Сильвия Дэй - Отраженная в тебе
Я вдруг осознала, что качаю головой, как будто ее вопрос был обращен ко мне.
Она развернула плечи.
— Я проверила, сколько времени может занять перемещение от входа, где Гидеона видели разговаривающим с пожарными, до находящегося в паре кварталов отеля, где нашли Баркера. Пятнадцать минут в каждую сторону. Баркер был убит единственным ударом в грудь. Колотая рана, прямо в сердце. Больше минуты на это уйти не могло. Другие телесные повреждения, которые свидетельствовали бы о схватке, сопротивлении, отсутствуют. Мои догадки? Он открыл Кроссу дверь — и даже моргнуть не успел, как получил удар. И вот еще что… Этот отель принадлежит одной из дочерних компаний «Кросс индастриз». И надо же случиться такому совпадению: видеокамеры слежения в этом здании были демонтированы, потому что там проводилась модернизация систем обеспечения безопасности.
— Случайность, — хрипло выдавила я.
Сердце мое норовило выскочить из груди. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что всего в нескольких футах с дюжину человек занимаются своими делами, понятия не имея о том, что совсем рядом с ними некто переживает настоящую трагедию.
— Конечно. Почему бы и нет, — пожала плечами Грейвс, но глаза выдавали ее — она все прекрасно понимала. Не могла доказать, но понимала. — И вот что получается: я, конечно, могу ковыряться в этом и дальше, до посинения, хотя, замечу, у меня в разработке есть и другие дела. Но какой в этом смысл? Кросс не является общественно опасным. Мой партнер сказал бы по этому поводу, что закон есть закон, он одинаков для всех, и если каждый сам будет решать, что можно, а чего нельзя, ничего хорошего из этого не получится. Должна признать, что в целом я с этим согласна. Но Натан Баркер собирался убить вас. Может быть, не на следующей неделе. Может быть, даже не в следующем году. Но рано или поздно. — Она встала, отряхнула шорты и подобрала бутылку и полотенце, не обращая внимания на то, что я уже не могла сдерживать рыданий.
— Гидеон… — Я прижала полотенце к заплаканному лицу.
— Свои заметки я сожгла, — заявила она. — Мой напарник согласен с тем, что дело зашло в тупик. Никто на свете не обделается из-за того, что Натан Баркер больше не дышит. Даже его отец заявил, что думал, будто его сынок уже давно умер.
Подняв на нее взгляд, я попыталась сморгнуть застилавшие глаза слезы.
— Не знаю, что и сказать.
— Вы расстались с ним в субботу, после того как мы прервали ваш ужин, верно? — (Я кивнула, и она кивнула следом.) — Он побывал в участке, дал показания. А потом вышел, но я проследила за ним через дверное окошко. Так вот, подобную боль в глазах мне приходилось видеть, лишь уведомляя близких о смерти любимого человека. Признаться, именно потому я вам это сейчас и говорю — для того, чтобы вы могли к нему вернуться
— Спасибо,
Никогда в жизни я не вкладывала в это слово так много, как на этот раз.
Покачав головой, она начала спускаться по ступенькам, но потом обернулась и снова взглянула на меня:
— Благодарите не меня.
***Каким-то образом я добралась до апартаментов Гидеона. У меня в памяти не отложилось ни как я покинула спортзал Паркера, ни как сказала Клэнси, куда меня везти, ни что говорила консьержу, ни как поднималась на лифте. Лишь когда обнаружила, что нахожусь в холле перед входом в его квартиру, замешкалась, пытаясь сообразить, как меня сюда занесло.
Потом я позвонила и стала ждать. Но дверь не открылась, и я осела на пол, привалившись к стене.
В такой позе меня и застал Гидеон. Двери лифта открылись, он вышел и остолбенел, увидев меня.
В спортивном костюме, с волосами, еще влажными от пота, он показался мне прекраснее, чем когда бы то ни было.
Гидеон смотрел на меня, не двигаясь, так что мне пришлось объяснить:
— У меня больше нет ключа.
Я не пыталась встать, так как не была уверена в том, что удержусь на ногах, и он сам присел на корточки.
— Ева. Что случилось?
— Сегодня вечером я встретилась с детективом Грейвс. — Мне пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от кома в горле. — Они закрывают дело.
Его грудь всколыхнулась с хриплым вздохом.
«Я знал», — означал этот звук.
Но тут прекрасные глаза Гидеона помрачнели. Он понял, что и я все знаю. Правда, почти физически ощутимая, заполнила пространство между нами.
«Я убью ради тебя, откажусь ради тебя от всего, что имею… но не откажусь от тебя».
Гидеон преклонил колени на холодном, твердом мраморе пола. И склонил голову. В ожидании.
Я пришита такую же позу, повторив ее, как в зеркале. Взяла его лицо в ладони и, касаясь губами кожи, зашептала слова благодарности за его дар:
— Спасибо… Спасибо… Спасибо…
Он привлек меня к себе и крепко обнял. Его лицо прижалось к выемке на моей шее.
— И куда же мы пойдем теперь?
Я обняла его в ответ:
— Туда, куда это нас приведет. Вместе.
