Алиса Клевер - Убийственная красота. Медуза
– Почему ты спросил про него? – воскликнула я, против воли реагируя на эти слова.
– Ты избегаешь моего взгляда. Такое чувство, что ты сейчас хотела бы остаться одна, что мое общество неприятно тебе.
– Это не так! – выпалила я быстрее, чем следовало.
Но на самом деле это было именно так. Нельзя сказать, что мне было неприятно его общество, но тем не менее он пугал меня, я не знала, что думать, мне нужно было время – понять, что можно ему говорить, а что нет, и что вообще делать со своей жизнью. Я нахожусь в стране, где мне нет места, в доме, который вовсе не является для меня домом, рядом с человеком, странные причуды которого, возможно, стоили Сереже жизни. Я ведь не могу исключать такой возможности, хотя драка произошла утром, а мама видела Сережу вечером. Но все же не так поздно вечером, верно? Андре приехал на ночную гонку только ночью.
У меня кружилась голова, и я никак не могла сосредоточиться на том, что говорил и делал Андре. Поэтому, когда он вдруг прижал меня к себе и поцеловал в губы, я откликнулась с облегчением. Занимаясь сексом, легче избежать разговора.
Андре целовал меня, лаская губами и нежно проникая в рот языком. Я невольно застонала в ответ, чувствуя, как набухают мои соски, а между ног все сжимается в сладком ожидании, охватывая волной клитор. Хотелось без остатка отдаться в руки этого мужчины.
Говорят, что мужчины иногда думают не головой, а членом. В этот момент я тоже почувствовала, как способность думать заменяется желанием быть отданной Андре. Возбуждающий, острый аромат его тела, перемешанный с тонким стерильным запахом формы, почти сбивал меня с ног. Сильные руки по-прежнему удерживали меня за бедра, сжимая так крепко, что становилось почти больно. Но этого «почти» было недостаточно. Мне хотелось приникнуть к его груди, почувствовать его соски в своих губах, остаться голой перед ним, встать на колени и получить его член в рот. Но Андре продолжал целовать меня, больше ни к чему не прикасаясь.
– Хочешь меня? – спросил он, продолжая ласкать мои губы.
– Да, очень, – призналась я. – Пожалуйста.
– Пожалуйста, что? – улыбнулся он и нежно убрал спутанные влажные волосы с моего лица. Я растерялась, не зная, что ответить.
– Пожалуйста – все, что хочешь. – Я прикоснулась к его упругой груди и, скользнув пальцами в разрез формы, нащупала сосок – напряженный и твердый. – Я хочу его поцеловать.
– Ох, птица, иногда я не понимаю тебя, – прошептал Андре и стянул с себя голубой балахон, оставшись по пояс голым. Он стоял неподвижно, ожидая, что я сделаю дальше, а я почти задохнулась от вида его прекрасной загорелой груди и медленно склонилась туда, куда так хотела, прикоснулась губами к его соску, сжала его немного, а затем слегка провела языком по упругому бугорку. Легкий грудной стон стал мне наградой, и я улыбнулась, переключившись на другой сосок, сжимая его губами, лаская и обводя языком круг за кругом. Я знала, что это вызывает ураган в крови Андре, и единственное, чего я хотела в тот момент, – быть снесенной этим ураганом. Моя грудь ныла до болезненности от предвкушения расправы, влагалище сжималось и разжималось в непроизвольном порядке, увлажняясь так сильно, что я боялась запачкать белье. Впрочем, Андре это, кажется, только порадовало. Он поднес свою руку к моим губам, заставив пососать сразу все пять пальцев, что я сделала с готовностью и энтузиазмом. Андре тихо засмеялся и кивнул, после чего сунул руку мне в трусики. Грубо ощупав мою промежность, он погрузил пальцы внутрь моего тела, проведя большим пальцем по клитору, и я оказалась практически насажена на его пальцы.
– Больно? – спросил он с неприкрытым интересом. Я кивнула, облизнув пересохшие губы.
– Да.
– Мне остановиться?
– Нет, – хрипло выдохнула я и прикрыла глаза, пытаясь полностью раствориться в этом мгновении, чувствуя себя беспомощной, пойманной в капкан птицей, бьющейся в сильных руках непредсказуемого хищника.
– Ты сумасшедшая, ты знаешь? – восхищенно прошептал Андре. – Идем со мной.
* * *Я была сумасшедшей, да. Стоя на кухне Андре, я с замиранием ждала и гадала, что он придумает для меня, как еще покорит и поработит и что я при этом почувствую. Он, голый по пояс, ходил вокруг, прикидывая что-то относительно меня, и от этих хищных, жадных взглядов я загоралась еще сильнее. Мне стоило огромного труда сдерживать рваное дыхание. Солнечный свет не давал никакого прибежища, я была вся на виду, вся – как на ладони. Просторная кухня сияла чистотой, но не уютом. Пожалуй, единственной оживляющей кухонный интерьер вещью была кофейная машина. Темные пятна на мраморной столешнице, несколько просыпанных на пол зерен – мои следы.
– Разденься, – сказал вдруг Андре сухим, отстраненным тоном. Я знала, ему не терпелось поиграть со своей любимой игрушкой, и только так, отстраняясь максимально далеко, он мог сдержать себя. Я кивнула и послушно потянула вверх полу серой майки. Андре подошел и забрал у меня майку, зачем-то заботливо сложив ее на стуле. Я кое-как стянула спортивный лифчик, что оказалось не так просто – он был тугим, ведь в его задачу входило удерживать груди во время бега, и снять его было целое дело. Я крутилась, пытаясь зацепить пальцами его нижнюю часть, а Андре улыбался. Наконец мне удалось, и я потащила бюстгальтер вверх, изогнувшись, чтобы выдраться из его цепкого плена.
– Смешно? – обиженно пробормотала я, когда лифчик оказался побежден. – Сам бы попробовал.
– Еще чего не хватало, – откровенно рассмеялся Андре. – Это тебе наказание за то, что пытаешься скрыть от людей свою прекрасную грудь.
– А ты, конечно, хотел бы, чтобы я бегала, как какая-нибудь Памела Андерсон в этих дурацких «Спасателях Малибу», а груди подпрыгивали бы в такт моим движениям.
– М-м-м, так ты только осложняешь свое положение, моя девочка. Не нужно порождать в моем сознании еще больше фантазий, чем там уже есть. Мы и так потратим с тобой несколько лет, чтобы воплотить в жизнь хотя бы часть из них.
– Ты меня пугаешь! – воскликнула я, но мои губы расплылись в улыбке.
– Это – часть плана. Почти во всех моих фантазиях ты дрожишь от возбуждения при виде меня, от того, как сильно ты меня хочешь, – спокойно подтвердил Андре.
– Прямо как сейчас, – призналась я с неохотой.
– Снимай остальное, птица, – отозвался Андре, приоткрывая один из ящиков кухонного гарнитура. Я наклонилась и принялась расшнуровывать кроссовки, попутно отмечая, как странно делать это полуголой, касаясь предплечьями обнаженной груди.
– Какая прекрасная поза, – прошептал Андре, обходя меня сзади. Он сам потянул вниз тренировочные штаны, прихватив заодно и трусики, оголяя мой зад. Я стояла неподвижно, хотя кроссовки уже были расшнурованы. Андре спустил штаны еще ниже, затем просунул обе руки между моих ножек и раздвинул их – несильно, чуть-чуть, только чтобы раскрыть для обзора мою промежность. – Эпиляция идет тебе. Ты теперь такая беззащитная, доступная. Ого!
