Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани
Она надела ошейник на поднятую руку Мургена.
Драккал подошел к Нострусу и быстро убрал голоком волтурианца. Он смял его кибернетической рукой и отбросил в сторону.
— Теперь надень остальное на нашего любимого волтурианца.
Положив руку на живот, терранка присела на корточки и сняла наручники. Она закрепила пару на запястьях волтурианца и остановилась, чтобы стянуть с него ботинки, прежде чем застегнуть оставшиеся кандалы на его лодыжках. Покончив с этим, она надела ботинки Ноструса, прикрыв свои маленькие ножки.
Ухмылка Драккала стала еще шире, несмотря на серьезность ситуации.
Как только терранка отошла от Ноструса, Драккал снова открыл доступ к голокому Мургена.
— Что ты делаешь? — потребовал ответа Мурген.
— Заказываю обед, — ответил Драккал.
Индикаторы на ограничителях загорелись, когда Драккал их активировал. Мурген застонал, когда его руку прижало к стене. Нострус зашевелился, скользя по полу, его тащило за наручники на конечностях. И волтурианец, и дурган были вынуждены принять вертикальное положение, их приятнуло к стене — достаточно близко друг к другу, чтобы тела были плотно прижаты.
Нострус застонал, его веки затрепетали, голова откинулась назад.
Драккал выудил из кармана кредитный чип — немаркированный и неотслеживаемый, единственный вид, который он использовал, — и ненадолго подключил его к своему голокому, чтобы загрузить кредиты.
Сто восемьдесят тысяч кредитов.
Он швырнул кредитный чип на пол перед Мургеном.
— Твоя плата. Теперь она моя. Забудь об этом, или будут последствия. Пусть это будет доказательством — ты не неприкасаемый.
ТРИ
Драккал мог бы сосредоточиться только на запахе женщины-терранки, если бы не ощущение ее гибкого маленького тела, прижатого к его боку. Когда он впервые обнял ее за плечи и притянул к себе, ее напряжение было очевидным, но она не протестовала — в отличие от Мургена Фолтхэма, который болтал без умолку, пока Драккал выводил женщину из камеры. Только закрывшаяся дверь заставила дургана замолчать.
На самом деле, терранка не сказала ни слова, когда, следуя карте на голокоме Мургена, они подогнали ховеркар к заднему выходу, который вел из зоопарка в туннели технического обслуживания Подземного города. Они не смогли вывезти машину дальше этого места, и Драккал оставил сломанный голоком Мургена на водительском сиденье.
Драккал оглянулся через плечо. Тускло освещенный туннель тянулся за ним, такой же пустой, каким он был с тех пор, как они вошли. Эти туннели пересекали Артос, обеспечивая незаметные пути для искушенных.
Хотя вынужденная пешая прогулка замедлила их движение, вероятно, никто ещё не узнал о бедственном положении Мургена. Время еще было. И если дело дойдет до драки до того, как они вернутся к ховеркару, у Драккала на поясе будет бластер Ноструса.
Терранка была таким же отвлекающим фактором, как и мотивацией. Драккал должен был помнить о возможном преследовании, должен был убедиться, что они следуют правильным путем по этим запутанным туннелям, должен был обеспечить безопасность терранки — все это время, пока его пах болел, а член боролся со штанами.
Если не считать его непрерывной битвы с похотью, все это казалось слишком простым. Они беспрепятственно вышли через заднюю дверь зоопарка Фолтхэма — ни охраны, ни сигнализации, просто бронированная дверь, которая открылась по подсказке украденного голокома. Действительно ли охрана Фолтхэма была такой слабой, или за этим крылось нечто большее?
Высокомерие. Этот греш навари, вероятно, никогда не думал, что у кого-то хватит смелости провернуть нечто подобное.
Поведение женщины тоже казалась не совсем правильным. До сих пор она была тихой и сговорчивой. Где было свирепое маленькое существо, описанное Мургеном? Где был воин, ранивший нескольких охранников? Она была парой Драккала — этого нельзя было отрицать, — но она была больше, чем казалась. Она была хитра, и Драккал ничего о ней не знал. Ему нужно было оставаться осторожным.
Не будь глупым.
Или еще глупее, во всяком случае.
И все же его внимание постоянно возвращалось к ее прекрасному запаху, к ее восхитительному маленькому телу — как ему хотелось снять куртку и снова обнажить перед собой ее кожу, почувствовать эту кожу на себе — и мимолетные, случайные прикосновения ее мягкого, теплого дыхания на его шерсти.
Сосредоточься. Пора начать обдумывать план.
Они сбежали из поместья Мургена, но опасность еще не миновала. Драккал сломал голоком Мургена и оставил его в бордачке ховеркара, чтобы их не отследили. Также было, по крайней мере, еще одно средство, с помощью которого Драккала и терранку можно было отследить.
Он остановился, положил руки на плечи женщины и заставил ее встать перед ним лицом вперед. Она попыталась вырваться, но Драккал крепко удержал ее на месте. Он был особенно осторожен со своим протезом: хотя кибернетическая конечность была у него уже год, он все еще иногда недооценивал его силу, и у него не было желания причинять вред этой женщине.
— Успокойся, — сказал он. Он скользнул правой рукой вверх по ее шее, откидывая в сторону длинные золотистые волосы, чтобы провести кончиками пальцев по позвоночнику.
Она напряглась.
— Что ты делаешь?
Драккал остановился, навострив уши. Хотя ее голос был жестким, требовательным и осторожным, он также был одним из самых сладких звуков, которые он когда-либо слышал. Его голод по ней усилился.
Сжав челюсти, он заставил себя медленно поднять пальцы, направляя их к ее черепу.
— Мурген, вероятно, имплантировал в тебя маячок. Большинство таких, как он, делают это со своими рабами.
— Я не рабыня.
Драккал остановил пальцы, когда почувствовал крошечный бугорок под ее кожей: он шевельнулся, когда Драк поводил пальцем из стороны в сторону.
— Что-то подсказывает мне, что он видит это по-другому. Руки на стену.
Она повернулась, подняла руки и прижала их к стене.
— Последний охранник, который сказал мне положить руки на стену, получил перелом руки.
Драккал наклонил ее голову вперед, пока лоб также не уперся в стену. Угроза, которую она произнесла, была столь же комичной, сколь и милой, учитывая разницу в их размерах. Ее бравады было почти достаточно, чтобы усилить его желание, но он был бойцом достаточно долго, чтобы знать, что нельзя недооценивать кого-либо, основываясь только на размерах.
— Через секунду тебе захочется попробовать сломать мне руку, — сказал он, — но ты только еще больше навредишь себе.
Она выпрямилась и сделала глубокий вдох.
— Что бы ты ни собирался сделать, делай уже.
Он собрал ее волосы, скрутил их в свободный пучок и отвел в сторону, очищая участок кожи, где нащупал следопыта. Положив правую руку ей на шею сбоку, пальцами под подбородок, а большим пальцем надавив на затылок, он заставил ее голову наклониться под более острым углом: ее сопротивление было кратким, но на удивление сильным.
Подняв протез руки, он сформировал на кончике указательного пальца коготь жесткого света — изогнутое лезвие, похожее на полупрозрачный красный кристалл, — и опустил его на кожу над трекером. Он выдвинул одну ногу вперед, просунув между ее ног и прижимая ее бедром к стене.
Она напряглась.
— Что за бл… ах!
Драккал провел когтем по ее коже.
Шипение терранки превратилось в низкий, болезненный гул, когда она ударила рукой по стене. Кровь хлынула из пореза и потекла по задней части шеи. Желудок Драккала скрутило: на мгновение ему показалось, что его вот-вот вырвет.
Кровь никогда не беспокоила его раньше, ни разу за всю жизнь. Почему сейчас? Почему при виде ее крови — и осознании того, что он ее пролил — его затошнило?
Тяжело сглотнув, он заставил себя работать. Он отпустил коготь жесткого света и разжал разрез на его концах, открыв его как крошечный окровавленный рот — сходство, вызвавшее новый приступ тошноты, но он не позволил себе блевать.
