Мелани Харлоу - На крючке
Ник повел меня к концу бара, где был пустой стул, который я не могла видеть, находясь у двери.
— Садись здесь и дай мне посмотреть на тебя.
Я скользнула на стул, скрестила свои ноги и положила сумочку на барную стойку. Мои движения были нарочито медленными, чтобы не выдать, какой взволнованной я была.
— Спасибо тебе. — Целых два слова. Аллилуйя.
Широко расставив ноги, Ник скрестил свои мускулистые татуированные руки и покачал головой.
— Черт меня побери, если у меня не самая сексуальная бывшая жена на планете, — сказал он достаточно громко, чтобы привлечь внимание других клиентов, целенаправленно естественно. Ник любил хорошее шоу. Сразу я заметила, что еще больше голов повернулось в моем направлении. Камеры телефонов нацелены. Шепотки и взгляды. Я представила заголовки на TMZ (прим. перев. сайт со сплетнями): Раскрыт Секрет Прошлого Сексуального Шефа — Разочарованная Бывшая Жена. Я смущенно провела по своим волосам.
— Бывшая жена? — сказал парень на стуле рядом с мной, похожий на хипстера с зализанными рыжеватыми волосами и огромными пушистыми бакенбардами в стиле Авраама Линкольна. Он повернул свой стул к нам лицом и опустил свою пивную кружку в сторону Ника.
— Я не знал, что ты был женат.
— Я был, Лу, был. — Ник указал жестом на мое лицо. — Скажи мне, разве у меня не самая красивая бывшая жена? Я имею в виду, как много парней могут похвастаться этим? Подожди. — Он положил руку на мое плечо. — Подожди. Нас несколько? Сколько мужей ты собрала к этому времени?
Я улыбнулась сомкнутыми губами. Я не позволю ему спровоцировать меня.
— Только одного.
Он прикоснулся к своей груди, которая была обтянута черной футболкой «Бургер бар», рукава крепко обтягивали его бицепсы. Я заметила, что он носил серебряные часы Shinola, что на мгновение отвлекли меня, потому что я всегда возбуждалась от толстых сильных запястий Ника и его предплечий.
— Вот так-то! На мгновение я почувствовал себя неособенным! Я имею в виду, с тех пор как ты ушла от меня, у тебя было много времени... — он проверил часы. —— По крайне мере, на тридцать браков таких же по времени как наш.
К черту все, он спровоцировал меня.
— Я ушла от тебя! Это ты оставил меня, помнишь? В номере в Вегасе? В нашу брачную ночь?
Брови Лу поднялись над ободком его кружки, и он смотрел на Ника, как будто ждал объяснений. Но я не дала ему и шанса защитить себя. К черту спокойствие, хладнокровие и безэмоциональность — он не спихнет это на меня.
— Или ты забыл о записке, которую оставил на тумбочке, рядом со своим кольцом? «Это была ошибка». Это тебе не кажется знакомым?
— Я извинился. Ты была той, кто подал на развод и уехал в Европу, не сказав мне, как упрямый подросток.
— Упрямый подросток! Ты извинился по смс-ке, Ник. Два слова: Прости меня. — На краткое мгновение я прижала руки к ушам и сделала глубокий вдох. Для этого было семь лет, и я пришла сюда не ругаться. — Послушай, в любом случае, это больше не имеет значения. Да, я подала на развод и уехала в Европу, не сказав тебе. Потому что ты был прав. Женитьба была ошибкой.
Ник пожал плечами.
— На всякий случай, я не согласен. И я пытался сказать тебе это, но ты развелась со мной слишком быстро.
Я сжала руки в кулаки на коленях так сильно, что чувствовала, что мои ногти могут разрезать ладонь.
— Мы бы развелись в любом случае, Ник. Мы были молоды и глупы.
— Я был глуп. Ты была просто зла. Я не виню тебя в этом.
Я подняла голову.
— Но ты обвиняешь меня в других вещах?
Воздух между нами потрескивал от энергии. Ник сверлил меня своими глазами.
— В конце концов, это было твое решение покончить с нами.
— Ты изменял мне.
— Ты лгала мне.
— Ты первый солгал мне.
— Это было не то же самое.
— Подождите, вы, ребята, запутали меня. — Лу снова взял свое пиво и повернулся к Нику. — Давай начнем с тебя. О чем ты солгал?
— Во-первых он лгал о сексе, — я скрестила руки, раздражаясь на воспоминания. — Когда мы были первокурсниками в колледже, он сказал мне, что он девственник, как и я.
— Я должен был, или она бы не переспала со мной. — Ник подбросил руки в воздух. — Я должен был заполучить ее, Лу. Мне жаль, что солгал, но я был влюблен в нее, и должен был заполучить ее. По крайней мере, я сказал правду, когда все закончилось.
Лу кивнул, как будто он был арбитром в этом споре.
— Ладно. Какое-то дурацкое решение, но, возможно, я его понимаю, учитывая... обстоятельства. — Он сделал неопределенный жест в сторону моей груди. — А о чем лгала ты?
— Подожди минутку, какие обстоятельства? — я села выше, сощурив глаза.
— Я думаю, он имеет в виду обстоятельства, выступающие из твоей грудной клетки. — Улыбка осветила лицо Ника.
— Ноги тоже, — добавил Лу. — И лицо. Кто-нибудь говорил тебе, что ты выглядишь как молодая Лорен Бэколл[1]?
— Точно. — Ник покачал головой. — Мне было девятнадцать, и я был влюблен в самую красивую девушку, которую когда-либо видел. Я не мог вести себя по правилам.
Я покраснела, но гнев победил. Ник как всегда доводил меня до бешенства, а потом льстил, чтобы я простила его.
— Ох, ради всего святого. Это не оправдывает тебя.
— Ну, ты лгала о Париже. — Он повернулся к Лу. — На первом курсе она сказала мне, что ее не приняли в программу по обмену, в которую она всегда планировала вступить. Но она была такой плохой лгуньей, что я узнал правду.
— Я не хотела ехать в том же году. А у тебя не было проблем, с тем что я останусь позади в то время.
Может, потому, что ты провел большую часть того года, трахая меня сзади.
— Затем в следующем году она сказала мне, что даже не подавала заявление, еще одна очевидная ложь. Но она прокололась, и я узнал правду от ее подруги Миа.
— Потому что я не хотела уезжать от тебя, придурок. — Я злилась на Миа несколько недель из-за этого, но она сказала, что только поддалась и подтвердила убеждения Ника, когда он пообещал ей, что поощрит меня поехать. Миа думала, что я сумасшедшая, раз отказываюсь от учебы в Париже из-за парня.
— Оставить меня не было необходимым условием для разрыва отношений. Мы могли бы остаться вместе.
— Ха! — я ткнула его в грудь. — Ты изменял мне каждое лето, когда мы не были вместе. Ты думаешь, что был бы верен, когда нас бы разделял океан?
Ник приподнял подбородок.
— Я не изменял каждое лето.
Я закатила глаза.
— Два из трех. И я бьюсь об заклад, что было и на весенних каникулах, о чем я не знаю, и, возможно, на Рождество, и, вероятно, даже на день Мартина Лютера Кинга, — я повернулась к Лу и фыркнула, чувствуя превосходство. — Он не мог держать себя в руках. Никогда.
