Таган Кейд - Поверженная: Роман с Плохим Парнем (ЛП)
- Пей, пей.
Я делаю глоток. Пунш какой-то странный на вкус, мыльный:
- Вкусно, - вежливо отвечаю я.
Чарльстон вынужден придвинутся в плотную ко мне, когда кто-то пытается протиснуться мимо.
- Мой секретный рецепт.
Сейчас! Сейчас! Кричит голос в моей голове. Я поднимаю ладонь и опускаю на его руку. Глаза парня молниеносно перемещаются туда. Это всё так слащаво, так неестественно и неловко, но, когда он смотрит на меня, я знаю, что мои действия сработали как заклинание, как и утверждала Эмбер. Что ж, это было легко.
- Хочешь потанцевать?
Я смотрю на Эмбер, она и компания энергично кивают своими головами «Да! Да!»
- Давай.
Чарльстон берёт меня за руку и ведёт через толпу. Я делаю ещё один глоток пунша, цвета и вспышки молнии за окном кажутся мне невероятно яркими. Не могу не отметить, как расходятся в стороны люди, чтобы пропустить этого парня, и взгляды, которыми меня одаривают девчонки, пока он выводит меня на танцпол. Он снова поднимает напиток к моим губам и держит его там, пока я глотаю так много, как только могу, и моя голова не откидывается назад. Капельки пунша летят на пол.
- Эй!
- Просто хочу убедиться, что у тебя не пересохло горло.
- Зачем?
- Потому что я тот ещё танцор, вот почему.
Я подмигиваю ему, продолжая осваиваться с этим флиртом:
- Покажи, на что ты способен.
И это не так уж и много. На самом деле, он ужасный танцор, но я думаю, что в этом-то и соль. Люди хлопают и Чарльстон прижимает меня к себе. Его куртка греет мне грудь, руки крепко держат меня за талию. Я пытаюсь представить себя с ним и возможно даже утром в этой его куртке…
Голос разума прорывается из-за тумана в моей голове. «Люси!» Кричит он. Что, Господи Иисусе, ты творишь?
Но чем больше мы танцуем, тем расслабленнее и легкомысленнее я себя чувствую, огни танцпола плывут перед глазами, меня даже немного трясёт, и всё куда-то заваливается. Я должно быть очень сильно устала.
Между песнями он шепчет мне на ухо:
- Может найдём местечко потише?
- Поговорить?
- Конечно, всё, что хочешь.
Я киваю, не в состоянии придумать отмазку и сказать нет. Я просто хочу спать. Может, у него тут есть кровать.
Всё вокруг плывёт, пока он ведёт меня вверх по лестнице. Он даже даёт пять кому-то из своих друзей по пути, но это происходит как будто не со мной, а где-то на периферии. Я даже не чувствую своего тела.
Пунш, думаю я, но мысль утопает в непреодолимом желании спать.
Я внезапно понимаю, что я в спальне, по всюду на стенах весят постеры полуголых девиц, на кровати валяется баскетбольный мяч. Чарльстон сбрасывает его на пол одной рукой.
Я сажусь на кровать, но сразу же укладываюсь на неё целиком. Подушка так восхитительна под моей гудящей головой.
На миг я задумываюсь о том, где Эмбер и её друзья, ищу ли они меня, но сон снова завладевает мной.
- Мы можем поговорить? – мямлю я.
Чарльстон уже снял свою куртку. Он шарится в ящиках, что-то ища и даже не заботится о том, чтобы ответить мне.
«Как грубо!» - встревает мой внутренний комментатор.
Я снова зову его по имени, но слова снова звучат как-то неправильно. Моя язык такой тяжёлый, а рот как будто набит ватой. Я знаю, что должна паниковать, но чувствую только спокойствие. Будто всё так, как и должно быть.
Чарльстон поворачивается ко мне с кусочком фольги в руке. Он разрывает упаковку и останавливается, кидая её на пол.
Я пытаюсь сесть.
- Эй, что ты…, - но теряю нить мысли и откидываюсь обратно на подушку, я слишком сильно хочу спать.
Глубоко внутри я знаю, что должна двигать отсюда, что что-то не так, но всё, чего я хочу, это спать. Просто… хотя бы…пять минуточек…
Глава 4.
Нейт
Я знал, что она нарвётся на неприятности, как только увидел, как она входит в эту комнату. Её подруга «Аврил» не похожа на разумного человека, как и Чарльстон, этот скользкий ублюдок. Он своё точно получит…в зале или нет. Мне всё равно. Пускай он будет не один, а со всей своей шайкой подлиз, если ему хочется. Я со всеми справлюсь.
Но видеть её сейчас, лежащей на моей кровати… в утреннем свете её щеки кажутся фарфоровыми. Она такая спокойная, умиротворённая… Это то, к чему я серьёзно могу привыкнуть. Но нельзя. Я знаю, кто она, эта девчонка, из-за которой у меня останавливается дыхание, чьи золотые локоны и нос кнопкой заставляют меня витать в облаках на парах. И я хорошо знаю, кто она и что мы никогда не можем быть вместе.
Она начинает потягиваться, её веки раскрываются, показываются эти восхитительные глаза, цвета леса после дождя. Она осматривается, пытается осознать, где находится, и я вижу, как она начинает нервничать, могу почти прочитать мысли в её голове:
Это не мои простыни.
Это не моя одежда.
Это не моя комната.
О Боже.
Поднимает голову, осматривается, ни на чём не зависая по долгу, пока её глаза не находят меня, стоящего в проходе. Она присматривается и тут к ней приходит осознание.
Я почти голый, и не то чтобы нарочно. Одна моя рука заведена наверх, упирается в дверной косяк. Я наблюдаю за тем, как её глаза перемещаются с полоски редких волос у меня подмышкой на татуировки на моей груди, потом ещё чуть ниже и резко вверх.
Это так мило. Она похожа на потерявшегося котёнка, запутавшегося в моих простынях. Без них она бы выглядела ещё лучше…
- Глядите, кто проснулся, - говорю я.
Она скидывает простыни, но всё, что на ней одето - моя большая майка, с эмблемой университета Мэннинг…моя майка. Она зажимает её между ногами, внезапно понимая, что на ней нет ни трусиков, ни лифчика.
Её голос грубоватый ото сна и каждое слово она выговаривает так старательно, словно пьяная:
- Мы…что?
Я смеюсь:
- Нет.
Её лицо горит от стыда. Она обхватывает себя руками, но образ её напряжённых сосков, под тонкой хлопковой тканью, успевает запечатлелся в моей памяти.
- Тогда, что я здесь делаю?
Я подхожу ближе, сажусь на уголок кровати. На мне чёрные боксеры и я уверен, что моё хозяйство выпирает будь здоров. Она отводит взгляд, но я успел отметить, куда она смотрела. А как насчёт этого? Я развожу ноги и откидываюсь назад так, что кубики на моём прессе складываются точёными блоками.
- Тебе что-то подсыпали в напиток вчера на вечеринке.
- На вечеринке?
- В Сигма Ню. Ты не помнишь?
Она трогает свою голову:
- Не очень.
- Я шёл за тобой по лестнице, видел, как этот мудак Чарльстон пригвоздил тебя к постели, и понял, что дело дрянь.
Она, похоже, в шоке, наверное, даже и не задумывалась о том, что пила, что кто-то может подменить её напиток. Нет, я просто уверен, что все люди вокруг, в её представлении, идеальные, совестливые граждане и преступлению совсем нет места в этом мире.
