Сердце вне игры (ЛП) - Лоусон Никки

Она красива.

Ее прическа и макияж безупречны, и она кокетливо ему улыбается.

Желчь подступает к горлу, и я захлопываю ноутбук, прижимая ладони к глазам, как будто могу каким-то образом заблокировать вид, уже запечатленный в моей голове. Я делаю несколько вдохов, заставляя себя медленно вдыхать и выдыхать.

Просто позвони ему, Марго. Дай ему возможность объясниться.

Я снова звоню Ноа, но он снова не отвечает. К этому моменту он, возможно, уже находится в воздухе, летя обратно в Денвер со своей командой.

Отодвигаю телефон от уха, когда звучит его голосовое сообщение, и нажимаю кнопку «завершить вызов». Затем открываю свой личный аккаунт в TikTok и кусаю губу так сильно, что она болит, пока ищу его имя. Многое из того, что появляется, это отрывки из игр «Тузов», но, когда отбираю более свежие видео, верхний результат, который появляется, имеет тысячи просмотров.

Когда нажимаю на него и оно начинает играть, у меня перехватывает дыхание. Это видео Ноа, и оно было опубликовано сегодня утром.

Похоже, тот, кто записывал, поймал Ноа, когда он шел по улице, потому что камера немного трясется, когда тот, кто ее держит, бежит, чтобы догнать его.

— Эй, — зовёт мужской голос за камерой. — Ноа Блейк! Это правда, что ты обрюхатил какую-то женщину?

Ноа не отвечает, наклоняет голову и засовывает руки в карманы, ускоряя темп. Но парень настойчив и подбегает к Ноа, затем немного опережает его, продолжая снимать.

— Да ладно, чувак, люди хотят знать. Ты теперь папа?

Ноа поднимает взгляд. Он выглядит ужасно, как будто вообще не спал. Под его глазами видны темные тени, а волосы растрепаны. Он сглатывает, облизывая губы, и мое сердце замирает в груди.

Потом он говорит:

— Да.

И мое сердце перестает биться.

— Чееерт, — выдыхает парень за камерой, его голос звучит разочарованным и шокированным. Челюсть Ноа сжимается, и он отворачивается, перебегая улицу, спасаясь от преследовавшего его парня. Камера разворачивается, показывая молодого человека, лет двадцати с небольшим. Он делает лицо, его глаза широко раскрыты. — Черт, братан. Он станет папой.

Видео зацикливается, начинаясь с самого начала, а я продолжаю смотреть на экран, видя — и слыша — этот единственный момент снова и снова.

Да.

До этого момента часть меня все еще надеялась, что это какое-то недоразумение или ошибка. Что все это каким-то образом прояснится и обретет смысл. Что окажется, что пресса выдумывает всякую ерунду, и из-за Ноа на самом деле не забеременела какая-то другая женщина, пока он встречался со мной.

Но это не ошибка. Это не ложь.

Ноа сам это подтвердил.

Эта мысль застревает в моем сердце, как ледоруб, и что-то внутри ломается.

***

Я стою возле дома Ноа уже час, обхватив себя руками, как будто это не позволит развалиться на части. Мне потребовалась большая часть утра, чтобы взять себя в руки, и как только это удалось, я поняла, что нужно делать.

Я должна увидеть его. Мне нужно поговорить с ним с глазу на глаз.

Поэтому я приняла душ, оделась в чистую одежду и отправилась через весь город. На улице холодно, а мои волосы все еще влажные, так что стоять здесь и ждать его, вероятно, еще больше усугубляет простуду, но мне плевать.

Мне нужно, чтобы он посмотрел мне в глаза и сказал правду.

Он не ответил ни на одно мое сообщение или звонок, но я не позволю ему уйти в тень и не признаться в том, что он сделал. Ни за что.

Я плотнее закутываюсь в пальто и переношу вес с одной ноги на другую, пытаясь согреться, и тут вижу, как из-за угла выезжает черный «Мерседес». Это он. Я не уверена, откуда это знаю, но просто знаю. В этом шикарном здании живет множество других людей, которые могли бы водить такую машину, но глубоко внутри я чувствую, что это Ноа.

Делаю шаг вперед, мое тело движется само по себе, пульс учащается, сердце колотится так быстро, что почти кружится голова. Он едет по улице ко входу в гараж своего дома, и когда оглядывается и видит меня, его глаза расширяются.

Наши взгляды встречаются, когда на его красивом, знакомом лице отражается шок.

И тогда я теряю терпение.

Покачав головой, поворачиваюсь и иду по улице в направлении своей машины, желудок скручивается в узел.

Слишком рано. Я не готова встретиться с ним лицом к лицу.

Позади раздается визг тормозов. Двигатель глохнет, и я слышу, как Ноа выходит из машины, но не оборачиваюсь.

— Стой! Марго, подожди!

Что-то в том, что я слышу свое имя из его уст, разбивает последнюю часть моего сердца. Я внезапно останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом, а он спешит меня догнать. В живую он выглядит еще более изможденным, чем на том видео, но даже его тяжелого состояния недостаточно, чтобы мне его было жаль.

— Как ты мог, Ноа? — шиплю я. — Как ты мог это сделать? Ты какой-то социопат? Хм? — когда он достигает меня, я толкаю его в грудь. — Я говорила тебе, что не хочу встречаться с кем-то, кто разобьет мне сердце, и ты пообещал! Ты клялся, что больше не тот парень, но оказалось, что ты просто трахался со мной.

Я снова толкаю его в грудь, хотя и не сильно. Во мне нет такой физической силы, а Ноа почти вдвое больше, так что у меня не хватит сил сбить его с ног. Но даже в этом случае он отступает на шаг назад, поддаваясь моей ярости.

— Это то, что тебя заводит? — я задаю этот вопрос, и вся боль и гнев, которые копились внутри, выплескиваются наружу. — Пудрить мне мозги? Перевернуть мою жизнь с ног на голову, а затем вырвать сердце?

— Марго, — говорит он снова, и услышать мое имя, вылетевшее из его уст, действительно душераздирающе. Раньше я загоралась каждый раз, когда он его произносил, но теперь все, что ощущаю — будто это воткнуло нож мне в сердце.

— Скажи мне, что это неправда, — мне бы хотелось, чтобы это не звучало так, будто я умоляю, но это так. — Пожалуйста, Ноа. Скажи. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не спал с той женщиной, пока мы были вместе.

Он не отвечает.

И он не смотрит мне в глаза.

Вместо этого он зажмуривается, сжимая руки по бокам, как будто напряжению в его теле больше некуда деваться. Я могу сказать, что этот разговор причиняет ему боль, и больной части меня это нравится. Ему должно быть больно после того, через что он заставил меня пройти.

Целую мучительную минуту я молчу, ожидая. Надеясь. Молюсь, чтобы он сказал что-нибудь, что снова свяжет раздробленные кусочки моего сердца в единый бьющийся орган.

Шумы города вокруг нас стихают, и я смотрю на лицо Ноа. Каждая его линия и изгиб. Его сильный нос, его полные губы, его скулы, его лоб. Когда его глаза, наконец, снова открываются, показывая те поразительные голубые радужки, которые привлекли меня с первого дня нашей встречи, я качаю головой.

— Вот и всё, — шепчу я, и из глаз текут слёзы.

Делаю шаг назад и втягиваю воздух, когда из меня вот-вот вырвется рыдание. Он движется так, словно собирается последовать за мной, и я поднимаю руку, останавливая. Он замирает, мышцы на его щеке подпрыгивают, а челюсти сжимаются.

— Ты хочешь знать, что самое худшее во всем этом? — спрашиваю я, даже не удосуживаясь вытереть слезы, поскольку их падает еще больше. — Я была готова быть рядом с тобой. Когда впервые услышала, что от тебя забеременел кто-то, я подумала, может быть, это был кто-то еще до нашего знакомства, и была готова поддержать тебя. Искренне. Я бы не стала обвинять тебя в этом или заставлять чувствовать, что тебе нужно выбирать между мной и вашим ребенком. Я бы держалась и приняла на себя последствия твоего прошлого, потому что настолько сильно я тебя любила.

Он теперь тоже плачет, хотя до сих пор ничего не сказал, кроме моего имени. Мы долго смотрим друг на друга, и в этот момент я чувствую, как все будущее, которое построила для нас в своей голове, — любовь, смех, семья — рушится.

— Мы закончили, Ноа, — говорю я почти шепотом. — Я закончила.