешаю трубку.

Обернувшись, я вижу, что Николас стоит у дивана, держа в руке фотографию.

Засунув мобильник в задний карман, я засовываю туда же руку и понимаю, что он держит фотографию Элли, которую я нашел в коробке в кабинете отца. Я бросаюсь к нему и выхватываю фотографию из его рук. Должно быть, она выскользнула, когда я вынимал телефон. Я всегда держал фото при себе, не желая, чтобы Элли его нашла.

Николас смотрит на меня.

— Какого хрена это у тебя? — говорит он, подозрительно сузив глаза.

— Я нашел ее, — уклончиво отвечаю я.

Если он не собирается давать мне всю необходимую информацию, зачем это делать мне? Я до сих пор не уверен на сто процентов, как он оказался в «Бойне». Насколько я знаю, это было какое-то задание Лордов, и о нем «забыли». Такое уже случалось. Уверен, что в будущем это случится со многими другими. Конечно, есть и еще один вариант — братья Пик освободили его только для того, чтобы он следил за мной и Элли. Им я точно не доверяю.

Николас проводит рукой по лицу, а потом смотрит на меня.

— Мне нужно кое-куда съездить. Ты отвезешь меня?

Я замолкаю, мысль о том, чтобы отвезти его куда-нибудь, усиливает мои подозрения. Куда, черт возьми, ему могло понадобиться? Он мертв уже девять лет. Но любопытство берет верх. Мне нужны ответы. Может, так мне удастся что-то разузнать.

— Конечно.

— Дай мне десять минут. Позови Элли, она тоже должна поехать с нами.

При этих словах я расправляю плечи. Открываю рот, чтобы сказать ему «нет». Что он не будет говорить мне, что ей нужно делать. Николас ее не знает. Но, возможно, он прав. Ей нужно поехать с нами. Быть со мной. Ченс отменил свадьбу. Не удивлюсь, если в ближайший час здесь появится Линк и потребует рассказать, что такого она сделала, что Ченс больше ее не хочет. В конце концов, у них был уговор, что он получит ее в брачную ночь.

Наконец, я киваю. Со мной она в большей безопасности, чем здесь одна.

— Десять минут.

ЭЛЛИНГТОН

Син ведет машину, я сижу на заднем сиденье, а отец на пассажирском. Он сказал, что ему нужно куда-то ехать, и мне дали десять минут, чтобы одеться и сесть в автомобиль. Определенно, они не ладят.

Мы едем в машине уже больше тридцати минут, а Син с Николасом не сказали друг другу ни слова.

— Дальше направо, вот здесь, за углом, — наконец говорит мой отец, указывая на лобовое стекло.

Я смотрю на Сина, который небрежно положил запястье на руль. Он расслабленно сидит на сиденье, но по его напряженной челюсти я могу сказать, что он недоволен. Не знаю точно, что они наговорили друг другу после того, как я покинула гостиную, но это явно не было дружеской беседой. А может, Син злится на меня, что меня нисколько не волнует. Если кто и должен злиться, так это я.

— Вот здесь, — снова говорит отец, указывая на то, что напоминает подъездную дорожку.

Син притормаживает машину и поворачивает. Мы выезжаем на гравийную дорогу, по обе стороны заросшую травой. Местами она пробивается сквозь гравий.

Впереди виднеется дом. Он великолепен, или, по крайней мере, когда-то был таким. Одноэтажный, спереди только стеклянные окна, обшит черным сайдингом. Видно, что он старый. Давно забытые клумбы перед домом, оставленные умирать и заросшие сорняками.

Отец поворачивается и смотрит на меня.

— Тебе это знакомо?

Я хмурюсь из-за его странного вопроса, но первым заговаривает Син.

— Какого хрена это должно быть ей знакомо?

Мой отец продолжает смотреть на меня, игнорируя Сина, пока тот останавливает машину перед домом. Я качаю головой, зная, что он ждет от меня ответа.

— Нет.

— Николас, — рычит Син, выходя из машины и захлопывая дверь со стороны водителя.

Я вылезаю с заднего сиденья, а отец выдвигает для меня переднее.

— Просто любопытно, — неопределенно отвечает он.

Я хмурюсь, так как мне это не нравится. Я всегда представляла, каково это — иметь отца. Но до этого я думала, что он покончил с собой. Сейчас отец другой. Я вижу это по тому, как он ходит, как ведет себя. Я не вижу в этом ничего хорошего.

Мы поднимаемся по трем каменным ступеням, и отец наклоняется, поднимая некогда черный цветочный горшок, но со временем солнце окрасило его в уродливый серый цвет. Он достает ключ и отпирает входную дверь.

Дверь скрипит, и мы входим. В доме пахнет плесенью и затхлостью. Как будто он стоял заброшенным уже много лет. На самом деле это печально. Держу пари, когда-то он был просто великолепен.

— Последний шанс, Николас. Какого хрена мы здесь делаем? — требует Син.

Он встает передо мной, и мой взгляд опускается на его рубашку, я вижу очертания его засунутого за пояс джинсов пистолета.

У меня вспыхивают щеки, я вспоминаю, что Син делал со мной, когда был человеком в маске, которого я хотела преследовать до конца жизни. Теперь он мой муж. Забавно, что мечты сбываются так, как ты и представить себе не можешь. Жаль, что теперь мне хочется долбануть его по лицу.

— Я хочу кое-что посмотреть, — отвечает Николас и идет через дом.

Подойдя к какой-то двери в коридоре, он открывает ее, и перед нами оказывается лестница в подвал.

Отец идет первым, затем Син хватает меня за руку, подталкивая идти следом, а сам идет за мной, оставляя дверь наверху лестницы открытой для дополнительного света.

Делая последний шаг, я обхватываю себя руками и провожу ладонями вверх-вниз.

— Здесь холодно.

Син подходит ко мне сзади и обнимает, прислоняется подбородком к моей макушке, но я чувствую, насколько напряжено его тело. Он не доверяет моему отцу. Син не пытается согреть меня, он пытается защитить меня от неизвестности. Мой отец, очевидно, бывал здесь раньше, и не думаю, что нам стоит ему доверять. Кто знает, зачем он нас сюда привел.