Роузи Кукла - Познание французского языка
Дитя сосало из нее молоко, и она это блаженное состояние испытала, потому, как закрыла глаза и тихонечко стала покачивать дитя…
Интересно, а что она ощущала?
Когда она, наконец-то, оторвала свой взгляд от личика ребенка, то впервые осознала и увидела, что она не одна.
Напротив ее сидели и улыбались все! И такой счастливый отец ребенка, и его мать и его отец, которые подобрали и купили ее — для кормления их малыша. Да, именно так, купили для такого употребления, как матери кормящей.
Они смотрели, замерев, то на дитя, то на нее, а она сидела перед ними с обнаженной грудью и не видела никого, а только, сквозь каплю слезы, что навернулась у нее на глазах, увидела расплывчато их очертания напротив себя. И ей не было никакого дела до всех, она просто сидела и кормила дитя…
Эту неделю, как она родила, так изменили ее мироощущения и не потому, что была вынута из-под земли, а потому, что с ней произошло великое таинство природы — женщина родила!
Никогда потом и ничего подобного не могло сравниться с этими дикими и просто животными ощущениями деторождения…
Сначала она беспокойно ожидала, потом неясность, а затем, первые схватки, с дикими болями раздвигания и желаниями их прекратить и забыть, а потом, ожидание их нового нарастания…Да, что там говорить? Того, что случилось, того, не запомнить и всего невозможно вспомнить, потому как, весь окружающий мир исчезает тогда для женщины и у нее остаются только самоощущения и созерцание в глубь себя, такого не понятного в тебе и не объяснимого рождения из тебя человеческого дитя…
И вот эти ощущения не человеческого, а животного, те, словно нас, сводили с ума!
И рожающая женщина она такой и становится, частью того, что называется матушкой-природой. Во время родов ты уподобляешься животному и делаешь, нет, за тебя все проделывает природа, а ты уже не в силах того изменить и только подчиняешься ей.
А ведь, не подчиниться никак нельзя, все равно ведь, балансируешь на грани… Вот твоя жизнь, вот жизнь только что нарождающегося дитя и ты не смеешь выбирать, ты не в состоянии ничего осмыслить, понять и только ждешь, ожидаешь конца и начало рождения тобой человеческого дитя…
Точно так было и у нее. Она была, в те часы, словно полоумная, все стонала, пугалась и вскрикивала от боли схваток, никак себе ранее этих ощущений не представляя. А то, матушка-природа, раздвигала ей бедра, поворачивала первым оборотом дитя и направляла его к выходу на белый свет. Потом, снова у нее начались схватки, потом потуги…
Дитя, по велению матушки-природа, сделало еще поворот и устремилось из нее… Она этот момент поняла и почувствовала, напряглась, желая его выдавить, выпустить из себя… Глаза ее обезумели, она закричала страшно и в голос…
А теперь послушаем ее, так как она родила и мгновенье после того…
А потом я, вместо радости того, что отмучилась, родила я испытываю шок! Во мне тогда все обострилось и так, что я ничего не слышу, а хочу услышать только голос моего ребеночка!
Я жду его вскрик и его голосок, секунды …Секунды бегут, а я его все не слышу…
А мне, что-то такое говорит старуха, а я ничего не пойму, да и не хочу другого слышать и я в изнеможении шепчу…
— Кто, кто у меня? Почему, я не слышу его? Покажи моего ребеночка?
Потом, ее слова, как страшный, оглушающий удар и словно мое умирание. Так было у меня.
Потом, меня охватила такое безразличие, апатия и мне не до всего. Я стала рабой своих опустошительных ощущений никчемности…
Ощущений того, чего я не смогла довести до конца и того, что ждала, оно не состоялась и тому — я вина! Все! Я умерла, хотя и жила в теле, полумертвой женщины.
И вот теперь, я ожила!
Дитя пососало еще и отпало само от груди, сомкнув аккуратненький ротик. Все! Она необычайно обрадовалась и подумала про себя…
А ведь, это я дитя накормила! Я! Я его и своим молоком! Это я, я это сделала…
— Заберите ребеночка, пусть дитя поспит, — сказала как-то повелительно и спокойно, обращаясь ко всем.
Они переглянулись, а потом мать, первая поднялась, склонилась надо мной и осторожно приподнимая, отняла из-под груди своего внука.
Я тронула груди рукой…Одна грудь заметно опала, а вторая, меня распирала…
— Через час, снова приносите дитя, я его покормлю со второй груди, вон, как она налилась?
И не стесняясь их, раскрылась, показывая, какая она налитая и у меня словно каменная…
— Да, да наша кормилица — засуетился их сын, пойдемте, приляжете и отдохните пока. А что вам принести, чая, молока? Говорят, что кормящей матери больше всего…
— Горячего чая с молоком, пожалуйста, — сказала, закрываясь, вставая, и уже поворачиваюсь, чтобы идти в свой подвал, как его отец.
— Нет, милая, не туда, идите за мной, вы теперь рядом с малышом и мы не позволим вам…
— Куда, туда? Простите, мне надо…
— Ах, вам вон туда, там, за второй дверью, — и когда я уже шла, он мне в спину, опомнясь, и наконец-то…
— Благодарю вас! Будьте здоровы и кормите нашего наследника! Простите, а как вас…
— Марина… — сказала, скрываясь за заветной дверью…
С этого момента ко мне совсем по другому: почет и уважение, милое, теплое участие и дружеское отношение во всем что я прошу сделать для малыша и меня.
На втором кормлении я ему даже позировала, он меня с малышом на руках фотографировал, как я его кормлю.
И я, после своего первого кормления, несмотря на страшную и валящую усталость, села в своей новой комнате перед зеркалом, причесалась впервые, за все это время…
— Ну, что, бродяга? Кажется, больше не надо ничего, я тут пока что останусь, пожалуй…
Потом потянулись однообразные будни: кормление сутками и по часам, уход за ребенком, сон, еда и все я делаю, как автомат. Правда…
Сначала я не поняла ничего, думала, это от того у меня, что я кормлю чужого ребеночка и все еще не успокоилась…Потом, понемногу с каждым кормлением я все яснее стала это ощущать.
Поначалу не могла даже себе признаться, что я вместе с кормлением испытываю такое возбуждение…
Нет, не эмоциональное, а иное, ранее мною уже испытанное. И я, в первое время, напуганная всем, не могла себе признаться, что я сексуально возбуждаюсь каждый раз, когда кормлю ребеночка. Я даже мысли такой ранее не допускала, а сейчас?
Неужели, корила себя, я стала настолько распущенной, что я даже на ребеночка возбуждаюсь? Да как такое возможно вообще?
И пыталась подавить в себе эти ощущения, но….
Поначалу, пока была в тревоге и переживаниях, своих тяжелых воспоминаний я и мысли никакой насчет себя не допускала…А потом, вместе с осознанием своего значения в их семье, я стала поглядывать по сторонам.
