Расплачивайся. Сейчас (СИ) - Юдина Екатерина

После этого стало намного проще. Я начала более трезво смотреть на жизнь. Опять пытаться строить планы, но уже теперь те, в которых в моей жизни не было Матео. Пока что я не понимала, что будет, когда я вернусь во Флоренцию, но, думаю, Лонго эти две недели тоже пойдут на пользу. Он успокоится. Может, найдет себе другую. Нам вообще изначально не следовало начинать встречаться.

Со временем я перестала заходить в комнату Матео. В этом больше не было нужды. Вместо этого я часто сидела в крайней комнате. Она была чем-то наподобие зоной отдыха и библиотеки.

Там на стене висела фотография матери Лонго. Я ничего не спрашивала у Авелин про нее, но и без этого поняла, кто изображен на снимке.

Раньше мне казалось, что Матео чуть ли не копия Гаспара. Теперь же я осознавала, что он так же в равной степени похож и на свою мать.

На снимке ей лет двадцать. Молодая. До безумия красивая. Я, наверное, никогда раньше не видела девушек привлекательнее, чем она.

Сам этот снимок завораживал. Я могла часами на него смотреть, а в какой-то момент вовсе попыталась с ним заговорить. Это было глупо. Со стороны, наверное, могло показаться, что я вовсе сошла с ума, но почему-то мне хотелось хоть немного поговорить с матерью Матео. Даже если она мне не ответит. При чем обязательно сказать что-нибудь хорошее. Она только этого заслуживает.

Мне вообще очень нравилось у Авелин, но один раз наступил критичный момент. К ней приехал Матео.

Он должен был сделать это на выходных. Привычно. Точно так же, как и все предыдущие годы. И, к этому моменту я собиралась покинуть дом Авелин. Уже даже начала присматривать непродолжительный съем квартир в соседних городах, но Авелин сказала, что во время приезда Лонго я просто могу побыть в крайней комнате. Он туда никогда не заходит.

Я долго сомневалась, но все же согласилась. Всю субботу пробыла в той комнате, но Матео так и не приехал.

Авелин это очень сильно удивило. Даже насторожило, ведь, если Матео не приезжал, значит, происходило что-то серьезное. Из ряда вон выходящее.

Она позвонила Лонго. Кажется, он не сразу, но ответил. Сказал, что сейчас занят. Я находилась недалеко и слышала его голос из динамика телефона. От него по коже пробежали раздирающие мурашки. Почему-то голос Матео казался совершенно не таким, как обычно. Я не понимала, в чем дело, но в тот момент мне стало жутко. Я будто слышала какое-то опустошение, смешанное с кровожадной яростью. Возможно, у него все еще продолжается разборка с семьей. Но я не переживала о Лонго. Знала, что он с этим справится.

А мне следовало думать, как справиться со своей жизнью.

Постепенно мы с Авелин начали еще больше времени проводить в ее мастерской. Часто разговаривали. И вот однажды, когда мы ближе к вечеру сидели в гостиной и, обсуждали сделанную сегодня посуду, я случайно посмотрела в окно.

А, увидев там Лонго, идущего по саду в сторону дома, широко раскрыла глаза, резко замирая на полуслове.

Учитывая то, что Матео был уже совсем близко к крыльцу, у меня оставалось время лишь на то, чтобы перепрыгнуть через диван и спрятаться под столом. Что я, собственно, и сделала.

Наверное, слишком сильно ошарашила этим Авелин. Но, думаю, когда уже в следующее мгновение дверь открылась и, в гостиную вошел Лонго, она поняла что и к чему.

- Матео, милый, я не знала, что ты приедешь, - она тут же встала с дивана. Кажется, попыталась улыбнуться, но взволнованность в голосе ощущалась. К счастью, Матео не обратил на это внимания.

А я почувствовала себя самой последней идиоткой. Какого черта я вообще спряталась под стол. Ну узнал бы он что я тут? И что с этого? Разве я не имею права приехать к Авелин? Она очень дорогой для меня человек.

Но, тем не менее, я из своего укрытия не вышла. Выползать из-под стола уже было бы глупо.

Матео ничего не ответил Авелин. Сел в кресло, запрокинул голову и закрыл глаза.

Почему-то лишь от одного его присутствия было тяжело дышать. Воздух наполнялся тем, что изнутри болезненно, кроваво раздирало. И атмосфера наполнилась чем-то мрачным. Тем, что касаясь кожи, оставляло ожоги.

Очень медленно выползая из-под стола, я попыталась бесшумно, на четвереньках добраться до коридора.

Авелин, заметив это, встала так, чтобы Лонго, если откроет глаза, меня не увидел. Она еще задавала ему вопросы. Матео все так же молчал, но, когда я украдкой обернулась, заметила, что он все еще будучи с закрытыми глазами, жестко нахмурился и делал глубокие вдохи носом.

- Что это за запах? - спросил он, медленно открывая глаза. И, черт, у меня от его голоса по коже скользнули мурашки.

- Какой запах? – не поняла Авелин. Я тоже. Тут ничем не пахло, но, если честно мне было все равно. Может это от Авелин исходил запах глины для посуды. Я могла сейчас думать лишь о том, как быстро выскочить в коридор.

И я на замирании сердца успела это сделать, наконец-то оказываясь там, где Лонго меня не увидит.

- Не знаю, но этот запах жутко знакомый, - мне показалось, что Матео сделал еще один глубокий вдох.

- Я не понимаю о чем ты, но ты же часто приезжаешь ко мне. Понятное дело, что запах моего дома тебе знаком.

Больше я их разговор не слышала. Убежала в крайнюю комнату. Там спустя какое-то время меня и нашла Авелин.

- Он еще тут? – спросила я, вставая со стула.

- Да, Матео заснул в кресле. Я бы даже сказала, что отключился, - женщина выглядела встревоженной. – С ним что-то происходит. Явно плохое. Может это из-за вашего расставания? Возможно, вам стоит поговорить?

- Как может что-то происходить из-за расставания с девушкой, которую он считает грязной и никчемной?

Сейчас я понимала лишь одно – мне нужно уехать из этого дома, ведь уже теперь я поступала нехорошо по отношению к Авелин. Она прятала меня и я не хотела, чтобы это как-либо повлияло на ее отношения с единственным внуком. Каким бы ублюдком не был Лонго, но он обожал Авелин, а это многого стоит.

Матео не пробыл тут долго. Проснувшись, он уехал, даже несмотря на то, что Авелин пыталась уговорить его хотя бы поесть. Все-таки дорога сюда не близкая.

Я все это время сидела в крайней комнате, а, когда Матео уехал, пошла собирать свои вещи. Авелин это увидела. Мы долго разговаривали и даже спорили, но в итоге я так и осталась у нее.

Постепенно каникулы закончились. Сказать, что мне было жаль уезжать от Авелин, значит, ничего не сказать. Мы долго прощались, обнимались. Но ведь это не навсегда. Я в любой момент вновь могла приехать.

Уже садясь в автобус, я начала много думать.

Прекрасно понимала, что после моего возвращения во Флоренцию все так просто не будет. Возможно, мне все же придется поговорить с Матео. Расставить все точки. Конечно, если он сам захочет. Лично у меня не было никакого желания это делать. И так все ясно.

За эти каникулы я правда многое переосмыслила. С трудом, но излечились. Пусть и для этого пришлось вывернуть душу наизнанку. Наши с Лонго отношения не были простыми, но наступит время и мы про них даже не будем вспоминать. У него появится девушка. У меня – парень. На этом все.

Практически всю дорогу, я сосредотачивалась на своих мыслях, но, когда оказалась во Флоренции, все равно эмоции жестким, безжалостным покалыванием прошли по телу.

Я вернулась.

***

Мысленно выругавшись, я отошла от общежития и посмотрела на небо. Уже ночь. Поздно и в общежитие меня не пустили. Куда мне пойти?

В первую очередь я подумала про Диту и Джиозу, но до них ехать далеко, а я уже устала. Еле на ногах стояла.

Повернув голову вправо, я вспомнила про Каприс. Она жила сравнительно недалеко. Всего лишь несколько кварталов. Ранее я часто у нее бывала, но еще чаще Каприс приходила ко мне в общежитие. Может, попроситься к ней на одну ночь?

Проходя по улицам, я посмотрела на небо. Возможно, опять пойдет дождь. Оставаться на улице мне точно нельзя.

Подойдя к нужному дому, я увидела, что свет горит. Значит, Каприс не спит. Это хорошо. Мне не хотелось ее тревожить, но уже теперь мне и правда некуда пойти. Телефона у меня все еще не было и вызвать такси я не могла. До остановки идти очень далеко и бестолково. Автобусы уже не ходят.